О сущности заикания. Пайкин (Советск, психоневр., № 6, 1932)

Аннотация

Пайкин. О сущности заикания (Советск, психоневр., № 6, 1932). Автор подходит к проблеме заикания с „генетической" точки зрения. Корень заикания он видит в „первоначальном клонусе“, т. е. в повторении слов и слогов без признаков судорожности, которбе наблюдается у детей в период развития речи, как физиологическое явление. На каком основании повторение слов и слогов безсудорожных явлений обозначается автором „клонусом" совершенно непонятно. „При необычных чрезмерных эмоциональных раздражениях оживляются ранние речевые механизмы, клоническое повторение слогов и слов, которые в обычной обстановке заторможены", и это ведет к заиканию.

Полный текст

Пайкин. О сущности заикания (Советск, психоневр., № 6, 1932). Автор подходит к проблеме заикания с „генетической" точки зрения. Корень заикания он видит в „первоначальном клонусе“, т. е. в повторении слов и слогов без признаков судорожности, которбе наблюдается у детей в период развития речи, как физиологическое явление. На каком основании повторение слов и слогов безсудорожных явлений обозначается автором „клонусом" совершенно непонятно. „При необычных чрезмерных эмоциональных раздражениях оживляются ранние речевые механизмы, клоническое ^х) повторение слогов и слов, которые в обычной обстановке заторможены", и это ведет к заиканию. Для подкрепления своих взглядов автор ссылается на Штейна, который доказывает, „что ритмическое повторение является у живых существ первоначальным словообразованием". Спрашивается, какое имеет отношение это наблюдение Штейна к заиканию? И почему необычные чрезмерные эмоциональные раздражения в одном случае растормаживают и оживляют ранние речевые механизмы, а в других^ они этого не делают?—Мы не исключаем a priori возможности наличия ранних речевых механизмов при заикании. Но у Пайкина эти механизмы сводятся исключительно к сфабрикованному им „первоначальному клонусу", а потому все его выводы лашены убедительности, а о разрешении вопроса о сущности заикания У Пайкина и подавно не может быть речи.