Falling birth rate in the capitalist countries of Western Europe

Abstract

The beginning of a sharp decline in the birth rate in Europe dates back to the last quarter of the 19th century, the period of the heyday of capitalism, when the exploitation of the working class takes on the most refined forms, the contradiction between the social status of women and her maternal function appears sharper and brighter.

Full Text

Начало резкого падения рождаемости в Европе относится к последней четверти 19-го столетия—периоду расцвета капитализма, когда эксплуатация рабочего класса принимает наиболее утонченные формы, резче и ярче выступает противоречие между общественным положением женщины и материнской ее функцией.

Правящий класс—буржуазия—в целях предотвращения надвигающейся катастрофы, связанной с падением рождаемости со всеми вытекающими отсюда последствиями, и в целях некоторого смягчения остроты классовой борьбы выдвигает ряд мероприятий, направленных против сокращения рождаемости и повышения детской смертности.

В числе таких мероприятий следует отметить призрение внебрачных и покинутых детей, организацию консультаций для грудников, практику патронирования, создание различных организаций, как советы, центры ОММ и прочих, которые по внешней форме мало отличаются от нашей системы охраны материнства и младенчества. Но это—только внешнее сходство. По определению В. П. Лебедевой ¹) охрана материнства и младенчества представляет систему государственных мероприятий, проводимых с целью достижения такой формы организации труда и быта женщины, которая создает оптимальные условия для выполнения женщиной производственной функции (участие в хозяйственном и культурном строительстве) и для нормального воспитания детей раннего возраста, обеспечивая в то же время женщине полноценность в выполнении материнской функции—воспроизводства населения. В буржуазном обществе о такой системе даже думать нельзя, там речь может итти только об отдельных мероприятиях по борьбе с уменьшением рождаемости и повышением детской смертности, но не о системе и не об устранении основных причин, порождающих эти социальные явления. .

Поэтому дальнейшее обострение экономического кризиса и систематическое ухудшение жизненного уровня трудящихся, свело на-нет результаты всех этих половинчатых мероприятий; проводимых в капиталистических странах в деле борьбы против сокращения естественного прироста населения.

Большой интерес представляет статья P. Desfosse, опубликованная на страницах хорошо известного журнала La Presse Medicale под названием „Lesucide de la race blanche?“ ²). Сокращение рождаемости среди цивилизованных народов Европы и Америки автор трактует, как явление, сознательно совершаемое этими народами под влиянием и во имя цивилизации и сравнивает его с жертвоприношением маленьких детей во имя личного благосостояния, которое имело место у древних карфагенян. Как на показатель сокращения деторождений указывается на то, что если 30—60 лет тому назад очень часто встречались семьи с числом рождений 10, 12 и даже больше, и среднее число родов на семью превышало 4 и даже 5, то в настоящее время в центральной, западной и северной Европе (Франция, Англия, Германия, Швеция, Швейцария) сделались исключением не только семьи, имеющие многочисленных детей, но даже меньше стало родителей, имеющих троих пли четверых детей, чем имеющих только одного или двух. Такая же эволюция произошла и в Италии, Польше и Болгарии, которые до сих пор считались самыми плодовитыми. Та же картина наблюдается и в Соединенных Штатах, Австралии и Новой Зеландии.

Наряду с падением рождаемости происходит сокращение брачности, являющееся одновременно следствием и причиной уменьшения рождаемости, которое, по мнению автора, является одной из серьезных причин

уменьшения заселенности Европы и которое может быть несколько при остановлено сокращением детской смертности и иммиграцией молодых холостых иностранцев, как это наблюдалось во Франции. В странах, принявших участие в мировой войне, этот процесс совершается более интенсивно и быстрее. Поэтому втечение ближайших 15 лет (1935 —1950 г.) ожидается уменьшение количества браков против нормы: во Франции оно выразится цифрой в 600000, в Германии—1 миллион; такие же высокие цифры должны дать и другие страны. Считая даже только два рождения на семью, вследствие сокращения брачности Франция должна лишиться 1200000 рождений, Германия—2 мил. и т. д.

Что касается вопроса о сокращении смертности, которое могло бы компенсировать убыль населения, обуславливаемую падением рождаемости, то автор считает возможным сокращение смертности среди детей и взрослого населения в рабочем возрасте, но не надеется на получение? сколько-нибудь значительных результатов вследствие повышения удельного веса стариков, среди которых нельзя рассчитывать на сокращение? смертности, наоборот, за последнее время в некоторых странах (Н. Зеландия) наблюдается повышение смертности стариков. По вопросу о повышении в населении удельного веса стариков автор считает, что это явление наблюдается во всех странах за исключением СССР, где на 160 миллионов жителей около 100 миллионов имеет 25 лет.

Рост численности стариков автор объясняет не только прогрессом медицины, но, главным образом, сокращением рождаемости, которое обуславливает уменьшение количества детей и молодежи. Высчитано, что в Германии, где рождаемость возрастала до 1901 года, количество стариков удвоится через 40 лет (1940 г.), в то время как общее количество населения к концу этого срока будет много ниже в сравнении с цифрой настоящего времени. Во Франции количество стариков увеличивается с каждым годом, и за время до 1970 года оно даст увеличение еще на один миллион. Поэтому дальнейшее содержание стариков будет все более и более обременительным для населения в рабочем возрасте, количества которого прогрессивно сокращается.

Далее приводится ряд данных, характеризующих ухудшение экономического положения и углубление кризиса в странах Западной Европы и Америки, и подчеркивается, что экономический крах Европы больше не относится к области гадания,—он уже существует. По мнению P. Desfosse в относительно лучших условиях (? Ф. М.) находятся государства Азии в частности Япония, где не наблюдается особенно резкого падения рождаемости и нет других признаков кризиса (?? Ф. М.) по той простой причине, что для японского рабочего трудовая неделя не состоит из 48 часов_? а из 60 ч., а его заработная плата относится к заработку немецкого рабочего как 1:6. В общем причину кризиса и противоречия капитализма со всеми вытекающими отсюда последствиями автор видит в цивилизации, в каком-то государственном социализме, очевидно подразумевая под последним кое-где существующие, скудные законоположения по охране труда и урегулированию рабочего времени, которые являются по его мнению результатом стремления к легкой жизни и приводят к весьма нежелательным последствиям.

Вот тот идеал, к которому стремятся буржуазные писаки для смягчения капиталистического кризиса и предотвращения надвигающейся катастрофы. Буржуазия тянет назад—к Японии, к удлинению рабочего времени, к сокращению заработка рабочего. Она старается обойти молчанием то, что происходит в части земного шара, где пролетариат строит новую жизнь, где не знают о кризисе, где ежегодный прирост населения достигает 3-х миллионов, куда обращены взоры трудящихся всего мира, которые не желают итти назад к Японии, а смотрят вперед туда, где „как прекрасный и пламенный маяк, высится наша страна над мраком капиталистической ночи, озаряя своим светом исторические пути трудящегося человечества“.

¹) В. П. -Лебедева. «Охрана материнства и младенчества в Стране советов“. Медгиз, 1934 года.

²) Le Presse Medical, № 38, 1934 г.