Features of etiopathogenesis of psychosomatic and somatoform disorders

Full Text

В настоящее время всё большее внимание уделяют изучению этиопатогенеза психосоматических расстройств (ПСР), при этом соматоформные вегетативные дисфункции (СВД), выделяемые Международной классификацией болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) в отдельную рубрику, рассматривают и как отдельную нозологическую единицу [1, 3, 8], и как этап развития ПСР [4, 6]. ПСР (F 54) и соматоформные расстройства (F 45) принято относить к группе стресс-зависимых заболеваний [2, 5, 8, 10]. При СВД, ранее обозначаемых термином «органные неврозы» или «функциональные вегетативные дисфункции», соматическая симптоматика развивается на фоне воздействия психотравмирующих обстоятельств и аффективных расстройств [3, 4, 12, 15]. При ПСР большее значение приобретает фактор «накопления» негативных переживаний, действующий на фоне присоединения всего спектра перинатальных, средовых, характерологических факторов риска [2, 5, 7, 10, 13]. Биопсихосоциальный подход [4-6] подразумевает, что СВД и ПСР имеют многофакторную природу - результат взаимодействия биологических, психологических и социальных факторов [7, 9, 12, 14]. Часто СВД рассматривают как этап патогенеза ПСР [3, 6], поэтому их своевременное лечение будет препятствовать хронизации процесса и развитию социально-психологической дезадаптации. Целью нашего исследования было выявление особенностей этиопатогенеза СВД и ПСР у подростков. Обследованы 426 подростков и их семей. Основная группа - 321 пациент Кировской детской городской клинической больницы, включавшая две подгруппы: 117 (36,5%) подростков с СВД (F 45) и 204 (63,5%) - с ПСР (F 54), включая 49 человек (24,0%) с бронхиальной астмой, 67 (32,8%) - с артериальной гипертензией, 77 (37,8%) - с заболеваниями желудочно-кишечного тракта, 11 (5,4%) - с нейродермитом; средний возраст 15,1±1 лет. Контрольную группу составили 105 подростков с первой группой здоровья, учащихся средних школ г. Кирова; средний возраст 15,1±1 лет. Применяли клинико-психопатологический метод исследования, анкетирование, а также экспериментально-психологические методы: тест «Шкала самооценки» Е.Д. Спилбергера и Ю.Л. Ханина, методика дифференциальной диагностики депрессивных состояний В. Зунге в адаптации Т.И. Балашовой, Торонтская алекситимическая шкала, патохарактерологический диагностический опросник А.Е. Личко [11, 14]. Статистическую обработку полученного материала проводили c использованием t-критерия Стьюдента и Фишера (SPSS for Windows, vers. 11). Критерием статистической достоверности считали величину р <0,05. К биологическим факторам, оказавшим влияние на формирование СВД и ПСР, относятся, прежде всего, наследственность и наличие перинатальной патологии центральной нервной системы (табл. 1). Наследственная предрасположенность к возникновению соматических заболеваний выявлена у 72 (61,5%) подростков с СВД и у 124 (60,63%) - с ПСР, что достоверно выше (p ≤0,05), чем у здоровых подростков - 31 (29,5%) человек. Не выявлено достоверных различий по частоте перинатальных и наследственных факторов риска между пациентами первой и второй подгрупп основной группы, что подчёркивает равную значимость данных факторов для возникновения СВД и ПСР. Фактором, во многом определявшим особенности реагирования на внешние обстоятельства, был стиль воспитания в семье (табл. 2). Дезадаптивные стили семейного воспитания (потворствующая гиперпротекция, доминирующая гиперпротекция, воспитание в режиме повышенной моральной ответственности) были выявлены в 66 (56,3%) семьях подростков с СВД, в 112 (54,9%) - с ПСР, в 23 (20,0%) - в контрольной группе (p ≤0,05). Нарушения в системе детско-родительских отношений отмечены в 79 (67,5%) семьях подростков с СВД, 132 (64,7%) - с ПСР, 29 (24,8%) - контрольной группы (p ≤0,05). Наличие психотравмирующих ситуаций, способствовавших дестабилизации эмоционального состояния, было выявлено у 76 (64,9%) пациентов с СВД, 108 (63,3%) - с ПСР, 21 (18,1%) - контрольной группы (p ≤0,01). К наиболее значимым психотравмирующим ситуациям относились: неблагоприятные события в школе, которые отметили 16 (13,7%) подростков с СВД и 23 (11,3%) с ПСР, а также 3 (2,9%) здоровых подростка (p ≤0,01); конфликты в семье - 53 (45,2%) подростка с СВД, 96 (44,7%) с ПСР и 5 (4,5%) здоровых (p ≤0,01); развод родителей - 40 (34,2%) с СВД, 61 (29,9%) с ПСР и 7 (6,7%) подростков первой группы здоровья (p ≤0,05). Психотравмирующие ситуации встречались у подростков с СВД и ПСР с одинаковой частотой, то есть фактор психологической травмы имел значение как на этапе первичных вегетативных нарушений, так и в последующем при развитии ПСР. Психологическими факторами, обусловливающими развитие СВД и ПСР за счёт типа реагирования и ограниченности адаптивных стратегий поведения, были также характерологические особенности. У подростков как с СВД, так и с ПСР достоверно преобладала по сравнению с контрольной группой частота акцентуаций сенситивного (21,4% подростков с СВД, 14,1% с ПСР и 2,9% здоровых) и психастенического (11,9% подростков с СВД, 18,2% с ПСР и 0% здоровых) типов (p <0,05). У пациентов с СВД и ПСР достоверно чаще, чем у подростков из контрольной группы, выявляли высокие показатели реактивной личностной тревожности, депрессии и алекситимии (p <0,01). Преобладание высоких показателей личностной тревожности у подростков как с СВД, так и с ПСР доказывает её значимость в возникновении невротических вегетативных реакций, а затем и органических нарушений в ответ на воздействие психологической травмы. Достоверность различий между подгруппами основной группы (с ПСР и СВД) не подтверждена (табл. 3). Это позволяет расценивать их как звенья единого патогенетического процесса, в ходе которого по мере формирования ПСР аффективные нарушения усугубляются. ВЫВОДЫ 1. Проведённое исследование подтверждает многофакторность патогенеза ПСР (выявлена значимость биологических, психологических и социальных факторов). 2. В случае остановки развития заболевания на стадии СВД (вторая стадия реакции на стресс - стадия резистенции) включаются стратегии совладания со стрессом за счёт более широкого спектра адаптивных реакций. 3. При развитии ПСР из-за узости и ограниченности адаптивных реакций разворачивается третья стадия реакции на стресс - истощение. 4. Всё это подтверждает необходимость раннего выявления СВД и ПСР для проведения комплексного лечения, включающего личностно-ориентированную психотерапию, направленную на развитие адаптивных механизмов совладания со стрессом. Таблица 1 Частота выявления перинатальной патологии у матерей подростков из основной и контрольной групп, % Показатель Соматоформная вегетативная дисфункция Психосоматическое расстройство Здоровые подростки (контроль) Наличие неблагоприятных антенатальных факторов 47,0** 46,1** 20,9 Токсикоз во время беременности 46,2** 31,4** 20 Угроза прерывания беременности 17,9** 18,62** 4,5 Сильные переживания и стрессы 42,7** 46,6** 22,9 Нежеланная беременность 21,8 26,5* 14,4 Примечание: *p <0,05, **p <0,01 по сравнению с контролем. Таблица 2 Частота выявления особенностей семейного воспитания у подростков с соматоформной вегетативной дисфункцией (СВД) и психосоматическим расстройством (ПСР), % Показатель СВД ПСР Здоровые подростки (контроль) Частота нарушений в целом 58,3** 54,7** 20 Потворствующая гиперпротекция 29,1** 10,5* 2,9 Доминирующая гиперпротекция 17,1* 31,2** 5,7 Неустойчивый стиль воспитания 5,1 4,9 6,7 Гипопротекция 3,4 2,7 4,5 Повышенная моральная ответственность 7,7* 4,4 0 Жестокое обращение 0,9 0,5 0 Эмоциональное отвержение 1,7 0,5 0 Примечание: *p <0,05, **p <0,01 по сравнению с контролем. Таблица 3 Частота выявления нарушений психоэмоционального статуса у подростков с соматоформной вегетативной дисфункцией (СВД) и психосоматическим расстройством (ПСР) , % Показатель СВД ПСР Здоровые подростки (контроль) Реактивная тревожность 12,0** 15,7** 0,95 Личностная тревожность 50,4* 52,94* 25,7 Депрессия 11,1** 18,8** 0,95 Алекситимия 41,1** 49,5** 13,3 Примечание: *p <0,05, **p <0,01 по сравнению с контролем.

About the authors

L P Marincheva

Kirov Regional Clinical Hospital named after V.M. Bekhterev, Kirov, Russia

Email: marinch1@yandex.ru

M V Zlokazova

Kirov State Medical Academy, Kirov, Russia

A G Solov’ev

Nothern State Medical University, Arkhangelsk, Russia

References

Supplementary files