Air saturation with salts as the most important factor maritime climate
- Authors: Golubov N.F.
- Issue: Vol 34, No 2 (1938)
- Pages: 113-122
- Section: Articles
- URL: https://kazanmedjournal.ru/kazanmedj/article/view/53030
- DOI: https://doi.org/10.17816/kazmj53030
- ID: 53030
Cite item
Full Text
Abstract
The southern coast of Crimea (SCC) with its wonderful, dry climate has long gained fame primarily for the fact that pulmonary tuberculosis is perfectly healed and healed here. In the old days, when there were no sanatoriums on the South Coast of Crimea, patients came here and often recovered from a difficult, seemingly irreparable process. Tuberculosis doctors who came here in poor condition, sometimes on stretchers, recovered, worked and lived up to 70 years or more (prof. Fedorov, Dmitriev, Lebedev, Shtangeev, etc.). And now many doctors work here - former tuberculosis patients. There was a time when Yalta was, one might say, inhabited by former consumptive.
Keywords
Full Text
Южный берег Крыма (ЮБК) с его прекрасным, сухим климатом издавна приобрел славу прежде всего тем, что здесь отлично излечивается и зарубцовывается легочный туберкулез. В старое время, когда на ЮБК еще не было никаких санаториев, больные приезжали сюда и выздоравливали часто от тяжелого, казалось-бы непоправимого процесса. Туберкулезные врачи, приезжавшие сюда в плохом состоянии, иногда на носилках, выздоравливали, работали и доживали до 70 и более лет (проф. Федоров, Дмитриев, Лебедев, Штангеев и др.). И сейчас здесь работают многие врачи—бывшие туберкулезные больные. Было время, когда Ялта была, можно сказать, заселена бывшими чахоточными.
Еще гениальный творец учения о туберкулезе Лаеннек более ста лет назад утверждал, что единственное надежное средство от легочной чахотки—проживание на берегу теплого моря. Его пытливый ум искал объяснения целебного свойства морского воздуха в том, что он якобы насыщен испарениями морских водорослей. В туберкулезные палаты своей парижской клиники он помещал эти водоросли, но в городе их „эманация“ не дала ему никаких результатов.
В 1370 году до нашей эры фараон Аменофис IV, которого акад. Вавилов называет египетским Коперником, ввел поклонение солнцу, как источнику жизни на земле и источнику здоровья. Древние врачи кое-где намекают на полезное действие солнца на организм. По сведениям проф. Мезерницкого, „со времени Антилла (хирург IV века нашей эры) особенной любовью стали пользоваться солнечные ванны, методика и показания к которым были разработаны“. Затем, начиная с средних веков, о гелиотерапии никто из врачей не писал; и только вначале прошлого столетия В. Эдвардс, а в Иене проф. Лёбель указывали на терапевтическое значение солнечного света. Их указания прошли незамеченными, а в конце столетия врачебная мысль была увлечена терапевтическим действием электрического света. Пионерами современной гелиотерапии можно считать д-ра Бернарда в Сен-Морисе и Эрнеста Рикли, но главным образом, с начала настоящего столетия, —знаменитого Роллье, в Лейзене, введшего солнцелечение костного туберкулеза (доклад 1 июля 1937 г. на годичном заседании Международного комитета по свету, в Париже, на тему „35 лет гелиотерапии“).
С легкой руки Ролье стали с увлечением повсюду лечить солнцем и легочный туберкулез, но так неосторожно, что наблюдалась масса тяжелых осложнений и неблагоприятных последствий. Кроме туберкулеза начали с таким же увлечением, лечить солнцем, как панацеей, всевозможные болезни. Гелиотерапия проникла, конечно, и на южный берег Крыма. Больные и здоровые лежали целыми днями на солнце, часто до вредных явлений инсоляции, что породило здесь прекрасный афоризм, проф. Мезерницкого: „солнце лечит, но и калечит“.
С Роллье началось, рядом с увлечением, тщательное и всестороннее научно-обставленное изучение гелиотерапии. У нас в Крыму много сделано в этом направлении в Евпатории— проф Бойко, а на южном берегу—климатологом проф. Мезерницким и его школой. Заключительным аккордом в настоящий момент у нас является прекрасная книга проф. Калитина „Актинометрия на курортах“.
Последние же годы на Западе, особенно в солнечной Франции, перестают уже считать солнце единственным лечебным фактором и показателем климата. Там обращено теперь особенное внимание на изучение режима ионизации воздуха в каждом микроклимате. На желательность детального изучения биологами и врачами ионного режима климатов указывалось и у нас некоторыми работниками ВИЭМ (проф. Баранов). Вот, например, какое заключение дает проф. Бодуэн на стр, 924 второго тома нового французского „Руководства по медицинской климатологии“: „Ионизация очень выражена в морском климате и должна рассматриваться как важный фактор уже с тех пор, как проф. Пеш доказал ее влияние на осмотическое движение газов и воды в тканях“. Лионский профессор Пьери, редактор этого руководства, предполагает, что неровная кривая ионизации вызывает в туберкулезных фокусах очаговую реакцию, гиперемию, иногда опасную, а иногда, при слабых размахах кривой, благоприятную, могущую дать полезный результат—действие, сходное, по его словам, с действием, например, туберкулииотерапии. В мае 1935 года в журнале „La presse médicale“ была. помещена обзорная статья двух французских климатологов, Миньо и Анри Молляра, под заголовком: „Новая ориентация в климатотерапии легочного туберкулеза“. Они приходят к заключению, что „истинным портретом" всякого микроклимата является кривая ионизации. Недавно в Париже вышла книга д-ра Клода Пресса „Изучение групповых заболеваний у легочных туберкулезных и их связь с атмосферным режимом“. Он высказывает гипотезу, что преобладание положительных ионов вызывает кровохаркание и другие болезненные явления, нарушая равновесие в вагосимпатической системе. Если сравнить выводы работы Пресса с содержанием указанной выше обзорной статьи, то оказывается, что данные их вполне совпадают.
Во Франции теперь обращено внимание на значительное напряжение электричества, на его „большой грандиент“ на берегу моря. Исследования в этом направлении делал упомянутый проф. Пеш из Монпелье. На торжественном заседании Парижского климатологического о-ва (1935 г.) в первом основном докладе о проблемах приморской гелиотерапии известный климатолог Каттье подчеркнул необходимость изучать подробно электрический режим микроклиматов и ввести это в область практических медицинских наблюдений. Тот же Каттье в 1937 году снова говорит о значении „электрическою потенциала" и предлагает классифицировать морские климаты по их „элекртическим полям“. Он сводит ее к двум основным климатическим элементам: „солнечная радиация и электрические поля“. И ранее Каттье проф. Баранов (ВИЭМ) указывал на необходимость для врачей-климатологов детально изучать электрическое поле. У нас на ЮБК раньше этим занимались очень мало. Сошлюсь на слова проф. Калинина в его книге 1935 года „Физика атмосферы в применении к медицине“ (стр. 161): „Изучением влияния электрического состояния атмосферы до последнего времени основательно никто еще не занимался; в ближайшее время на этом вопросе будет сосредоточено больше внимания". А напряжение электрического поля, с его огромными колебаниями, особенно при грозовом состоянии, должно несомненно играть большую роль в климатологическом изучении неврозов.
Теперь у нас на ЮБК в экспериментальном клиническом отделении Государственного института медицинской климатологии и климатотерапии (ГИМКК) второй год ведутся ежедневные систематические наблюдения так называемого „ионного спектра“ и электрического поля. По словам заведующего этим отделением А. А. Овсянникова еще нельзя притти к каким-либо определенным выводам о характере ионного спектра и электрического поля в указанном пункте наблюдений; тем более нельзя еще говорить и о каких-либо влияниях колебаний этих элементов на больных ГИМКК. Несмотря на авторитет Пьери, Пеша и других, приходится полагать, что французские ученые увлекаются в своих заключениях о роли ионного режима в климатотерапии.
Обращаюсь к климатотерапии туберкулеза. Как известно, легочный туберкулез в огромном числе случаев самоизлечивается. В начальной стадии он излечим часто путем применения основных гигиенических и диететических мероприятий (климатотерапия). В незапущенных случаях он излечивается в санаториях в любом климате. Я здесь не говорю о блестящих результатах колляпсотерапии, а в запущенных случаях—торакопластики.
В согласии со многими опытными врачами, на основании своих разнообразных многочисленных полувековых наблюдений я давно уже, эмпирически суммируя эти наблюдения, пришел к прочному убеждению, что нигде процесс так хорошо и прочно не зарубцовывается, как в теплом (но отнюдь не жарком) морском климате. Здесь излечивались и излечиваются такие больные, которые в другом климате, особенно вне санаторного режима, неизбежно и скоро погибли бы. Краткость этих заметок не позволяет мне подробно сопоставить результаты морского климатолечения с результатами лечения кумысом по моим личным сравнительно немногочисленным наблюдениям в горных санаториях и с результатами наблюдений над течением болезни в климате итальянских озер (Лугано, Локарно). Эти наблюдения относятся еще к тому времени, когда у нас до Советской власти не было развитого санаторного лечения и когда еще не было часто поразительно эффективного лечения пневмотораксом.
Мои больные, лечившиеся многими месяцами в прекрасных гигиенических условиях на итальянских озерах с небольшим процессом, приблизительно по старой номенклатуре А I, с субфебрильной температурой, возвращались разве с небольшой прибылью в весе, но с той же температурой, с теми же хрипами и скудными палочками в мокроте. Помню, я объяснял себе такой результат развившейся у некоторых из них „скукой по родине“. Теперь, задним числом, я убежден, что эти больные выздоровели бы, если бы они столько же времени и в тех же прекрасных гигиенических условиях провели в подходящем морском климате, в той же Ялте, и при том без строго санаторного режима.
В конце концов мне пришлось, волей-неволей, возвратиться к старинному климатотерапевтическому заключению Лаеннека об излечимости туберкулеза легких на берегу моря, в мягком климате. Здесь, кстати, отмечу, что Лаеннек, который был не только гениальным патологом, но, по тем временам, и гениальным терапевтом, относился отрицательно к горному климату. Вот его слова: „Горный воздух далеко не полезен всем чахоточным... хотя в горных местностях и мало чахоточных, но несомненный факт, что там болезнь протекает очень (коротечно“ (стр. 468 его знаменитого трактата, в издании 1879 года). Конечно, нужно учесть, что не было в те времена никаких горных санаториев и никакого определенного лечебного режима.
Еще 10 и 7 лет назад в двух своих работах, озаглавленных „Теплый морской климат и туберкулез легких“, я писал1): „В чем же сущность, механизм удивительного действия морского климата на легочный процесс? На это я отвечаю: я не знаю“. Наблюдая поразительные иногда результаты, получаемые у туберкулезных больных и в наши южнобережные, иногда довольно плохие зимы, похожие часто на скучную осень, я не мог по шаблону примириться с мыслью, что такое целебное действие нашего климата зимой зависит, главным образом, от солнца, когда, например, в декабре оно светит здесь не более 52 часов. В Лейзене на высоте 1450 метров, в три зимних месяца бывает 366 часов солнечного сияния, а у нас на ЮБК лишь 225. У нас зимой ультрафиолетовой радиации в среднем меньше чем в Лейзене на тридцать процентов. У нас солнечный свет, из-за густой морской атмосферы менее интенсивен, чем на высоких горах, т. к. у нас прозрачность воздуха меньше, чем там, не менее как на 15 процентов. А все же у нас в холодные и менее богатые солнцем месяцы туберкулезный процесс отлично зарубцовывается даже не в санаторных условиях. В санаториях Герберсдорфе и Фалькенштейне, прославленных без оснований как горные, и в солнечных высокогорных санаториях главнейшим условием успеха является по моим наблюдениям, строгий великолепный режим, а иногда, как у Детвейлера, и подбор более легких случаев. У нас, на южном берегу, горловой туберкулез, конечно, не в безнадежных, необратимых случаях, отлично излечивается, а для Давосских санаториев он считается формально, по их проспектам, противопоказанным. Нужно заметить, что известный фтизиатр Соколовский был не блестящего мнения о климате прославленного Давоса; он писал, что пневмонии там наблюдаются иногда прямо эпидемически. Такого же невысокого мнения об этом климате был климатолог Киш.
Я уже указал, что при лечении туберкулеза легких нужно быть, как научил врачей горкий опыт, крайне осторожным с солнечным нагревом. Вот почему у Роллье и в других высокогорных санаториях наиболее подходящим временем для лечения считается холодное время года, когда там, часто с октября, все покрыто снегом, солнце светит ярко, а перегрева нет. На ЮБК с наступлением лета, в самое солнечное время, приходится легочных туберкулезных эвакуировать из-за перегрева в наши горно-морские или в северные санатории. Нужна особая обстановка, особая привычка и тяга к солнцу больного с субфебрильной температурой и с плохим аппетитом, чтобы жаркие летние месяцы, когда температура в тени доходит до 30 градусов, не вызвали ухудшения.
Не далее, как в прошлом году появились тревожные статьи Дюфура и известного парижского врача Равина, указывающие, как часто под влиянием неосторожных солнечных ванн на берегу моря вспыхивает резко выраженный легочный процесс у молодых лиц, представлявшихся до перегрева совершенно здоровыми.
Эта необходимость „охранять больного от влияния солнца“ была одной из причин, породивших во мне, в свое время, скептическое отношение к мысли, что солнце является основой лечения легочного туберкулеза. А с другой стороны, я давно видел прекрасные результаты от санаторного режима в Халиле, в Финляндии, в Таицком санатории, под Ленинградом, и в холодное время года, когда солнце там почти не светит. Вот почему десять лет назад, констатируя удивительное действие нашего морского климата на течение легочного туберкулезе, я не указал на общепринятую тогда ведущую роль солнца и сказал, что причин этого выдающегося целебного действия я не знаю.
Идя с увлечением по стопам Роллье и других гелиотерапевтов, мы в поисках „синей птицы“ в лучах солнечного спектра просмотрели было на ЮБК основную, можно сказать, специфическую особенность нашего морского климата, на что я впервые указал в 1931 году. Мы довольно наивно полагали, что главная особенность морского воздуха—его чистота, незасоренность пылью, а в последнее время более искушенные начали говорить о значительной ионизации, о бедности углекислотой. Ознакомившись впервые с работами геофизиков (Золоманов, Классовский и др.), я узнал, что море, особенно при волнении, выделяет в атмосферу колоссальное количество неощутимых частиц морских солей, которые восходящими токами воздуха поднимаются до высоты 3—4 километров. Из исследований норвежского геофизика Хильдинга Келера, работавшего с аппаратом Айткена, я узнал, что над морем в одном куб. сантиметре воздуха содержится 1000 частиц морской соли. Если перевести это на количество литров (12—15 тысяч) вдыхаемого человеком в сутки воздуха, то ведь получится, что при круглосуточном пребывании на берегу моря человек вдыхает в сутки около 10 миллиардов солевых частиц, которые через легкие, конечно, поступают затем и в кровь. Обратившись к новому упомянутому руководству медицинской климатологии.
Пьери, я не нашел указаний на то, чтобы и французские климатологи обратили внимание на этот элемент морского воздуха. Только в одном месте говорится о значении крупных солевых брызг на морском берегу, как о факторе „раздражающем и укрепляющем кожу“. Естественно, что я не мог пройти мимо такого крупного фактора, как резко выраженная соленость морского воздуха. Я уже выдвинул и выдвигаю следующую гипотезу: удивительно рубцующее и заживляющее влияние морского воздуха зависит от того, что вдыхаемые миллиарды солевых частиц раздражают, активируют соединительную ткань, мезенхиму пораженного туберкулезом лег кото, усиливают ее рост, а это влечет за собой ее победу над туберкулезным микозом и помогают ей, так сказать, замуровывать в себе туберкулезные фокусы и даже обезвреживать каверны.
В пользу моей гипотезы говорят, на первый взгляд парадоксальные, сообщения2) Вайнвихта, Никольса, Арнольди-Жоттена о том, что вдыхание угольной пыли в каменноугольных копях (и даже известковой) способствует излечению туберкулеза, вызывая резкий фиброз. Еще в 1862 году мысль о полезном действии угольной пыли возникла у д-ра Крока, который предлагал лечить ингаляциями этой пыли легочную чахотку (Бюллетень бельгийской медицинской академии, 1862 г., стр. 204; цитировано у Фейля; см. ниже).
В журнале „Presse médicale“, № 31 за 1937 г. напечатана обзорная статья Фейля, большого знатока профессиональных пылевых заболеваний. На основании обширной литературы, статистических и клинических данных, он дает в этой статье вывод, что, повидимому, выраженный туберкулез легких—заболевание сравнительно редкое у углекопов. Он приводит немецкую, частью экспериментальную, работу Видекинда, который объясняет целебное влияние антракоза активацией ретикулоэндотелиальной системы, что усиливает ее развитие и замуровывающее действие.
В работе Фейля приводится гипотеза, что угольная пыль облитерирует, так сказать, блокирует, лимфатические пространства и, таким образом, способствует ограничению туберкулезного- процесса. Такое предположение увязывается с учением проф. Штефко о ведущей роли лимфатической системы в патогенезе легочного туберкулеза. Но я полагаю, что его идеи о возможности лечения туберкулеза при помощи пептона и экстрактов из крабов и раков, изгнания коховских палочек из ткани легкого и возвращения их обратно в лимфатическую систему, слишком уже отдают лабораторией. Я считаю главным в процессе заживления стимуляцию разрастания соединительной ткани путем усиления ее биологической энергии 3) под влиянием вдыхания солевых частиц морского воздуха. Необходимость поставить туберкулезного больного в условия усиленного развития соединительной ткани вызвала к жизни в Московском областном тубинституте новый, оригинальный способ—физиофибропластику, заключающуюся» как известно, в комбинированном воздействии на грудную клетку больного вибрационным массажем, кварцевой лампой („кварцдуш“) и диатермией („диатермическая щетка“). Лечение применялось в хронических случаях, не подлежавших уже колляпсотерапии и торакопластике. По словам авторов этого способа, после симптомов местного обострения, „при рентгеновском исследовании факт развития фиброзной ткани не оставляет сомнения“. В пользу моего предположения об энергичном проникновении, морских солей воздуха в легкие, а далее в кровь, говорит, между прочим, следующее. Я давно уже подметил, что у приезжающих на южный берег в первые недели, даже в сухую жаркую погоду, развивается усиленный диурез с понижением удельного веса мочи до 1005 и даже до 1003. Это мое эмпирическое наблюдение было в 1934 году точно проверено и подтверждено в терапевтической клинике ГИМКК на лицах с здоровыми почками и сердцем. Я объясняю этот диурез, в согласии с физиологией, нежным мочегонным действием комплекса морских солей, проникающих в кровь (подробности см. в моей заметке „О мочегонном действии морского воздуха на курортах ЮБК“, „Вопросы курортологии“, № 3, 1937 г.).
Во французской печати за последнее время описывались тщательно исследованные случаи, при которых в почках находили самоизлечившиеся фокусы туберкулеза. У нас на ЮБК больные с легким, незапущенным туберкулезом почек несомненно излечиваются, или их состояние, по крайней мере, резко улучшается. Если итти дальше по пути гипотез, то возможно допустить, что в известной мере излечение костного туберкулеза в нашем морском климате зависит и от действия миллиардов солевых частиц, а не только от действия солнца. Костно-туберкулезные больные и зимой, когда солнца у нас мало, поправляются очень хорошо. В знаменитом костно-туберкулезном курорте Берк-сюр-Мер на берегу Атлантического океана получается то же самое, хотя „климат там жестокий, а небо серое“ (цитирую по Мезерницкому).
Работа проф. Шацилло и его бригады в 1929—31 гг. показала, что па ЮБК в организме приезжающих происходят биохимические сдвиги—резко увеличивается количество хлоридов в крови, изменяется электролитное равновесие натрия, калия и кальция, происходят колебания кислотно-щелочного баланса и др. Конечно, часть этих биохимических изменений происходит под воздействием и других элементов климатотерапии—той же гелиотерапии и проч. Но нельзя отрешиться от мысли, что миллиарды солевых частиц, в том числе иода и брома, должны играть в этих сдвигах большую роль. Необходимы, конечно, параллельные и однотипные исследования и в неприморских санаториях, что могло бы окончательно решить вопрос об этой роли.
Давно уже, с тех пор, как врачи научились ценить чистоту воздуха, они начали требовать, чтобы туберкулезные больные спали с открытыми окнами и круглосуточно были на воздухе даже зимой. Удивительные результаты у нас были получены в костно-туберкулезном санатории им. Боброва, где дети и зимой, во всякую погоду, спят на открытых верандах, обращенных к морю. Покойный директор санатория, д-р Изергин, приводил поразительные случаи, где при таком суровом режиме у детей излечивались даже выраженные нефрозы. Не приходится говорить о влиянии гелиотерапии в ночное время; возможно допустить, что пребывание на берегу моря в длинные холодные ночи увеличивает суточное количество морских солей, поступающих в легкие и в кровь.
Как видно из предыдущего, основным специфическим элементом морского климата, резко отличающим его от других климатов, я считаю насыщенность воздуха морскими солями. До сих пор для изучения солевого режима, для научного изучения его влияния на больной организм, на туберкулез легких, пока еще не сделано ничего, ни у нас, ни заграницей. Я не могу сказать, что о морском воздухе у климатологов нигде не упоминалось, но упоминалось, так сказать, поэтически. Говорилось об ароматах воздуха на берегу моря, о запахе моря, воздухе, насыщенном солнцем и т. п. В своей новой книге „Медицинская метеорология“ (1937г.) проф. Мезерницкий ограничивается словами: „к воздуху могут присоединяться соли, что многими врачами рассматривается, как полезная примесь“. Проф. Калитин в своей книге „Основы физики атмосферы в применении к медицине“ (1935г.) выражается более четко. Он говорит: „оказалось, что над океанами, морями и в прибрежной полосе воздух засорен огромным количеством солевых пылинок. Таким образом, дыша морским воздухом мы наполняем легкие большим количеством микроскопических солевых частичек. Может быть и этим отчасти объясняется благодетельное влияние морского воздуха на организм“.
До сих пор не изучено колебание количества морских солей в воздухе при различных условиях, например, в разные времена года, не изучено влияние солнечного нагрева, влияние выпадающих осадков. Должна существовать разница солевого режима на ЮБК, с его ничтожным количеством осадков, с солевым режимом, например, на черноморской ривьере с ее большим количеством дождей. Изучение солевого режима воздуха должно итти рука об руку с изучением характера ионизации, так как солевые частицы относятся, конечно, к важным носителям ионов, так называемых» средних и крупных ионов“. Присутствие этих ионов несомненно является главным источником резкой ионизации морского воздуха.
Кроме эмпирических клинических наблюдений, конечно, желательно и экспериментальное изучение на животных, что вполне осуществимо в соответствующих лабораториях. В Парижской медицинской академии в заседании 27 июля 1937 года был заслушан доклад Бианкани и Делявиля об изменениях в легких у кроликов и свинок при ингаляциях, в форме- тончайшего тумана, воздуха со взвешенными ультрамикроскопическими частицами различных веществ. При этих острых опытах оказалось, что ткань легкого, в том числе и мезенхима, дает целую гамму микроскопических изменений, имеющих характер раздражения’ Некоторые вещества открывались при этом и в моче—интересный для меня факт, также подтверждающий мои наблюдения над мочегонным действием морского воздуха. В 1936 году я получил письмо от проф. Института курортологии А. Е. Лейбен- зона, в котором он сообщил мне в нескольких словах, что его двухлетние наблюдения в Сочи и экспериментальные данные подтверждают мою гипотезу.
Когда на Западе врачи убедились в целебном влиянии на легочный туберкулез санаторного лечения в любом здоровом климате, когда они разочаровались в предполагавшемся прежде почти специфическом значении горного климата, появилось как реакция учение, что никакого специфически полезного для легочного туберкулеза климата не существует. Данные геофизики о громадной насыщенности морского воздуха солями появились сравнительно недавно. Немецкие врачи не обращали внимания на изучение особенностей теплого морского климата потому, что в их поле зрения не было и нет теплых морских курортов. Находясь под влиянием течений западной климатологии, наши врачи были увлечены изучением гелиотерапии. Как было уже указано, я лично обратил внимание на специфичность морского воздуха в смысле его солености только в 1931 году.
Цель моих заметок—обратить внимание наших климатологов и климатотерапевтов на забытую было нами сторону морского климата и на мое предположение о влиянии солености морского воздуха на рубцевание туберкулезных поражений путем стимуляции мезенхимы вдыхаемыми солевыми частицами.
1)Врач.дело 1928г. №11 и брошюра изданная Крымгосиздатом в Симферополе.
2) «Вопросы туберкулеза» 1930 №9-10 чтр.83.
3) См. мою статью „Значение конституциональных свойств соединительной ткани в процессе заживления легочного туберкулеза“. Юбилейная брошюра» Ялта, 1932 г.
About the authors
N. F. Golubov
Author for correspondence.
Email: info@eco-vector.com
Honored Professor
Russian Federation