Scarlet fever

Abstract

I.I. Grunin et al. (1960) described an outbreak of diseases in the Primorsky Territory among adults, which was characterized by fever up to 39-40 °, severe headaches, muscle pains and scarlet fever-like rash.

Full Text

И. И. Грунин и соавт. (1960) описали вспышку заболеваний в Приморском крае среди взрослых, которая характеризовалась лихорадкой до 39—40°, выраженными го­ловными болями, болями в мышцах и скарлатиноподобной сыпью. Заболевание сна­чала диагностировалось как скарлатина, но впоследствии этот диагноз был отверг­нут, так как не было характерной для скарлатины выраженной ангины и у боль­шинства больных отсутствовал подчелюстной лимфаденит. Нетипичными для скарла­тины были и частые поражения желудочно-кишечного тракта, которые проявлялись интенсивными приступообразными болями е животе (28%), тошнотой (22%) и рво­той (19%). У 5% больных в первую неделю болезни появлялся жидкий стул. У не­которых больных с первых дней развивался гепатит с желтухой (7%). Часто сыпь появлялась на обычном фоне кожи (60%). У 8% больных выявлялись менингеальные симптомы. Некоторые больные с подозрением на острый аппендицит были опериро­ваны. Отросток был неизмененный, но имелись явления илеита и мезентериита. Лече­ние пенициллином не давало эффекта.

Заболевание было названо дальневосточной скарлатиноподобной лихорадкой.

В дальнейшем скарлатиноподобную лихорадку как среди взрослых, так и среди детей наблюдали в Приморском крае Ф. А. Бергут (1962), Г. П. Пелишенко (1963), Е. Ш. Кутиков (1965), И. С. Худяков (1965) и др. Все авторы отмечают сезонные подъемы заболеваний (в феврале — мае).

Этиология скарлатиноподобной лихорадки не была установлена, но ряд авторов высказал предположение, что заболевание вызывается кишечными вирусами из группы ECHO и Коксаки (Г. П. Пелишенко, 1963; А. П. Казанцев, 1964; С. Я. Дымшиц, 1965 и др.), так как энтеровирусные заболевания и скарлатиноподобная лихо­радка имеют сходную клиническую картину: лихорадка во многих случаях волнообразная, боли в животе часто симулируют острый живот, возникает рвота, менинге­альные явления, мышечные боли, сыпь на коже, изменения в зеве, поражение в пече­ни и т. д.

Заболевания, протекающие как скарлатиноподобная лихорадка, встречаются и в европейской части СССР. В 1961 —1964 гг. в одном из районов Горьковской области мы наблюдали 83 подобных больных, из них 45 в стационаре и 38 в амбулаторных условиях. В возрасте от 1 до 14 лет было 44 больных, от 15 до 35 лет —39.

Большинство заболело весной. В январе зарегистрирован 1 больной, в феврале— 6, в марте—11, в апреле—14, в мае — 24, в июне — 8, в августе — 3, в сентябре — 6, в октябре — 5, в ноябре — 2 и в декабре — 3.

Отмечались как групповые заболевания, так и спорадические. При тех и других у ряда больных заболевание отличалось только отсутствием сыпи. Этим скарлатино­подобная лихорадка также напоминает энтеровирусные заболевания. Известно, что при вспышках серозного менингита в очагах имеется много больных без симптомов менингита (так называемая «малая болезнь»).

Среди детей более часты вспышки заболеваний. Всего таких вспышек было 4. Они протекали различно. При первой сыпь была у большинства больных (у 25 из 42); во время второй она наблюдалась гораздо реже, а при двух последних—только у отдельных больных.

Вспышек среди взрослых не было зарегистрировано, однако в очагах, откуда они поступали, имелись повторные заболевания скарлатиноподобной лихорадкой, а также встречались больные с острыми лихорадочными заболеваниями без сыпи. Обыч­но взрослые заболевали после контактов с больными детьми. При поступлении боль­ных в стационар среди обслуживающего персонала появлялись заболевшие скарлати­ноподобной лихорадкой.

45 больных имели контакт с больными скарлатиноподобной лихорадкой, 18 боль­ных — с лихорадящими больными без сыпи, 8— с больными, у которых энтеровирус­ная этиология заболевания была доказана лабораторными исследованиями. У 12 чел. контакта с инфекционными больными не было выявлено.

Заболевание чаще всего начиналось остро (у 75 больных), с подъемом темпера­туры (у 76). Повышенная температура держалась у большинства 1—3 суток, у ряда больных — до 5—9 суток, у 12 температурная кривая была волнообразной.

Кожные высыпания были у всех больных (как правило, на обычном фоне кожи). Сыпь была мелкоточечная (у ряда больных одновременно были и крупные пятна), у большинства обильная. У некоторых она покрывала лицо, кисти и стопы. В естест­венных складках кожи и на внутренних поверхностях крупных суставов она как бы сливалась.

Сыпь появлялась в различные сроки: в 1-й день заболевания — у 13 больных, на 2-й — у 25, на 3-й—у 25, на 4-й и позже — у 19. У некоторых больных она быст­ро исчезала, но чаще сначала принимала синюшный оттенок, а затем на ее месте продолжительно держались мелкие геморрагии. При волнообразном течении болезни у некоторых больных сыпь появлялась повторно или только при второй волне.

У 32 больных был положительный симптом щипка, у 19 — бледный носо-губной треугольник. Шелушение, чаще на лице, обнаружено в период выздоровления у 12 больных.

У многих больных был респираторный синдром, хотя и нерезко выраженный. Гиперемия зева была у 50 больных (интенсивная—только у 7). У 8 больных на дужках, язычке и мягком нёбе появилась необильная зернистость, у 3 на дужках и язычке — герпетические элементы. На бели в горле при глотании жаловались 16 больных. У 30 больных было небольшое увеличение лимфатических узлов, главным образом в подчелюстной области. У половины из них лимфатические узлы были бо­лезненны. Некоторых больных беспокоили кашель и насморк. У 1 больного обнару­жена очаговая пневмония.

Часто наблюдались изменения со стороны органов пищеварения. У 45 больных в начале болезни возникли интенсивные боли в животе, обычно приступообразные, раз­личной локализации. У некоторых подобные боли явились основным поводом для обращения за медицинской помощью. 5 больных были направлены в хирургическое отделение по подозрению на острый аппендицит, один из них оперирован, на опера­ции обнаружен мезаденит при нормальном состоянии отростка. У 2 больных прощу­пывались увеличенные болезненные мезентериальные лимфатические узлы в правой подвздошной области. У 10 больных в начале болезни стул в течение 2—3 дней был жидким, но не частым, без примесей. При расстройствах стула производились много­кратные посевы фекалий на возбудителя дизентерии. Результат посевов был отрица­тельным. 12 больных беспокоила тошнота, у 28 в начале болезни была рвота, у ряда из них — многократная. Все явления со стороны органов пищеварения, вне зависимо­сти от их интенсивности, были кратковременными, но у некоторых рецидивирующими.

У 16 больных отмечалось увеличение печени, у 8 была небольшая желтушность склер. У 14 больных в начале болезни определялась положительная реакция на желч­ные пигменты, у 8 —на уробилин. У 4 больных в сыворотке крови было повышенное количество билирубина, из них у одного определялся прямой билирубин. У 10 боль­ных пальпировалась увеличенная селезенка.

14 больных жаловались на интенсивные боли в мышцах, чаще в области грудной клетки.

У одного ребенка после исчезновения острых явлений развился двусторонний парез ног, у другого — парез левой ноги. Впоследствии наступило полное восстанов­ление функции конечностей. У других больных патологических изменений со стороны нервной системы, кроме выраженных головных болей (65 больных), не было обнару­жено.

У 10 больных был лейкоцитоз (10—15 тысяч), у 14—лейкопения. У 13 больных в различные периоды болезни появлялась эозинофилия (до 17%). Ускоренная РОЭ была у 8 больных.

Учитывая сходство скарлатиноподобной лихорадки с энтеровирусными инфекция­ми, мы исследовали испражнения от 18 больных. В одном случае на культуре ткани выделены вирусы ECHO, типы 4 и 6, и прирост антител к ним в парных сыворотках крови в 4 раза. Испражнениями одного больного заразили сосунков хлопковых крыс и выделили вирус Коксаки А тип 4. От 17 больных брали парные сыворотки крови в начале болезни и в период выздоровления для обнаружения в них антител к кишечным вирусам. С сыворотками 14 больных поставили реакцию нейтрализации (PH), с сыворотками 3 — реакцию связывания комплемента (РСК).

Прирост антител з 4 и более раз был в 7 случаях, но у одного больного забо­левание было вызвано двумя вирусами, следовательно, положительная реакция была у 6 больных. К сожалению, исследования производились не со всеми вирусами.

При сравнении клинической картины у больных с положительными вирусологиче­скими и серологическими данными и у больных с отрицательными результатами, а также у больных, у которых исследований не производили, существенных отличий не обнаружено.

Таким образом, описанные заболевания по клинической картине напоминают дальневосточную скарлатиноподобную лихорадку и имеют в основном такие же, как и она, отличия от скарлатины. Однако диагностировать скарлатиноподобную лихо­радку зачастую очень трудно. При наблюдении за эпидёмиологически связанными заболеваниями мы выявили, наряду с выраженными случаями скарлатиноподобной лихорадки, и заболевания, не отличающиеся от скарлатины. Поэтому в спорадических случаях диагноз скарлатиноподобной лихорадки мы ставили только при наличии яс­ной клинической картины и после исключения скарлатины.

Что касается этиологии скарлатиноподобной лихорадки, то окончательные выво­ды делать преждевременно, хотя клиническая картина и некоторые вирусологические исследования заставляют предположить энтеровирусную этиологию. В настоящее вре­мя можно утверждать, что кишечные вирусы могут вызывать заболевания, неотли­чимые от дальневосточной скарлатиноподобной лихорадки.