About therapeutic elite of the beginning of XX century: kazan therapist Alexey Nikolaevich ­Kazem-Bek

Abstract

Keywords

Сто лет назад — 26 июня (9 июля) 1919 г., в ­Томске скончался выдающийся терапевт, заслуженный ординарный профессор Императорского Казанского университета (ИКУ; 1912), действительный статский советник (1910) Алексей Николаевич Мирза Казем-Бек (именно так именовался он в прижизненных изданиях) [1]. Не приняв революцию и советскую власть, он с семьёй покинул Казань и вместе с отступающей Белой армией добрался до Томска. Работал приват-доцентом Томского университета, читал курс ларингологии. Заболев, поставил себе диагноз рака лёгкого (который подтвердился на секции) и вёл дневник самонаблюдений. Умер на руках своего сына — хирурга В.А. Казем-Бека, ставшего в дальнейшем любимым врачом-­филантропом русского населения Харбина [2].

Алексей Николаевич Казем-Бек происходил из многочисленного знатного персо-азербайджанского рода, обосновавшегося в Дербенте, а затем в Казани. Наиболее известный представитель этого рода — Александр Касимович Мирза Казем-Бек, профессор кафедр восточных языков университетов в Казани и Петербурге, основатель русской школы востоковедения, член-корреспондент Петербургской академии наук — приходился старшим сводным братом отцу будущего знаменитого казанского терапевта — Николаю Касимовичу Казем-Беку, который преподавал восточные языки в Казани, в гимназии и университете. В 1855 г. он принял крещение по православному обряду и новое имя Николай, в 1858 г. женился на казанской жительнице Екатерине Терентьевне, они имели четырёх сыновей.

В связи с тем, что с 1855 г. преподавание восточных языков стали осуществлять только на специальном факультете столичного университета, Николай Касимович вынужден был покинуть Казань, служил лесником в Саратовской губернии, где в селе Тарлаково 14 марта 1859 г. родился его старший сын Алексей.

В 1878 г. Алексей Казем-Бек окончил 2-ю казанскую гимназию и поступил на медицинский факультет ИКУ. На третьем курсе его наградили серебряной медалью за сочинение «О действии атропина на животный организм как антагониста морфия», а на пятом курсе за совместную с будущим знаменитым гистологом А.С. Догелем работу «Иннервация сердца костистых рыб» — стипендией памяти скончавшегося наследника цесаревича Николая Александровича.

После окончания университета (1883) он был избран ординатором факультетской терапевтической клиники профессора Н.А. Виноградова, ставшего его клиническим учителем. После защиты диссертации утверждён 11 ноября 1887 г. приват-доцентом по кафедре врачебной диагностики. С 1889 г. находился в заграничной научной командировке «для приготовления к профессорскому званию» [3]. С 1894 по 1904 гг. возглавлял кафедру врачебной диагностики, а с 1904 г. — факультетскую терапевтическую клинику ИКУ.

В своей клинической деятельности А.Н. Казем-Бек, как и его учитель Н.А. Виноградов, получил общее признание как выдающийся врач-диагност. К нему приезжали лечиться из дальних уголков Поволжья, Сибири, Кавказа и даже из Ирана, что было обусловлено и редким его врачебным талантом, и высокими душевными качествами: он был человеком добрейшим, деликатным, бескорыстным, самоотверженным. Вся Казань — и обитатели богатых особняков, и бедняки с городских окраин — знала его карету, запряжённую парой серых лошадей. Один день в неделю был в его клинике выделен для бесплатного приёма неимущих больных. Алексей Николаевич был женат на Александре Владимировне, урождённой Бечко-Друзиной, происходившей из старинной дворянской семьи и широко известной в Казани благодаря своей красоте, доброте и отзывчивости. В семье было три сына и две дочери.

Научное творчество А.Н. Казем-Бека — около 30 публикаций — не выделяется по объёму из общего ряда работ ведущих профессоров-­терапевтов того времени. Тематика его исследований разнообразна — от инфекционных болезней (основной тип патологии того времени), прежде всего туберкулёза, и диагностики редких пороков сердца до опухолей лёгких (разработка дифференциальной диагностики рака лёгких и опухолей средостения) и микседемы. Именно он создал Казанский отдел Всероссийской лиги борьбы с туберкулёзом, открыл амбулаторию для приёма больных туберкулёзом и летние колонии для ослабленных детей. По его инициативе в 1915 г. были собраны благотворительные средства и начато строительство бесплатного туберкулёзного санатория «Каменка».

Ему принадлежит подробное описание клинической картины узловатой эритемы. В числе первых отечественных клиницистов он с успехом использовал препарат щитовидной железы в виде порошка для лечения микседемы (1895) и ожирения [4]. В 1895 г., вслед за Г.Н. Габричевским, он успешно применил при дифтерии противодифтерийную сыворотку. Итоги своих исследований по этой проблеме А.Н. Казем-Бек доложил на Поволжском съезде по борьбе с дифтерией в мае 1896 г., имевшем всероссийское значение — участниками съезда были представители 13 губерний. Он также, в числе первых отечественных клиницистов, успешно применил облучение костного мозга рентгеновскими лучами при лечении лейкоза [5]. Однако наиболее значима в творческом наследии А.Н. Казем-Бека разработка им проблем физиологии и патологии сердечно-сосудистой системы.

Отечественная кардиология как самостоятельная научная и учебная клиническая дисциплина и врачебная специальность получила «прописку» только во второй половине XX века. Её выделение связано с именами академиков А.Л. Мясникова и Е.И. Чазова. В первой половине XX века она развивалась в рамках клиники внутренних болезней как ведущее направление научных исследований. Становление будущей кардиологии проходило в последнем десятилетии XIX и первом десятилетии XX века. Труды А.Н. Казем-Бека, несомненно, свидетельствуют о том, что он, наряду с В.П. Образцовым (Киев), В.Н. Сиротиным и В.М. Яновским (Петербург), а также основоположником экспериментальной кардиологии в России А.Б. Фохтом (Москва), может быть отнесён к основателям этого направления [6].

Ещё студентом 4-го курса А.Н. Казем-Бек выполнил исследование иннервации сердца, подтвердившее мнение И.М. Догеля об отсутствии принципиальных различий в иннервации сердца пресноводных рыб, млекопитающих и человека. В диссертационном экспериментальном исследовании «Материалы к иннервации сердца» (1887) он вслед за И.П. Павловым привёл данные о замедляющих и ослабляющих деятельность сердца нервных волокнах и о влиянии блуждающего нерва на сердце [7].

Работа А.Н. Казем-Бека «О происхождении первого тона сердца» (1889) [8] обогатила экспериментальную кардиологию уточнением происхождения этого тона. После блестящих физиологических исследований А.А. Остроумова считали, что этот тон имеет клапанное происхождение, однако исследования молодого казанского врача Казем-Бека доказали участие колебательных движений мышцы сердца в образовании первого тона.

В области клинической кардиологии широко известен симптом Казем-Бека [9]: на основании клинико-анатомических сопоставлений у больных, умерших от разрыва аневризмы левого желудочка сердца, казанский терапевт впервые (1896) показал возможность прижизненной диагностики аневризмы сердца на основании появления пресистолического шума на верхушке сердца и несоответствия между сильным разлитым сердечным толчком во втором-третьем межреберьях слева от грудины и ослабленной пульсацией обеих лучевых артерий [10]. Одним из первых в мире (1897) выдающийся клиницист указал на возможность прижизненной диагностики стеноза правого венозного отверстия. Ему также принадлежат наблюдения (1889–1899), показавшие возможность прижизненной диагностики редкого порока сердца — приобретённого стеноза лёгочной артерии.

В России А.Н. Казем-Бек был одним из пионеров лечения сердечной недостаточности строфантином (публикации 1887–1889 гг.). Наконец, он первым из ведущих клиницистов России оценил перспективы применения электрокардиографического метода во врачебной практике, и клиника Казем-Бека сыграла свою роль в истории отечественной электрокардиографии: именно здесь её основоположник, врач и физиолог, профессор ИКУ А.Ф. Самойлов в 1909 г. записал первую в истории отечественной клиники электрокардиограмму у больной пороком сердца. Он вспоминал: «Покойный профессор Казем-Бек — человек очень просвещённый, имевший всегда открытый глаз и ухо для всего нового, насколько возможно снабжал меня случаями» [11].

Эти исследования выдвинули А.Н. Казем-
Бека в когорту научных лидеров клиники внутренних болезней в России. В отечественной клинике XIX века научные врачебные элиты ещё не сформировались. Разумеется, лидеры были, но не было организационных форм, обеспечивающих постоянное общение ведущих специалистов, обмен мнениями по дискуссионным вопросам научного развития специальности. Можно полагать, что необходимыми и достаточными условиями для формирования клинической элиты стали три черты, характерные для клиники XX века.

Во-первых, уже был высокий уровень научно-общественной жизни клиницистов страны — личные контакты ведущей профессуры на врачебных съездах и заседаниях научных обществ, наличие профильной научной периодической печати, рецензирование опубликованных монографий и руководств, публичные лекции и дискуссии и т.п.

Во-вторых, в наличии уже были крупные клинические школы.

И в-третьих, было осознание государством и обществом в целом роли научных элит, без чего элита остаётся вершиной чисто научной пирамиды, но не приобретает никаких административно-управленческих функций и лишена возможности прямо влиять на процесс внедрения научных достижений в лечебную практику.

Терапевтическая элита сформировалась в начале второго десятилетия XX века — в процессе подготовки и проведения первых съездов российских терапевтов. Первые пять довоенных съездов российских терапевтов (1909–1913) чётко очертили её верхушку: В.П. Образцов и Ф.Г. Яновский (Университет св. Владимира, Киев), В.Н. Сиротинин и М.В. Яновский (Военно-медицинская академия, Петербург), В.Д. Шервинский и Л.Е. Голубинин (Московский университет). Труды первого съезда, архивные материалы (личный архив В.Д. Шервинского в отделе истории медицины Национального научно-исследовательского института общественного здоровья им. Н.А. Семашко), фотография президиума этого съезда удостоверяют принадлежность к формировавшейся группе лидеров также и С.С. Боткина (сына великого клинициста), однако ранняя скоропостижная смерть в 1910 г. вычеркнула его из этой группы. Конечно, элита включала не только представителей столиц и Киева, но и виднейших терапевтов других научных медицинских центров империи. И первым здесь должно быть названо имя профессора факультетской клиники Казанского университета А.Н. Казем-Бека.

Профессор А.Н. Казем-Бек активно участвовал в научно-общественной жизни, был председателем Общества врачей при ИКУ (1903–1907) и редактором Казанского медицинского журнала. Последовательно занимался благотворительной деятельностью — состоял попечителем ряда гимназий и женского училища, избирался мировым судьёй. В 1905 г. он вошёл в состав комиссии по предупреждению полицейского преследования студентов; тогда же он подписал ходатайство о разрешении принять в университет евреев сверх пятипроцентной нормы. В 1907 г. он выступил против проекта «О порядке временного замещения кафедр», предложенного профессорами-октябристами правой ориентации, и назвал их проект полицейским сыском [12].

Однако в конце 1900-х годов он не был участником интенсивной коллективной работы, возглавлявшейся московскими и петербургскими лидерами клиники внутренних болезней, по подготовке и проведению первых съездов российских терапевтов (казанскую терапию представляли В.Ф. Орловский и Н.К. Горяев, тогда ещё, конечно, менее «весомые», чем А.Н. Казем-Бек), и мы не располагаем документами и иными сведениями, проливающими свет на причины этой пассивности.

Можно лишь предполагать, что на пороге второго пятидесятилетия своей жизни он, в отличие от признанных лидеров Образцова, Сиротинина и Шервинского (все были на пять-десять лет старше него), считал для себя более разумным ограничить свою дальнейшую активность частной врачебной практикой (она была, как и прежде, огромной), семейными и общественными заботами. Соответственно, он резко сократил свою педагогическую нагрузку — освободился от заведования ка­федрой (с 1913 г.), но остался на кафедре внештатным заслуженным ординарным профессором (отсюда ошибочные указания в литературе, что он заведовал кафедрой факультетской терапии в 1904–1916 гг.), и не публиковал новые научные работы. При этом он, конечно, оставался одним из самых известных и уважаемых представителей терапевтической элиты.

Спустя век мы можем резюмировать: в истории отечественной клиники внутренних болезней на рубеже XIX и XX столетий выдающийся казанский врач и исследователь А.Н. Казем-Бек по праву занимает место в почётном ряду лидеров — рядом с В.П. Образцовым и Ф.Г. Яновским (Киев), В.Н. Сиротининым и М.В. Яновским (Петербург), В.Д. Шервинским и Л.Е. Голубининым (Москва).

Участие авторов. В.Ю.А. и А.В.Т. — сбор материала, В.И.Б. — руководитель исследования.

Источник финансирования. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов по представленной статье.