Павлов И. П. Проба физиологического понимания симптомологии истерии. П-во Академии наук. Ленинград. 1932 г. "36 стр

Полный текст

Небольшая брошюра академика И. П. Павлова об истерии имеет огромный интерес и большое научное значение. Здесь мы впервые воочию убеждаемся, какова сила метода условных рефлексов, и чувствуем, что от этого метода можно в будущем ожидать еще многого. Главный интерес метода условных рефлексов заключается в том, что сначала этот метод применялся для изучения высшей нервной деятельности животных, потом оп был перенесен учениками Павлова (Красногорский, Иванов-Смоленский, Ленц и др.) на человека» причем метод условных рефлексов, как об этом свидетельствует брошюра Павлова об истерии, оказался особенно действительным при изучении душевно-больного человека. В этом собственно нет ничего удивительного и этого можно была a priori ожидать. Душевно-больной человек очень часто по некоторым проявлениям нервно-психической" своей жизни стоит ближе к животным, чем даже дети раннего возраста, а в таком случае понятным образом метод условных рефлексов скорее всего находит путь к пониманию некоторых сторон нервно психической жизни душевно-больного человека. 

Брошюра Павлова состоит из двух частей. В первой Павлов кратко излагает учение об условных рефлексах, вторая часть посвящена собственно истерии. В понимании Павлова истерия есть продукт слабой нервной системы, считая слабость гл. обр. относящейся к высшему отделу ЦНС и специально к большим полушариям, как реактивнейшей его части. Слабость, или задержанное, заторможенное состояние полушарий освобождает или положительно индуцирует подкорку, т. е. усиливает общую ее деятельность. Следовательно, есть вполне достаточное физиологическое основание, чтобы у истеричных при остром и резком задерживании корки под влиянием непосильных.для нее раздражений, а таких при ее слабости немало, наступали разные аффективные взрывы и судорожные припадки, то в виде более или менее определенных инстинктивных и рефлекторных деятельностей, то в совершенно хаотической форме, соответственно локализации и передвижению торможения в коре и подкорке, то в ближайшей, то в более отдаленной. Когда же торможение распространяется глубже вниз по головному мозгу, то мы уже имеем другое крайнее, но пассивное состояние истерического организма в виде глубокого гипноза п наконец полного сна, продолжающегося не только часы, но и дни и даже многих (летаргия). Так находит физиологическое свое объяснение истерические симптомы, как бурные активные, так и вялые, пассивные. Эмотивность, как постоянное, сплошное особое состояние истеричных находит свое объяснение в том, что истеричный субъект живет в большей или меньшей степени не рассудочной, а эмоциональной жизнью, управляется не корковой деятельностью, а подкорковой. „Возникает тенденция под влиянием внешнего или внутреннего раздражения. Ей соответствует деятельность известного пункта или района больших полушарий. Этот пункт под влиянием эмоции, вследствие иррадирования из подкорки, чрезвычайно заряжается. И этого достаточно при слабости коры, чтобы он вызвал сильную распространенную отрицательную индукцию, исключающую контроль, влияние остальных частей полушарий. А "в них, в этих частях, представительство других тенденций представительство окружающей среды, следы бывших раздражений, переживаний, накопленный опыт. К этому присоединяется и другой механизм. Сильное возбуждение от эмоций повышает возбудимость коры и это быстро ведет раздражение ее к пределу и за предел ее работоспособности. Следовательно с отрицательной индукцией суммируется запредельное торможение. Такого рода механизмы играют роль при выявлении других, особенностей истериков—внушение, самовнушение, фантастичность, оторванность от реальной жизни и т. д.

Для полноты и ясности физиологического понимания истерии Павловым не в отдельных ее симптомах, а как болезни, необходимо еще привести следующее его представление о высшей нервной деятельности во всей ее совокупности, хотя это чересчур растянет рецензию. „У высших животных, до человека включительно, первая инстанция для сложных соотношений организма с окружающей средой есть ближайшая к полушариям подкорка с ее сложнейшими безусловными рефлексами. Вызываются эти рефлексы относительно немногими безусловными, т. е. с рождения действующими, внешними агентами. Отсюда ограниченная ориентировка в окружающей среде и с тем слабое приспособление. Вторая инстанция— большие полушария, по без лобных долей. Тут возникает при помощи условной, связи, ассоциации, новый принцип деятельности: сигнализация немногих безусловных внешних агентов бесчисленною массой других агентов, постоянно вместе с тем анализируемых и синтезируемых, дающих возможность очень большой ориентировки в той же среде и тем уже гораздо большого приспособления. Эго составляет единственную сигнализационную систему в животном организме и первую в человеке. В человеке прибавляется, можно думать специально в его лобных долях, которых нет у животных в таком размере, другая система сигнализации, сигнализация первой системы-речью, ее базисом или базальпым компонентом— кинэстезическими раздражениями речевых органов. Эта вторая система сигнализации и ее орган, как самое последнее приобретение в эволюционном процессе должны быть особенно хрупкими, поддающимися в первую голову разлитому торможению, раз оно возникает в больших полушариях при самых первых степенях гипнотического состояния. Тогда вместо обычно первенствующей в бодром состоянии работы второй сигнализационной системы выступает деятельность первой, сперва и более устойчиво в виде мечтательности и фантастичности, а дальше в более остро в виде сумеречного или собственно легкого сонного состояния (отвечающего просоночному им состоянию засыпания), освобождается от регулирующего влияния второй системы. Отсюда хаотический характер этой деятельности, не считающейся больше или мало считающийся с действительностью и подчиняющейся главным образом эмоциональным влияниям подкорки. После всего приведенного является вполне понятным с физиологической точки зрения говорить о нарушении в истерии психического синтеза, или о раздвоении „я“. Вместо соединенной и взаимно уравновешенной деятельности трех указанных систем в истерик мы имели постоянное разъединение этих систем с резким нарушением их естественной и закономерной подчиненности, когда в связи и в должной зависимости работы этих систем друг от друга лежит основа "здоровой личности, цельность нашего „я“.

Мы старались в нашей рецензии говорить языком самого Павлова, и говорить больше, чем это принято в рецензии. Но без этого в данном случае нельзя было обойтись. Брошюра Павлов а—повое совершенно явление в психиатрической литературе. Здесь гениальный русский физиолог дал психиатрам первый свой урок „психиатрической физиологии, вернее патофизиологии, блестяще объяснив физиологически клинические явления душевной болезни. Павловский медюд условных рефлексов показал себя, как весьма жизненный, проникающий в самую глубь явлений метод и обнаруживающий при этом онто-и филогенетическую связь нервно-психических явлений в их постоянном движении, взаимодействии и взаимопроникновении. Метод условных рефлексов Павлова мы должны наравне с биогенетический методом, с которым между прочим он имеет родственные черты и отношения, включить в арсенал марксо-ленинской методологии, как один из самых действенных методов исследовиния в естествознании, метод, способствующий лучше, чем многие другие методы, утверждению марксо-ленинской методологии и мировоззрения в естествознании.

Об авторах

Ив. Галант

Автор, ответственный за переписку.
Email: info@eco-vector.com
Россия

Список литературы

Дополнительные файлы