Skeleton defeat with lymphogranulomatosis
- Authors: Loginova A.Y.1
-
Affiliations:
- Department of Radiology and Radiology No. 2 and Department of Surgery and Oncology at Kazan State Pedagogical University named after V.I. Lenin
- Issue: Vol 45, No 6 (1964)
- Pages: 43-45
- Section: Articles
- URL: https://kazanmedjournal.ru/kazanmedj/article/view/57152
- DOI: https://doi.org/10.17816/kazmj57152
- ID: 57152
Cite item
Full Text
Abstract
In 1878 in Russia A. Wigandt first presented the characteristics of bone lymphogranulomatosis. The works of Z. V. Mankin (1938), L. V. Funshtein (1940 and 1946), S. A. Reinberg (1955), A. E. Uspensky (1958), F. V. Kurdybailo (1961), V.A. Khazhinskaya (1962) and others.
Keywords
Full Text
В 1878 г. в России А. Вигандтом впервые была представлена характеристика костного лимфогранулематоза. В отечественной литературе заслуживают большого внимания посвященные этому вопросу работы 3. В. Манкина (1938), Л В. Фунштейна (1940 и 1946), С. А. Рейнберга (1955), А. Е. Успенского (1958), Ф. В. Курдыбайло (1961), В. А. Хажинской (1962) и других.
Наши наблюдения основаны на клинико-рентгенологическом исследовании 175 больных лимфогрануломатозом. Большинство из них было в возрасте 20—32 лет, что соответствует и литературным данным (Л. В. Фунштейн, Улингер, Ламарк). У 13 из них (8%) прижизненно и у одного на аутопсии были установлены изменения в костях, связанные с основным заболеванием, что было подтверждено биопсией или цитологическим исследованием пораженных лимфоузлов. В возрасте от 18 до 32 лет было 12 человек, 1 —47 и 1 —65 лет. Мужчин было 5 и женщин 9. Преобладание числа женщин с поражением скелета у наших больных объясняется, как мы полагаем, наличием у четырех из них беременности, которая может явиться одной из причин генерализации лимфогрануломатоза вообще и метастазирования в костную систему в частности. Об этом говорят экспериментальные исследования особенностей лимфатической системы при беременности (Д. Е. Гольдштейн).
У 4 из 14 больных было поражение ребер, у 5—грудины, причем у одной из них еще и трех ребер, у одного — лопатки, у одного — грудного отдела позвоночника, у трех — поясничного отдела позвоночника (причем у одного из них еще и плечевой кости).
У всех этих больных поражение скелета лимфогрануломатозом было вторичным.
У 8 из них поражение скелета проявилось через полтора-три года после начала болезни, у одного — через 8 лет; у двух с самого начала болезни уже определялось болезненное опухолевидное уплотнение мягких тканей в области грудины, по поводу чего эти больные и обратились к врачу. При обследовании на рентгенограммах грудины у них были отмечены костные изменения деструктивного характера. Оказались умеренно увеличенными периферические лимфоузлы, цитологическое исследование которых установило лимфогранулематоз.
У трех из наблюдавшихся нами больных лимфогрануломатоз вскоре после начала болезни уже имел особо злокачественный характер, и при обращении в клинику у двух из них был установлен генерализованный лимфогрануломатоз с поражением костей, а у третьего — лимфогрануломатоз имел подострое течение, и поражение позвоночника у него было обнаружено при патологоанатомическом вскрытии.
Особенностью наших больных было наличие поражения костей в ранние сроки болезни (5 больных). На такую возможность указывает и В. А. Хажинская (1962).
Из 14 наблюдавшихся нами больных с поражением костей скелета лимфогрануломатозом 4 живы в настоящее время. Из них у одного больного прошло 10 лет от начала болезни, 8 лет от установления поражения грудины и 6 лет — от времени поражения трех ребер. Второй больной живет 8 лет от начала болезни и 8 лет от установления поражения грудины. Третий больной живет 9 лет от начала болезни и полтора года после выявления поражения ребер. Четвертый больной живет 10 месяцев от начала болезни и выявления поражения грудины.
У всех 5 больных с поражением грудины отмечались боли, а также в разной степени выраженное опухолевидное уплотнение мягких тканей в области грудины; соответственно этому рентгенологически определялись очагово-деструктивные изменения литического характера. У двух из этих больных изменения ячеистого характера локализовались в рукоятке и теле грудины, у двух—изменения были преимущественно литического характера в рукоятке грудины и у одного — в теле грудины, с периостальной реакцией.
У трех больных с поражением ребер клинически отмечалась выраженная болезненность и утолщение мягких тканей по ходу ребер, соответственно чему рентгенологически определялось умеренное вздутие ребер с нарушением трабекулярной структуры в ферме ноздреватых очагов неправильной формы, разных размеров, не имеющих ясных контуров и местами сливающихся между собой. У двух больных с изменениями в ребрах была разлитая болезненность по ходу ребер без уплотнения в мягких тканях; на рентгенограммах же и при рентгеноскопии определялась краевая деструкция ребра с наличием тени средней интенсивности неправильно округлой формы (нижний контур которой связан был с пораженной частью ребра).
Поражение лопатки мы наблюдали у одного больного через 1,5 года от начала заболевания лимфогрануломатозом. Клинически при этом была выраженная болезненность и деформация в области тела и акромиального отростка лопатки. На рентгенограмме определялось нарушение трабекулярной структуры в виде мелкого ячеистого рисунка с нечеткими контурами.
У 3 из 4 больных с поражением позвоночника изменения в костях были обнаружены через 2,5—3 года от начала заболевания, что соответствовало генерализации основного процесса. У одного больного с подострой формой лимфогранулематоза изменения в позвоночнике прижизненно не были установлены, но были выявлены на аутопсии.
В клинической картине у этих 4 больных преобладала разлитая болезненность в позвоночнике, слабость в нижних конечностях с неврологическими симптомами, причем у одного из них были явления пареза нижних конечностей и определялось нарушение функции тазовых органов.
Рентгенологическое исследование выявило у всех 3 больных изменения в позвоночнике литического характера. У одного больного была клиновидная деформация DVII с уменьшением высоты его и сохранением межпозвонковой щели. У другого больного изменения локализовались в LIV LVI , больше в боковых отделах, в виде краевых узур с нечеткими контурами; межпозвонковая щель между ними не была изменена. У этого же больного были отмечены изменения в верхней трети диафиза плечевой кости с наличием на этом уровне болезненного уплотнения в мягких тканях, соответственно которому на рентгенограмме определялась краевая деструкция плечевой кости и выраженная периостальная реакция. У третьего больного изменения в L.5 имели очагово-литический характер, контуры позвонка были нечеткие, межпозвонковая рентгеновская щель не изменена.
При лимфогрануломатозе остеолитический процесс в губчатом веществе позвонков протекает без поражения надкостницы позвонков и межпозвоночных связок, без образования секвестров и потому при лимфогрануломатозе редко может иметь место резкая деформация позвоночника.
В литературе указывается, что для лимфогрануломатоза позвоночника, в отличие от туберкулеза, не характерно развитие горба. Однако А. К. Успенский описал образование горба вследствие разрушения позвонка при лимфогрануломатозе.
Следует, однако, помнить, что, кроме остеолитического процесса в позвонках, при лимфогрануломатозе может иметь место и развитие остеосклероза.
Среди наблюдавшихся нами больных таких поражений позвонков не было отмечено.
Все 13 больных с поражением костей лимфогрануломатозом принимали лучевое лечение. Облучение проводилось на аппарате РУМ-3 при напряжении 180 кв, силе тока 10 мА, кожнофокусном расстоянии 40 см, при фильтре 1 мм меди + 1 мм алюминия. Разовая доза в сеанс — 250—300 р. Суммарная доза на коже пораженного очага достигала 4000—5000 р.
Рис- 1. до лечения
Рис. 2. после лечения
Почти у всех больных после первых нескольких сеансов облучения костных очагов уменьшалась интенсивность болей, а в дальнейшем боли совсем исчезали, уплотнения в мягких тканях рассасывались, функция постепенно восстанавливалась.
На контрольных рентгенограммах вскоре после лучевой терапии, несмотря на удовлетворительный клинический результат, перемен в большинстве случаев не отмечалось. При рентгенологическом контроле через 5—6 месяцев, чаще через 8 месяцев, наблюдалось отложение солей кальция — развитие реактивного »остеосклероза в месте поражения (рис. 1, 2). По нашим данным, наиболее отчетливое склерозирование пораженной кости происходило после облучения плоских костей (ребра, грудины, лопатки).
У наблюдавшихся нами больных поражение костной системы не оказывало значительного влияния на продолжительность их жизни.
About the authors
A. Ya. Loginova
Department of Radiology and Radiology No. 2 and Department of Surgery and Oncology at Kazan State Pedagogical University named after V.I. Lenin
Author for correspondence.
Email: info@eco-vector.com
assistant
Russian Federation, Kazan