Hemorrhagic fever with renal syndrome in the oil regions of the eastern Kama region

Abstract

In the Tatar Autonomous Soviet Socialist Republic, diseases of hemorrhagic fever with renal syndrome (HFRS) or hemorrhagic nephroso-nephritis (GNN) were first diagnosed in the Agryz and Vysokogorsk regions (T. A. Bashkirev, V. A. Boyko, 1959).

Full Text

В Татарской АССР заболевания геморрагической лихорадкой с почечным син­дромом (ГЛПС) или геморрагическим нефрозо-нефритом (ГНН) впервые были диаг­ностированы в Агрызском и Высокогорском районах (Т. А. Башкирев, В. А. Бойко, 1959). Позднее единичные случаи заболевания отмечались в Чистопольском (А. А. Иванов, 1961), Лениногорском районах (Л. В. Дановский, 1961; 1964) и в Казани (А. Е. Резник, В. Я. Давыдов, 1965). В настоящей работе обобщены мате­риалы 6-летнего наблюдения за заболеваемостью ГЛПС в нефтяных районах Восточного Закамья ТАССР. За 1960—1965 гг. в больницах Лениногорского, Аль­метьевского, Бугульминского и Бавлинского районов находились на лечении 102 больных ГЛПС (в 1960 г.— 1, в 1961 г. — 0, в 1962 г.— 11, в 1963 г. — 20, в 1964 г. — 28, в 1965 г. — 42). Тяжелая форма болезни была у 26 больных, сред­няя— у 53, легкая—у 23. Обращает на себя внимание чрезвычайное разнообразие ошибочных диагнозов, с которыми больные ГНН направлялись в лечебные учрежде­ния. Чаще всего это были «острый нефрит» (17 чел.), «грипп» (15 чел), «пневмо­ния» (12 чел.). 29 больных поступили с диагнозами «брюшной тиф», «дизентерия», «аппендицит», «пищевая интоксикация» и др. Кроме того, 20 чел. были направлены без диагноза (на обследование). Это свидетельствует о недостаточно широком знакомстве практических врачей с клиникой данной болезни. Указанное обстоятель­ство подтверждается и поздними сроками госпитализации. В первые 1—3 дня болезни было госпитализировано 15 больных, до 5-го дня—37, до 8-го — 38, позднее—12.

Мужчин было 92, женщин—10. Большинство больных было в возрасте от 21 до 40 лет. Рабочих предприятий нефтяной промышленности (бурильщиков, операторов скважин, геофизиков, бульдозеристов, шоферов, трактористов и др.) было 45, колхозников—25, работников лесного хозяйства — 12, прочих — 20.

Наблюдения, проведенные в шести лесничествах Альметьевского и бывшего Ново-Шешминского районов (В. А. Бойко) показали, что среди лесных грызунов численно доминирующим видо і является рыжая полевка (60—80%). Летне-осенние исследования в Бутинском лесничестве Альметьевского района за 1964 г. выявили интенсивную эпизоотию среди рыжих полевок. Гистологическим анализом (К.Ш. Низамутдинова) были установлены патологоанатомические изменения в ор­ганах зверьков, сходные с изменениями у людей, погибших от ГЛПС. В этом же году возросла заболеваемость ГЛПС среди населения района. Это дает основание связывать заболеваемость ГЛПС среди людей с эпизоотией среди рыжих полевок.

По нашим данным, заражение людей происходило в лесах юго-востока Тата­рии. Максимум заболеваемости приходился на летне-осенние месяцы. Так, за шесть лет в летние месяцы (июнь — август) было зарегистрировано 32 заболевания 431,3%) ГЛПС, в осенние (сентябрь — ноябрь)—59 (57,8%). С момента установле­ния постоянного снежного покрова число заболеваний резко уменьшалось, а в феврале — марте не наблюдалось ни одного случая за все годы.

Больные поступали из различных населенных пунктов, контактной связи между ними не установлено. Повторных заболеваний и внутрибольничных зараже­ний не было.

Заболевание начиналось остро. В первую лихорадочную фазу (5—8 дней) повы­шалась температура, появлялись головные боли, ознобы, адинамия, анорексия, иногда рвота. В легких случаях заболевание ограничивалось общетоксической фазой и быстро переходило в стадию реконвалесценции. При средних и тяжелых формах болезни была выражена вторая фаза — геморрагического диатеза и органных поражений. Геморрагический диатез проявлялся мелкоточечными геморрагиями на коже и слизистых зева, кровоизлияниями в склеры глаз, носовыми кровотече­ниями, редко — желудочно-кишечными или легочными; сердечно-сосудистый син­дром— приглушенностью сердечных тонов, тахикардией, сменяющейся брадикардией, гипо- или гипертензией. У половины больных наблюдался абдоминальный синдром (тошнота, рвота, боли в животе, метеоризм, задержка стула, иногда поносы). Наиболее выражен почечный синдром (с 3—6-го дня болезни) — боли в пояснице, положительный симптом Пастернацкого, микрогематурия, протеинурия, цилиндрурия; в тяжелых случаях развивалась острая почечная недостаточность (олигурия, гиперазотемия). В фазу реконвалесценции отмечается полиурия, гипо-изостенурия до 4—6 недель от начала болезни. Хронических форм и рецидивов при этом заболе­вании нет.

Работ, посвященных изучению пепсинообразующей функции желудка при ГЛПС, в доступной литературе мы не обнаружили. Нами (совместно с Т. А. Башкиревым) проведено беззондовое исследование пепсинообразующей функции слизистой обо­лочки желудка путем определения пепсиногена в моче (уропепсиногена) и пепсиногена плазмы крови по методу В. Н. Туголукова у больных ГЛ ПС в период клинических проявлений и в фазу реконвалесценции.

Содержание уропепсиногена в суточном количестве мочи в миллиграммах у боль­ных ГЛПС в разные периоды заболевания по сравнению с контрольной группой пред­ставлено в табл. 1.

Таблица 1

Обследованные группы		Статистические показатели
		п	М	+ т	Р
Здоровые		10	47,4	8,19	—
Больные ГЛПС	Период клинических проявлений	15	81,7	9,40	<0,05
	Стадия реконвалесценции	15	176,8	30,5	<0,01

У 12 больных ГЛПС в период клинических проявлений определялся натощак уро­вень пепсиногена плазмы крови, который в среднем (М±m) был равен 8,90± 1,11 мг% (норма по В. Н. Туголукову — 2—8 мг%). Таким образом, сопоставляя литературные данные о снижении кислотности желудочного сока у больных ГЛПС (Э. А. Гальперин, Г. М. Цыганов, Л. И. Казбинцев и др.) и наши наблюдения, можно отметить, что па­раллелизма между изменением кислотообразующей функции желудка, с одной сто­роны, и уровнем пепсиногена плазмы крови, а также выделением уропепсиногена, с другой, при ГЛПС нет.

Лечение ГЛПС мы проводили комплексно и в зависимости от тяжести заболе­вания. При легко текущем заболевании назначали постельный режим, щадящую диету, Обильное питье, салицилаты, димедрол. При средних и тяжелых формах болезни боль­ные получали витамины К, Р, С, группы В, антигистаминные средства (салицилаты, супрастин, димедрол). При острой почечной недостаточности проводили капельные- внутривенные вливания растворов глюкозы, кровопускания с учетом уровня АД и су­точного диуреза. При выраженном болевом синдроме (боли в животе, пояснице) назна­чали анальгин, промедол, омнопон. Сердечно-сосудистые средства (строфантин, кор­диамин, кофеин, камфару) применяли по показаниям. Антибиотики (стрептомицин, пенициллин, тетрациклин) давали лишь с целью профилактики и лечения осложнений (острые пневмонии, обострение хронической инфекции и т. д.).

Из 102 больных умерло 3, у 99 заболевание закончилось полным выздоровлением с восстановлением трудоспособности через .30—50 дней от начала заболевания.

В литературе отмечается положительное влияние на течение болезни средних доз преднизолона (Г. С. Ковальский, Т. В. Ковальская, 1965). При развитии острой почечной недостаточности при этом заболевании хорошие результаты получены от гемодиализа (М. Ф. Сакаева, P. М. Уразаев, 1965).