Air saturation with salts as the most important factor maritime climate

Abstract

The southern coast of Crimea (SCC) with its wonderful, dry climate has long gained fame primarily for the fact that pulmonary tuberculosis is perfectly healed and healed here. In the old days, when there were no sanatoriums on the South Coast of Crimea, patients came here and often recovered from a difficult, seemingly irreparable process. Tuberculosis doctors who came here in poor condition, sometimes on stretchers, recovered, worked and lived up to 70 years or more (prof. Fedorov, Dmitriev, Lebedev, Shtangeev, etc.). And now many doctors work here - former tuberculosis patients. There was a time when Yalta was, one might say, inhabited by former consumptive.

Full Text

Южный берег Крыма (ЮБК) с его прекрасным, сухим клима­том издавна приобрел славу прежде всего тем, что здесь отлично излечивается и зарубцовывается легочный туберкулез. В старое время, когда на ЮБК еще не было никаких санато­риев, больные приезжали сюда и выздоравливали часто от тя­желого, казалось-бы непоправимого процесса. Туберкулезные врачи, приезжавшие сюда в плохом состоянии, иногда на носил­ках, выздоравливали, работали и доживали до 70 и более лет (проф. Федоров, Дмитриев, Лебедев, Штангеев и др.). И сейчас здесь работают многие врачи—бывшие туберкулезные больные. Было время, когда Ялта была, можно сказать, заселена бывшими  чахоточными.

Еще гениальный творец учения о туберкулезе Лаеннек бо­лее ста лет назад утверждал, что единственное надежное средство от легочной чахотки—проживание на берегу теплого моря. Его пытливый ум искал объяснения целебного свойства морского воздуха в том, что он якобы насыщен испарениями морских водорослей. В туберкулезные палаты своей парижской клиники он помещал эти водоросли, но в городе их „эма­нация“ не дала ему никаких результатов.

В 1370 году до нашей эры фараон Аменофис IV, которого акад. Вавилов называет египетским Коперником, ввел поклоне­ние солнцу, как источнику жизни на земле и источнику здо­ровья. Древние врачи кое-где намекают на полезное действие солнца на организм. По сведениям проф. Мезерницкого, „со времени Антилла (хирург IV века нашей эры) особенной лю­бовью стали пользоваться солнечные ванны, методика и пока­зания к которым были разработаны“. Затем, начиная с средних веков, о гелиотерапии никто из врачей не писал; и только вна­чале прошлого столетия В. Эдвардс, а в Иене проф.  Лёбель указывали на терапевтическое значение солнечного света. Их указания прошли незамеченными, а в конце столетия врачебная мысль была увлечена терапевтическим действием электрического света. Пионерами современной гелиотерапии можно считать д-ра Бернарда в Сен-Морисе и Эрнеста Рикли, но главным образом, с начала настоящего столетия, —знаменитого Роллье, в Лейзене, введшего солнцелечение костного туберкулеза (доклад 1 июля 1937 г. на годичном заседании Международного комитета по свету, в Париже, на тему „35 лет гелиотерапии“).

С легкой руки Ролье стали с увлечением повсюду лечить солнцем и легочный туберкулез, но так неосторожно, что наб­людалась масса тяжелых осложнений и неблагоприятных пос­ледствий. Кроме туберкулеза начали с таким же увлечением, лечить солнцем, как панацеей, всевозможные болезни. Гелиоте­рапия проникла, конечно, и на южный берег Крыма. Больные и здоровые лежали целыми днями на солнце, часто до вредных явлений инсоляции, что породило здесь прекрасный афоризм, проф. Мезерницкого: „солнце лечит, но и калечит“.

С Роллье началось, рядом с увлечением, тщательное и все­стороннее научно-обставленное изучение гелиотерапии. У нас в Крыму много сделано в этом направлении в Евпатории— проф Бойко, а на южном берегу—климатологом проф. Мезерницким и его школой. Заключительным аккордом в настоящий момент у нас является прекрасная книга проф. Калитина „Акти­нометрия на курортах“.

Последние же годы на Западе, особенно в солнечной Фран­ции, перестают уже считать солнце единственным лечебным фактором и показателем климата. Там обращено теперь осо­бенное внимание на изучение режима ионизации воздуха в каж­дом микроклимате. На желательность детального изучения био­логами и врачами ионного режима климатов указывалось и у нас некоторыми работниками ВИЭМ (проф. Баранов). Вот, напри­мер, какое заключение дает проф. Бодуэн на стр, 924 второго тома нового французского „Руководства по медицинской кли­матологии“: „Ионизация очень выражена в морском климате и должна рассматриваться как важный фактор уже с тех пор, как проф. Пеш доказал ее влияние на осмотическое движение газов и воды в тканях“. Лионский профессор Пьери, редактор этого руководства, предполагает, что неровная кривая иониза­ции вызывает в туберкулезных фокусах очаговую реакцию, ги­перемию, иногда опасную, а иногда, при слабых размахах кри­вой, благоприятную, могущую дать полезный результат—действие, сходное, по его словам, с действием, например, туберкулииотерапии. В мае 1935 года в журнале „La presse médicale“ была. помещена обзорная статья двух французских климатологов, Миньо и Анри Молляра, под заголовком: „Новая ориентация в климатотерапии легочного туберкулеза“. Они приходят к за­ключению, что „истинным портретом" всякого микроклимата яв­ляется кривая ионизации. Недавно в Париже вышла книга д-ра Клода Пресса „Изучение групповых заболеваний у легочных туберкулезных и их связь с атмосферным режимом“. Он выска­зывает гипотезу, что преобладание положительных ионов вызы­вает кровохаркание и другие болезненные явления, нарушая равновесие в вагосимпатической системе. Если сравнить выводы работы Пресса с содержанием указанной выше обзорной статьи, то оказывается, что данные их вполне совпадают.

Во Франции теперь обращено внимание на значительное нап­ряжение электричества, на его „большой грандиент“ на берегу моря. Исследования в этом направлении делал упомянутый проф. Пеш из Монпелье. На торжественном заседании Париж­ского климатологического о-ва (1935 г.) в первом основном докладе о проблемах приморской гелиотерапии известный кли­матолог Каттье подчеркнул необходимость изучать подробно электрический режим микроклиматов и ввести это в область практических медицинских наблюдений. Тот же Каттье в 1937 году снова говорит о значении „электрическою потенциала" и пред­лагает классифицировать морские климаты по их „элекртическим полям“. Он сводит ее к двум основным климатическим элементам: „солнечная радиация и электрические поля“. И ра­нее Каттье проф. Баранов (ВИЭМ) указывал на необходимость для врачей-климатологов детально изучать электрическое поле. У нас на ЮБК раньше этим занимались очень мало. Сошлюсь на слова проф. Калинина в его книге 1935 года „Физика атмо­сферы в применении к медицине“ (стр. 161): „Изучением влияния электрического состояния атмосферы до последнего времени основательно никто еще не занимался; в ближайшее время на этом вопросе будет сосредоточено больше внимания". А напряжение электрического поля, с его огромными колебаниями, особенно при грозовом состоянии, должно несомненно играть большую роль в климатологическом изучении неврозов.

Теперь у нас на ЮБК в экспериментальном клиническом от­делении Государственного института медицинской климатологии и климатотерапии (ГИМКК) второй год ведутся ежедневные систематические наблюдения так называемого „ионного спектра“ и электрического поля. По словам заведующего этим отделе­нием А. А. Овсянникова еще нельзя притти к каким-либо оп­ределенным выводам о характере ионного спектра и электри­ческого поля в указанном пункте наблюдений; тем более нельзя еще говорить и о каких-либо влияниях колебаний этих элемен­тов на больных ГИМКК. Несмотря на авторитет Пьери, Пеша и других, приходится полагать, что французские ученые увле­каются в своих заключениях о роли ионного режима в климато­терапии.

Обращаюсь к климатотерапии туберкулеза. Как известно, ле­гочный туберкулез в огромном числе случаев самоизлечивается. В начальной стадии он излечим часто путем применения ос­новных гигиенических и диететических мероприятий (климато­терапия). В незапущенных случаях он излечивается в санато­риях в любом климате. Я здесь не говорю о блестящих результатах колляпсотерапии, а в запущенных случаях—тора­копластики.

В согласии со многими опытными врачами, на основании своих разнообразных многочисленных полувековых наблюдений я давно уже, эмпирически суммируя эти наблюдения, пришел к прочному убеждению, что нигде процесс так хорошо и прочно не зарубцовывается, как в теплом (но от­нюдь не жарком) морском климате. Здесь излечива­лись и излечиваются такие больные, которые в другом кли­мате, особенно вне санаторного режима, неизбежно и скоро погибли бы. Краткость этих заметок не позволяет мне подробно сопоставить результаты морского климатолечения с результа­тами лечения кумысом по моим личным сравнительно немного­численным наблюдениям в горных санаториях и с результатами наблюдений над течением болезни в климате итальянских озер (Лугано, Локарно). Эти наблюдения относятся еще к тому вре­мени, когда у нас до Советской власти не было развитого сана­торного лечения и когда еще не было часто поразительно эффек­тивного лечения пневмотораксом.

Мои больные, лечившиеся многими месяцами в прекрасных гигиенических условиях на итальянских озерах с небольшим процессом, приблизительно по старой номенклатуре А I, с суб­фебрильной температурой, возвращались разве с небольшой прибылью в весе, но с той же температурой, с теми же хри­пами и скудными палочками в мокроте. Помню, я объяснял себе такой результат развившейся у некоторых из них „скукой по родине“. Теперь, задним числом, я убежден, что эти боль­ные выздоровели бы, если бы они столько же времени и в тех же прекрасных гигиенических условиях провели в подходящем морском климате, в той же Ялте, и при том без строго санаторного режима.

В конце концов мне пришлось, волей-неволей, возвратиться к старинному климатотерапевтическому заключению Лаеннека об излечимости туберкулеза легких на берегу моря, в мягком климате. Здесь, кстати, отмечу, что Лаеннек, который был не только гениальным патологом, но, по тем временам, и гениаль­ным терапевтом, относился отрицательно к горному климату. Вот его слова: „Горный воздух далеко не полезен всем чахо­точным... хотя в горных местностях и мало чахоточных, но не­сомненный факт, что там болезнь протекает очень (коротечно“ (стр. 468 его знаменитого трактата, в издании 1879 года). Ко­нечно, нужно учесть, что не было в те времена никаких горных санаториев и никакого определенного лечебного режима.

Еще 10 и 7 лет назад в двух своих работах, озаглавленных „Теплый морской климат и туберкулез легких“, я писал¹): „В чем же сущность, механизм удивительного действия мор­ского климата на легочный процесс? На это я отвечаю: я не знаю“. Наблюдая поразительные иногда результаты, по­лучаемые у туберкулезных больных и в наши южнобережные, иногда довольно плохие зимы, похожие часто на скучную осень, я не мог по шаблону примириться с мыслью, что такое целебное действие нашего климата зимой зависит, главным образом, от солнца, когда, например, в декабре оно светит здесь не более 52 часов. В Лейзене на высоте 1450 метров, в три зимних месяца бывает 366 часов солнечного сияния, а у нас на ЮБК лишь 225. У нас зимой ультрафиолетовой радиа­ции в среднем меньше чем в Лейзене на тридцать процентов. У нас солнечный свет, из-за густой морской атмосферы менее интенсивен, чем на высоких горах, т. к. у нас прозрачность воздуха меньше, чем там, не менее как на 15 процентов. А все же у нас в холодные и менее богатые солнцем месяцы тубер­кулезный процесс отлично зарубцовывается даже не в санатор­ных условиях. В санаториях Герберсдорфе и Фалькенштейне, прославленных без оснований как горные, и в солнечных высо­когорных санаториях главнейшим условием успеха является по моим наблюдениям, строгий великолепный режим, а иногда, как у Детвейлера, и подбор более легких случаев. У нас, на южном берегу, горловой туберкулез, конечно, не в безнадежных, необ­ратимых случаях, отлично излечивается, а для Давосских сана­ториев он считается формально, по их проспектам, противопо­казанным. Нужно заметить, что известный фтизиатр Соколов­ский был не блестящего мнения о климате прославленного Давоса; он писал, что пневмонии там наблюдаются иногда прямо эпидемически. Такого же невысокого мнения об этом климате был климатолог Киш.

Я уже указал, что при лечении туберкулеза легких нужно быть, как научил врачей горкий опыт, крайне осторожным с сол­нечным нагревом. Вот почему у Роллье и в других высокогор­ных санаториях наиболее подходящим временем для лечения считается холодное время года, когда там, часто с октября, все покрыто снегом, солнце светит ярко, а перегрева нет. На ЮБК с наступлением лета, в самое солнечное время, приходится ле­гочных туберкулезных эвакуировать из-за перегрева в наши горно-морские или в северные санатории. Нужна особая обста­новка, особая привычка и тяга к солнцу больного с субфеб­рильной температурой и с плохим аппетитом, чтобы жаркие летние месяцы, когда температура в тени доходит до 30 граду­сов, не вызвали ухудшения.

Не далее, как в прошлом году появились тревожные статьи Дюфура и из­вестного парижского врача Равина, указывающие, как часто под влиянием неосторожных солнечных ванн на берегу моря вспыхивает резко выраженный легочный процесс у молодых лиц, представлявшихся до перегрева совершенно здоровыми.

Эта необходимость „охранять больного от влияния солнца“ была одной из причин, породивших во мне, в свое время, скеп­тическое отношение к мысли, что солнце является основой ле­чения легочного туберкулеза. А с другой стороны, я давно ви­дел прекрасные результаты от санаторного режима в Халиле, в Финляндии, в Таицком санатории, под Ленинградом, и в хо­лодное время года, когда солнце там почти не светит. Вот по­чему десять лет назад, констатируя удивительное действие на­шего морского климата на течение легочного туберкулезе, я не указал на общепринятую тогда ведущую роль солнца и сказал, что причин этого выдающегося целебного действия я не знаю.

Идя с увлечением по стопам Роллье и других гелиотерапев­тов, мы в поисках „синей птицы“ в лучах солнечного спектра просмотрели было на ЮБК основную, можно сказать, специфи­ческую особенность нашего морского климата, на что я впервые указал в 1931 году. Мы довольно наивно полагали, что главная особенность морского воздуха—его чистота, незасоренность пылью, а в последнее время более искушенные начали говорить о значительной ионизации, о бедности углекислотой. Ознако­мившись впервые с работами геофизиков (Золоманов, Классовский и др.), я узнал, что море, особенно при волнении, выде­ляет в атмосферу колоссальное количество неощутимых частиц морских солей, которые восходящими токами воздуха подни­маются до высоты 3—4 километров. Из исследований норвеж­ского геофизика Хильдинга Келера, работавшего с аппаратом Айткена, я узнал, что над морем в одном куб. сантиметре воз­духа содержится 1000 частиц морской соли. Если перевести это на количество литров (12—15 тысяч) вдыхаемого челове­ком в сутки воздуха, то ведь получится, что при круглосуточ­ном пребывании на берегу моря человек вдыхает в сутки около 10 миллиардов солевых частиц, которые через лег­кие, конечно, поступают затем и в кровь. Обратившись к но­вому упомянутому руководству медицинской климатологии.

Пьери, я не нашел указаний на то, чтобы и французские кли­матологи обратили внимание на этот элемент морского воздуха. Только в одном месте говорится о значении крупных соле­вых брызг на морском берегу, как о факторе „раздражающем и укрепляющем кожу“. Естественно, что я не мог пройти мимо такого крупного фактора, как резко выраженная соленость мор­ского воздуха. Я уже выдвинул и выдвигаю следую­щую гипотезу: удивительно рубцующее и заживляющее влияние морского воздуха зависит от того, что вдыхаемые миллиарды солевых частиц раздражают, активи­руют соединительную ткань, мезенхиму поражен­ного туберкулезом лег кото, усиливают ее рост, а это влечет за собой ее победу над туберкулез­ным микозом и помогают ей, так сказать, замуровы­вать в себе туберкулезные фокусы и даже обезврежи­вать каверны.

В пользу моей гипотезы говорят, на первый взгляд парадок­сальные, сообщения²) Вайнвихта, Никольса, Арнольди-Жоттена о том, что вдыхание угольной пыли в каменноугольных копях (и даже известковой) способствует излечению туберкулеза, вы­зывая резкий фиброз. Еще в 1862 году мысль о полезном действии угольной пыли возникла у д-ра Крока, который пред­лагал лечить ингаляциями этой пыли легочную чахотку (Бюл­летень бельгийской медицинской академии, 1862 г., стр. 204; ци­тировано у Фейля; см. ниже).

В журнале „Presse médicale“, № 31 за 1937 г. напечатана обзорная статья Фейля, большого знатока профессиональных пылевых заболеваний. На основании обширной литературы, ста­тистических и клинических данных, он дает в этой статье вы­вод, что, повидимому, выраженный туберкулез легких—заболе­вание сравнительно редкое у углекопов. Он приводит немецкую, частью экспериментальную, работу Видекинда, который объяс­няет целебное влияние антракоза активацией ретикулоэндотелиальной системы, что усиливает ее развитие и замуровывающее действие.

В работе Фейля приводится гипотеза, что угольная пыль облитерирует, так сказать, блокирует, лимфатические пространства и, таким образом, способствует ограничению туберкулезного- процесса. Такое предположение увязывается с учением проф. Штефко о ведущей роли лимфатической системы в патоге­незе легочного туберкулеза. Но я полагаю, что его идеи о возможности ле­чения туберкулеза при помощи пептона и экстрактов из крабов и раков, из­гнания коховских палочек из ткани легкого и возвращения их обратно в лим­фатическую систему, слишком уже отдают лабораторией. Я считаю главным в процессе заживления стимуляцию разрастания соединительной ткани путем усиления ее биологической энергии ³) под влиянием вдыхания солевых частиц морского воздуха. Необходимость поставить туберкулезного больного в условия усиленного развития соединительной ткани вызвала к жизни в Московском областном тубинституте новый, оригинальный способ—физиофибропластику, заключающуюся» как известно, в комбинированном воздействии на грудную клетку больного вибрационным массажем, кварцевой лампой („кварцдуш“) и диатермией („диа­термическая щетка“). Лечение применялось в хронических случаях, не подле­жавших уже колляпсотерапии и торакопластике. По словам авторов этого способа, после симптомов местного обострения, „при рентгеновском исследо­вании факт развития фиброзной ткани не оставляет сомнения“. В пользу моего предположения об энергичном проникновении, морских солей воздуха в легкие, а далее в кровь, говорит, между прочим, следующее. Я давно уже подметил, что у при­езжающих на южный берег в первые недели, даже в сухую жар­кую погоду, развивается усиленный диурез с понижением удель­ного веса мочи до 1005 и даже до 1003. Это мое эмпирическое наблюдение было в 1934 году точно проверено и подтверждено в терапевтической клинике ГИМКК на лицах с здоровыми поч­ками и сердцем. Я объясняю этот диурез, в согласии с физио­логией, нежным мочегонным действием комплекса морских со­лей, проникающих в кровь (подробности см. в моей заметке „О мочегонном действии морского воздуха на курортах ЮБК“_, „Вопросы курортологии“, № 3, 1937 г.).

Во французской печати за последнее время описывались тщательно исследо­ванные случаи, при которых в почках находили самоизлечившиеся фокусы туберкулеза. У нас на ЮБК больные с легким, незапущенным туберкулезом почек несомненно излечиваются, или их состояние, по крайней мере, резко улучшается. Если итти дальше по пути гипотез, то возможно допустить, что в известной мере излечение костного туберкулеза в нашем морском климате зависит и от действия миллиардов солевых частиц, а не только от действия солнца. Костно-туберкулезные больные и зимой, когда солнца у нас мало, поправляются очень хорошо. В знаменитом костно-туберкулезном курорте Берк-сюр-Мер на берегу Атлантического океана получается то же самое, хотя „климат там жестокий, а небо серое“ (цитирую по Мезерницкому).

Работа проф. Шацилло и его бригады в 1929—31 гг. показала, что па ЮБК в организме приезжающих происходят биохимические сдвиги—резко увеличи­вается количество хлоридов в крови, изменяется электролитное равновесие натрия, калия и кальция, происходят колебания кислотно-щелочного баланса и др. Конечно, часть этих биохимических изменений происходит под воздей­ствием и других элементов климатотерапии—той же гелиотерапии и проч. Но нельзя отрешиться от мысли, что миллиарды солевых частиц, в том числе иода и брома, должны играть в этих сдвигах большую роль. Необходимы, конечно, параллельные и однотипные исследования и в неприморских санаториях, что могло бы окончательно решить вопрос об этой роли.

Давно уже, с тех пор, как врачи научились ценить чистоту воздуха, они начали требовать, чтобы туберкулезные больные спали с открытыми окнами и круглосуточно были на воздухе даже зимой. Удивительные результаты у нас были получены в костно-туберкулезном санатории им. Боброва, где дети и зи­мой, во всякую погоду, спят на открытых верандах, обращенных к морю. По­койный директор санатория, д-р Изергин, приводил поразительные случаи, где при таком суровом режиме у детей излечивались даже выраженные нефрозы. Не приходится говорить о влиянии гелиотерапии в ночное время; возможно допустить, что пребывание на берегу моря в длинные холодные ночи увели­чивает суточное количество морских солей, поступающих в легкие и в кровь.

Как видно из предыдущего, основным специфическим элемен­том морского климата, резко отличающим его от других кли­матов, я считаю насыщенность воздуха морскими солями. До сих пор для изучения солевого режима, для научного изучения его влияния на больной организм, на туберкулез легких, пока еще не сделано ничего, ни у нас, ни заграницей. Я не могу ска­зать, что о морском воздухе у климатологов нигде не упоми­налось, но упоминалось, так сказать, поэтически. Говорилось об ароматах воздуха на берегу моря, о запахе моря, воздухе, насыщенном солнцем и т. п. В своей новой книге „Медицинская метеорология“ (1937г.) проф. Мезерницкий ограничивается словами: „к воздуху могут присоединяться соли, что многими врачами рассматривается, как полезная примесь“. Проф. Калитин в своей книге „Основы физики атмосферы в применении к ме­дицине“ (1935г.) выражается более четко. Он говорит: „ока­залось, что над океанами, морями и в прибрежной полосе воз­дух засорен огромным количеством солевых пылинок. Таким образом, дыша морским воздухом мы наполняем легкие боль­шим количеством микроскопических солевых частичек. Может быть и этим отчасти объясняется благодетельное влияние мор­ского воздуха на организм“.

До сих пор не изучено колебание количества морских солей в воздухе при различных условиях, например, в разные времена года, не изучено влияние солнечного нагрева, влияние выпадающих осадков. Должна существовать раз­ница солевого режима на ЮБК, с его ничтожным количеством осадков, с со­левым режимом, например, на черноморской ривьере с ее большим коли­чеством дождей. Изучение солевого режима воздуха должно итти рука об руку с изучением характера ионизации, так как солевые частицы относятся, конечно, к важным носителям ионов, так называемых» средних и крупных ионов“. Присутствие этих ионов несомненно является главным источником резкой ионизации морского воздуха.

Кроме эмпирических клинических наблюдений, конечно, жела­тельно и экспериментальное изучение на животных, что вполне осуществимо в соответствующих лабораториях. В Парижской медицинской академии в заседании 27 июля 1937 года был за­слушан доклад Бианкани и Делявиля об изменениях в легких у кроликов и свинок при ингаляциях, в форме- тончайшего ту­мана, воздуха со взвешенными ультрамикроскопическими части­цами различных веществ. При этих острых опытах оказалось, что ткань легкого, в том числе и мезенхима, дает целую гамму микроскопических изменений, имеющих характер раздражения’ Некоторые вещества открывались при этом и в моче—интерес­ный для меня факт, также подтверждающий мои наблюдения над мочегонным действием морского воздуха. В 1936 году я по­лучил письмо от проф. Института курортологии А. Е. Лейбен- зона, в котором он сообщил мне в нескольких словах, что его двухлетние наблюдения в Сочи и экспериментальные данные подтверждают мою гипотезу.

Когда на Западе врачи убедились в целебном влиянии на ле­гочный туберкулез санаторного лечения в любом здоровом кли­мате, когда они разочаровались в предполагавшемся прежде почти специфическом значении горного климата, появилось как реакция учение, что никакого специфически полезного для ле­гочного туберкулеза климата не существует. Данные геофизики о громадной насыщенности морского воздуха солями появились сравнительно недавно. Немецкие врачи не обращали внимания на изучение особенностей теплого морского климата потому, что в их поле зрения не было и нет теплых морских курортов. Находясь под влиянием течений западной климатологии, наши врачи были увлечены изучением гелиотерапии. Как было уже указано, я лично обратил внимание на специфичность морского воздуха в смысле его солености только в 1931 году.

Цель моих заметок—обратить внимание наших климатологов и климатотерапевтов на забытую было нами сторону морского климата и на мое предположение о влиянии солености морского воздуха на рубцевание туберкулезных поражений путем стиму­ляции мезенхимы вдыхаемыми солевыми частицами.

¹)Врач.дело 1928г. №11 и брошюра изданная Крымгосиздатом в Симферополе.

²) «Вопросы туберкулеза» 1930 №9-10 чтр.83.

³) См. мою статью „Значение конституциональных свойств соединительной ткани в процессе заживления легочного туберкулеза“. Юбилейная брошюра» Ялта, 1932 г.