Culture and crisis

Abstract

For all thinking people, pondering over the current events, the economic devastation that began in 1929, like a flash of lightning, illuminated the fatal character of the postwar capitalist society.

Full Text

„Во всех странах мира растет—медленнее, чем того следует ожидать, но неудержимо и неуклонно растет—число представителей науки, техники, искусства, которые убеждаются в необходи мости замены капитализма иным об щественно-экономическим строем и которых „страшные трудности“ борьбы Советской России против всего капиталистического мира не отталкивают, не отпугивают, а, напротив, приводят к сознанию неизбежности борьбы и необходимости принять в ней посильное участие, помогая новому осилить старое“. (Ленин, т. ХХѴ11, стр. 275[1]).

Для всех мыслящих, задумывающихся над происходящими событиями людей экономическая разруха, начавшаяся в 1929 году, подобно вспышке молнии, осветила роковой характер, который носит послевоенное капиталистическое общество.

После трех лет, прошедших с начала кризиса, страна все еще объята тревогой и в своей экономической разрухе дошла до половинного уровня своих производственных возможностей. Наша тяжелая индустрия почти сведена на нет. Стальные заводы-гиганты, вели колепные по мощности автомобильные заводы, вроде фордовского, по большей части прекратили свою работу. Наши средства производства, достаточные для того, чтобы снабдить нас всем, что только требуется комфортом, даже роскошью, работают наполовину или ржавеют в бездействии. Целые районы опустошены, как чумной эпидемией, разорены, как войной; огромные промышленные предприятия, от которых зависят в своем существовании миллионы людей, непрерывно гибнут. Фермерское население, преобладающая по численности, наиболее консервативная по взглядам часть населения, доведена до крайности, до активных выступлений многими годами все углубляющейся нищеты.

Работники умственного труда тоже не застрахованы от общего бедствия. Для того, чтобы получить ясное представление об испытаниях, выпавших на долю этого промежуточного класса при теперешней депрессии, стоит только взглянуть на политически-финансовый хаос, царящий сейчас в таком крупном городском центре, как Чикаго.

В одном только городе Нью-Йорке имеется около 8.000 безработных учителей. Американская ассоциация университетских профессоров констатировала, что система снижения зарплаты и отсрочки ее выплаты приняла во всей стране стихийный характер. Прикрывая школы для взрослых, урезывая школьный год, удваивая группы занимающихся в классе, заправилы школьно-педагогического дела лишают работы огромное число преподавателей. В городе Нью-Джерси больше 100 человек с высшим образованием вынуждены были взяться за рытье канав, конкурируя в этом труде с неквалифицированными рабочими. Декан колумбийского библиографического института Вильямсон объявил, что доступ в это учебное заведение должен быть прекращен, так как в Америке и так уж слишком много библиотекарей. В июне этого года ньюйоркской сети учебных заведений пришлось сократиться больше, чем на 85 проц. Нью-Йоркский городской клуб химиков сообщает о громадном числе сокращенных с работы квалифицированных специалистов-химиков. Председатель медицинского об щества штата Нью-Йорк сообщает, что врачи берутся за шоферский и тому подобный труд для того, чтобы не умереть с голоду. Театры закрываются, актеры и драматурги умирают с голоду. Музыканты страдают не только от безработицы, возникшей на почве кризиса, но и от технизации музыкального и вокального искусства: радиовещание, тонфильмы получают все более широкое распространение, за меняя живые исполнительские силы. Художники не находят сбыта своим работам. На имеющихся в стране писателей—считанное количество издателей, произведения их издаются на нищенских условиях, в малом тираже, рассчитанном на очень ограниченный сбыт произведений. Универмаги набирают служащих из лиц с высшим образованием, вплоть до докторов философии за 12 долларов в неделю. Озабоченные владельцы предприятий всеми силами стараются сдержать поток прошений работников, предлагающих свой труд. Профессора Тауссиг и Джослен из Гарварда указывают в своих статьях, что деловое руководство находится в руках избранной по рождению и связям касты, а профессора иельского университета Крауфорд и Климент разработали для предпринимателей план дальнейшего преграждения доступа к работе людей введением закрытого „интерната“—длительного бесплатного практикантского периода для работника каждого данного учреждения или предприятия.

На протяжении всего пути, проделанного лидерами республиканской партии и ее организациями, они утопали в грязном болоте спекуляции, растрат и присвоении казенных сумм и взяточничестве. Республиканские знаменосцы Кулидж и Гувер занимали спокойно свои места в правительственном кабинете, систематически грабившем „общественную“ собственность. Союз высокопоставленных спекулянтов с низкими подонками общества—самогонщиками, контрабандистами и бандитами—расплодил вырожденческое отродие, подтачивающее здоровые ткани нашей культуры и сводящее на-нет огромные участки нашей работы.

Введенная политическая цензура привела к цензуре культурной. Своим контролем над радиовещанием, отменой почтовых привилегий для газет и журналов, контролем над субсидиями для учебно-образовательных заведений правительство поощряло реакционную пропаганду, уничтожив полностью свободу слова и мысли. Сотнями фактов и способов республиканское правительство доказало, что оно с начала до конца индиферентно к судьбе нашей культуры, что оно с презрением и пренебрежением относится к ее поборникам, готовое лучше унизить и задушить ее, чем пожертвовать своими мелкими политическими привилегиями.

Коренная социальная реорганизация должна уничтожить основные причины циклических потрясений и депрессий. Этими причинами, главным образом, являются производство ради частной наживы, спекуляция, анархия производства, неравномерное распределение доходов, создающее разрыв между производством и потреблением, и эксплоатация рабочего класса. Только социализм может справиться с этой задачей уничтожения эксплоатации и нищеты, господствующих при капиталистическом строе. Социалистическое производство станет плановым, строго обдуманным и целесообразным, когда оно станет свободным от бремени хищных, грабительских интересов. Не будет в мире бедности, господствующей при капиталистическом строе во всякую пору даже максимального его процветания, не будет и катастрофической массовой нищеты, какую несет с собой депрессия. Произ водство станет проблемой творческой техники, проблемой строгого учета социальных нужд, мобилизации, переустройства труда. При социализме наука и техника станут свободны и независимы от интересов частного капитала, размах и плоскость социального приложения их творческих сил станут несравненно шире.

Великая задача коренной социальной реорганизации совершенно игнорируется обеими главными партиями. Но существуют в Америке три группы, признающие и все же искажающие эту задачу как основной и единственный выход из кризиса. Эти три группы—фашисты, либеральная интеллигенция и социалисты.

Американский фашизм, хотя и незначительный по численности является все же потенциально большой опасностью. С достаточной ясностью обнаружилось, что фашизм стоит за неприкосновенность диктатуры капитала, только в ее новой форме, и за подчинение этой диктатуре рабочих, за подавление рабочего движения, за деградацию трудящейся интеллигенции. По опыту с Италией, Германией мы знаем, что фашизм возглавляет собой шовинистические, империалистические и культурные идеалы самого реакционного характера, оставляя неприкосновенными наиболее варварские и отсталые предрассудки и устремления. Либеральная интеллигенция тоже базирует свою программу на гибнущем капитализме, который она старается оживить с помощью национальной экономической плановости. Базируясь на успехах планового хозяйства в СССР, они упускают при этом из виду один очень существенный момент: советская плановость есть социалистическая плановость, возможная и успешная только от того, что капиталисты лишены своей власти, а производство является общественным достоянием.

Социалистическая партия Америки тоже верит в перспективы национально-экономической плановости в осуществлении с капитализмом. С той лишь только разницей, что проведение этого мероприятия должно быть, по ее мнению, возложено на политико-социалистов, причем собственность должна быть передана в руки государства.

Вопреки своим претензиям социалистическая партия остается только партией „прогресса и доброго правительства“, партией чисто реформистской, способствующей развитию государственного капитализма укрепляющей таким образом капиталистическое государство, играющей в руку пока еще потенциальному фашизму.

Только в Советском союзе под руководством коммунистической партии действительно строится социализм.

Какова же позиция социалистов по отношению к Советскому союзу? По большей части это позиция ненависти, вражды, тайных и явных надежд, что великое начинание окончится крушением. Европейские социалисты являются наиболее действенной силой в интервенции, предпринимаемой против Советской России.

Коммунистическая партия стоит за социализм на деле, не на словах. Она взывает к поддержке американского рабочего класса не так, как социалистическая партия, нарушающая и не выполняющая свои обещания, а искренно подкрепляя революционными действиями свои призывы. Американская компартия в качестве меры, реально разрешающей теперешний кризис, предполагает уничтожение капиталистического порядка, ответственного за все кризисы. Это может быть совершено только с завоеванием политической власти и установления рабоче-фермерского правительства, которое явится преддверием социалистического государства. Компартия не ограничивается только возглавленном своих революционных целей. Она связывается с каждодневными битвами борющегося за работу, хлеб и мир рабочего класса.

Нужно, чтобы работники интеллигентных профессий осознали, что они не представляют экономически самостоятельного общественного класса, что они не могут оставаться нейтральными в борьбе, происходящей между капитализмом и коммунизмом, то же как не могут добиться какой-либо социальной перемены, не включившись в эту борьбу и действуя самостоя тельно. Они должны сделать выбор между службой в качестве культурных наемников капиталистического класса или верных союзников и попутчиков рабочего класса. Для них именно эта историческая задача, которая не может быть улажена с помощью разнообразных форм их личного уклонения или поисков спасения в позициях, безопасных и далеких от места битвы—позициях морали.

[1] Статья „Культура и кризис“ помещена в Литературной газете (фев раль 1933 г.). Редакция „Каз. мед. журнала“ приводит эпиграфом строки из пись ма В. И. Ленина американскому специалисту К. Штенкмецу. Дата письма—апрель 1922 г.