In memory of Alexander Filippovich Samoilov

Abstract

Я впервые в жизни встретился с Александром Филипповичем в Институте Экспериментальной Медицины, когда он, кончивши курс медицинского факультета в Юрьеве, явился в мою лабораторию с желанием практиковаться в физиологии.

Full Text

Я впервые в жизни встретился с Александром Филипповичем в Институте Экспериментальной Медицины, когда он, кончивши курс медицинского факультета в Юрьеве, явился в мою лабораторию с желанием практиковаться в физиологии. Скоро оценя его работу, я пригласил его быть помощником за небольшое вознаграждение, которое лаборатория могла ему доставить. Я помню, мне понравились спокойствие, обдуманность и точность в его работе. Это была пора в моей лаборатории, когда мой интерес был прикован к физиологии пищеварения и в ходу было постоянное оперирование животных с целью получения разных фистул, на которых следили за работою разных пищеварительных желез и из которых получали разные сока для их исследования. Александр Филиппович оставил следы своей изобретательности на некоторых дета лях операций. Им же тогда был основательно исследован метод Метта для определения белковых ферментов. Я очень рассчитывал долго пользоваться сотрудничеством Александра Филипповича, но он скоро, к моему большому сожалению, перебрался в Москву в лабораторию Ивана Михайловича Сеченова на место ассистента. Я хороню не помню, был ли у нас разговор и какой о мотивах его перехода, но думаю, что главной причиной этого был склад его головы. Каждый из нас идет на то, что отвечает этому складу. А складу соответствуют разные области науки или разные методы одной и той же науки. Я был и остаюсь чистым физиологом, т. е. исследователем, изучающим функции отдельных органов, условия деятельности этих органов и синтезирование работы отдельных органов в общую механизацию того или другого от дела организма или целого организма,—и мало интересуюсь последними, глубокими основаниями функционирования органа, его ткани, для чего уже требуется преимущественно химический 34или физический анализ. От сюда деление физиологов на чистых физиологов, физиологических химиков и физиологических физиков. У меня преобладали в известные периоды, или даже временами исключительно применялись вивисекции и физиолого-хирургические операции, а Иван Михайлович Сеченов работал почти всегда только с химическими методами и физическими инструментами. Александра Филипповича, очевидно, влекло к инструментальной, физической физиологии. И действительно, впоследствии, достигши профессорства, Александр Филиппович сосредоточил главнейшую свою работу в электро-физиологии и сделал в этом отделе очень многое. Физический, точный характер его мышления ярко отразился во всех его работах. Для меня, как надо думать и для всякого, было особенно приятно читать его работы. В каждой из них отчетливо, выпукло формулировалась задача исследования, измышлялся в высшей степени подходящий прием для решения задачи и естественно всегда получался чрезвычайно определенный результат. Таких решений пришлось на его долю не мало. Имелось полное основание ждать того же и для многих других важных вопросов физиологии.
А тут смерть! Я был поражен известием о его смерти. Не было еще года, как мы с ним путешествовали в Америку на Международный Физиологический Конгресс. Шесть дней на океанском пароходе мы про вели в постоянных беседах, конечно, всего больше о том, что было глав ною страстью наших с ним жизней. Уходили и в мечты о будущей работе. Казалось, для него она могла быть еще очень длинной, так высматривал он молодым и сильным. Но судьба решила иначе.
Тяжелая потеря русской физиологии!