About one of the forms of a reactive state in menopause

Full Text

На психологическом и социальном уровнях адаптации климакс представляет собой нередко стрессовый фактор, который ломает установившийся жизненный стереотип. Ряд женщин с благоприятной окружающей микросоциальной обстановкой (благополучная семья, заботливые дети, внуки) переживает климактерический перио; относительно благоприятно. Иные женщины, у которых остаются многие нерешенны» проблемы (одиночество и т. д.), относятся к климаксу как к катастрофе [1, 5].
В климаксе возможны различные нервно-психические заболевания, среди которых особо выделяются реактивные состояния: реактивная депрессия, реактивный параноид, включая психогенные формы бреда ревности.
При длительно действующей психической вредности, личность вырабатывает определенный тип адаптации, который в психологической и психиатрической литературе получил название «психологической защиты». Под этим понимается «процесс, направленный на снижение эмоциональной напряженности и предотвращение дезорганизации поведения в случаях конфронтации определенных сознательных установок личности с противоречащими им осознанными или неосознанными установками» [3].
Различают адекватные и неадекватные формы психологической компенсации. К нормальным формам психологической защиты относят: а) нейтрализацию эмоционального напряжения путем переключения интересов личности на иную, более значимую деятельность; б) замену нереализуемой установки другой, доступной реализации; в) снижение эмоциональной значимости данного явления [2].
У 68 обследованных нами больных наряду с адекватными формами психологичех ской компенсации климакса как значимого явления были обнаружены и неадекватные формы защиты, главным образом в виде так называемой «мистификации действительности».
В период начавшегося климакса у женщин этой группы наблюдался различной продолжительности (от 2—3 нед до 3 — 5 мес) этап, проявлявшийся депрессивноипохондрическим синдромом. Больные часто обращались к врачам различных специальностей, активно лечились, настаивали на повторных гинекологических исследованиях, категорически отрицая заключения врачей о начавшемся у них климактерическом периоде. Спустя некоторое время (не позднее 5 мес от начала климактерических нарушений) поведение таких больных претерпевало значительные изменения: слезливые, ипохондричные женщины становились повышенно активными. Они начинали более внимательно следить за своей внешностью, посещать косметические кабинеты, применять большое количество косметических средств, шить и носить молодежного фасона платья и брюки. Такие больные посещали молодежные кафе и рестораны, искали знакомства и встреч с молодыми людьми, охотно оставалисьмв КО1Япаниях S5°5X Детей, где являлись зачинщиками веселых игр и танцев.
Мы наблюдали 12 больных, у которых описанное выше поведение было вызвано климактерическими нарушениями. Три женщины стали регулярно посещать молодежный центр, дискобар, активно участвовали в организации и проведении различных развлекательных молодежных мероприятий. Четыре пациентки, приобретя дорогостоящую звукозаписывающую аппаратуру, стали собирать современные эстрадные фонотеки, часто устраивая групповые прослушивания своих коллекций. Одна больная, ранее никогда не увлекавшаяся туризмом, в течение трех лет регулярно совершала туристические походы с молодежными группами. В трех случаях, несмотря на определенные материальные затруднения и возражения со стороны родственников, женщины проводили свой отпуск на южных курортах, ведя легкомысленный образ жизни. Восемь женщин стали часто выпивать, стараясь привлечь этим внимание молодых людей.
В психическом статусе больных преобладали эмоциональная лабильность, расстройство сна, раздражительность. Галлюцинаторно-бредовой симптоматики ни у одной больной не отмечалось. Сознание было ясное, все больные при встрече с психиатрами критически оценивали свое поведение, искали сочувствия и помощи, всячески показывая тяжесть своего состояния. Они были многословны и слезливы. Критическое отношение к своему поведению возникало у женщин лишь в то время, когда они оставались наедине с собой, а также в процессе долгого откровенного разговора с врачом-психиатром. В каждом конкретном случае проводился дифференциальный диагноз между реактивным состоянием и шизофренией. У всех 12 женщин диагноз шизофрении был отвергнут в связи с отсутствием основных психопатологических симптомов, характерных для последней.
При анамнестическом и экспериментально-психологическом обследовании, включавшем в себя многопрофильный метод оценки личности, тест фрустрационной толерантности Розенцвейга, а также определение уровня невротизации [7], удалось установить, что у всех 12 женщин на преморбидном фоне преобладали истерические формы реагирования, не достигавшие ранее значительной степени выраженности. Они проявлялись в повышенной требовательности к окружающим при пониженной требовательности к себе. Чаще всего (у 7 пациенток) климактерический период совпадал с одиночеством. Это происходило либо потому, что женщины предъявляли непомерно высокие требования к жениху или мужу, либо, создав себе определенный идеал, не могли найти конкретного человека, соответствовавшего ему.
Ни одна из 12 больных до климактерического этапа не обращалась к психиатрам, даже в климаксе обращение было связано с настойчивыми просьбами родственников, заметивших изменившееся поведение больных.
С наступлением переходного периода, всячески отрицаемого больными, истерические черты характера приобретали гротескный, резко выраженный характер. Отношение к своей внешности становилось карикатурным, вызывало иронию со стороны родных и знакомых. Истероидное поведение в климаксе как реакция женщины на этот период жизни редко возникало на благополучной почве. Оно наблюдалось лишь у тех женщин, для которых климакс был особенно значимым явлением, соответствуя стержневой стороне их переживаний [4, 6].
Знание различных форм реакции личности на климакс помогает прогнозировать их течение и предупреждать возникновение. В лечении больных с реактивными состояниями в климаксе в форме истероидного поведения ведущую роль, наряду с применением психои вегетотропных препаратов, играет рациональная психотерапия.

About the authors

V. D. Mendelevich

Department of Psychiatry of the Kazan Order of the Red Banner of Labor of the Medical Institute. S. V. Kurashova; Kazan City Psychoneurological Dispensary V. M. Bekhtereva

Author for correspondence.
Email: info@eco-vector.com
Russian Federation

References

Supplementary files