Alfred Grotian

Abstract

On the night of the 4th in Berlin, at the age of 61, Alfred Grotian, professor of social hygiene at the University of Berlin, unexpectedly died of an acute attack of bilious disease. He was the only ordinary professor in this young scientific discipline in Germany and Western Europe, his name was widely known and in Germany he was considered the founder of this new and young scientific discipline. His popularity was especially great after he released the manual "Social Pathology", which was widely distributed in our Union.

Full Text

В ночь на 4/ІХ в Берлине на 61-м году жизни неожиданно скончался от острого приступа желчной болезни профессор социальной гигиены Берлинского университета Альфред Гротьян. Это был единственный ординарный профессор по данной молодой научной дисциплине в Германии и Западной Европе, его имя пользовалось широкой известностью и в Германии он считался основоположником этой новой и молодой научной дисциплины. Его популярность была особенно велика после выпущенного им руководства «Социальная патология», которое пользовалось широким распространением и у нас в Союзе.

Гротьян родился 25/Х1 1869 г. в городе Schladen (Гарц). Он происходил из старинной врачебной семьи (отец и дед его были врачами). С гимназической поры Гротьян начинает, под влиянием Аlfгеd’a Sildеkum’a, увлекаться социальными и экономическими науками; он проходил их в дальнейшем у Tönпіs’a в Киле, у Roscher’a в Лейпциге и у Schmolleг’а в Берлине; особенно сильно было влияние последнего. Однако, своей профессией Гротьян избирает—врачебную. Но уклон его к социально-экономическим наукам, а видимо и его деятельность, как врача среди Берлинской бедноты, толкают его на мысль приложить методы социально-экономических наук к медицине и здравоохранению. Первой его работой в этом направлении была работа об алкоголизме; под алкоголизм он подводит базу не только биологическую, но и социальную; эта работа появляется в печати в 1898 г. в «Socialwissenschaftlichen Bibliothek».

Альфред Гротьян.

Уже будучи врачем бедноты и рабочих, он вновь работает в семинарии Schmolleг’а, и за это время появляется ряд его статей, посвященных социальной гигиене и печатающихся в журналах «Medicinische Reform» и «Archiv für soziale Hygiene»—журнале им же созданном и являющемся наиболее популярным или широко распространенным журналом по социальной гигиене.

В 1902 г. Гротьян выпускает из печати работу, посвященную народному питанию, под заглавием «Über Wandlungen in der Volksernährung», которую правильнее было бы назвать «Soziologie der Ernährung» («Социология питания»), в которой он пытается анализировать проблему питания в классовом разрезе. Надо сказать, что в этом вопросе он был особенно вооружен, к этому вопросу он относился с особенным вниманием в своих лекциях студентам и врачам, на этом вопросе он особенно заострял внимание своих слушателей в 1930—31 г., когда вопрос народного питания сделался особенно острым в связи с развернувшимся кризисом в Германии. Из сообщения доцента С. М. Шварца (см. «Каз. мед. журн.», № 8), слушавшего курс Гротьяна зимою этого года, мы знаем, как углубленно подходил к вопросу питания в своих лекциях Гротьян; из этого же сообщения мы знаем, что Гротьян не умолчал и того факта, что в области народного питания новое слово и новую политику вносит Советский союз в виде «планового» питания в классовом разрезе. Эту систему питания он рисовал, как «систему будущего», если, по его мнению, этот «опыт» удастся.

1-го марта 1904 г. Гротьян в «Обществе здравоохранения» («Deutsche Gesellschaft für öffentliche Gesundheitspflege»), одним из учредителей коего он был, делает доклад на тему «Социальная гигиена, как научная дисциплина». В этом докладе Гротьян выделяет социальную гигиену, как особую специфическую научную дисциплину, и четко дифференцирует ее от общей экспериментальной гигиены или, как он ее называет, «биологической» гигиены; в этом докладе Гротьян тесно, увязывает социальную гигиену с социологией, экономикой, с социальной политикой и в этом разрезе устанавливает специфичность методики социальной гигиены. В Германии эта речь и доклад Гротьяна считается «исторической» в развитии социальной гигиены, ибо этой речью Гротьяна, как утверждает один из его биографов, был положен «основной камень» (Grundstein) в развитии социальной гигиены, как особой научной дисциплины. Впоследствии эта речь была отражена Гротьяном в предисловии к 3-томному изданию по социальной гигиене, выпущенному из печати совместно с Кгіеgel’eм.

В 1908 г. Гротьян выпускает труд Heilstättenbewegung im Lichte der sozialen суровой критике систему борьбы с туберкулезом.

Признание свое, как социал-гигиенист, Гротьян получает в 1912 г. после появления его книги «Soziale Pathologie» («Социальная патология»): она суммировала материал по социальной патологии и подвергала его углубленному анализу под углом зрения влияния социально-экономических факторов. Книга эта получила широкую известность и распространение и вне Германии и, переведенная в 1927 г. на русский язык, приобрела широкую популярность, как руководство по социальной гигиене. На академическую арену его выдвигает известный гигиенист-эксперименталист Karl Flügge, и в 1920 г. Гротьян получает звание ординарного профессора по социальной гигиене при Берлинском университете. Это была крупная победа: социальная гигиена, как таковая, впервые завоевывает свое особое положение в цикле академических дисциплин, она получает свою кафедру, и эта кафедра получает своего первого «ординарного» профессора и таковым единственным ординарным профессором Гротьян оставался в Германии и Зап.Европе до своей смерти. Это было торжество Гротьяна, но вызвало и его неудовлетворенность: в личной беседе с нами в 1928 г. он, расценивая положение социальной гигиены в Германии, не без иронии говорил о своем звании «ординариуса»;он признавал, что это его личное большое достижение, но выражал сомнение удалось ли ему завоевать положение «ординариуса» по социальной гигиене в общей системе медицинского образования в Германии; он не был уверен в том, что» звание и положение «ординариуса» по социальной гигиене останется после его смерти: настолько непрочным и незавидным он считал положение социальной гигиены в Германии; и тут же он признавал, что единственной страной, где социальная гигиена имеет свое прочное и завидное будущее—это Советская страна, Советский союз.

За период 1921 — 1924 г. Гротьян является депутатом рейхстага, избранный по списку социал-демократической партии, к каковой он принадлежал. В это' время он проявляет много энергии и принимает активное участие в вопросах санитарного законодательства, в частности фиксируя особое внимание на вопросах оздоровления детства и юношества. Но здесь его постигает неудача; в связи, с знаменитым параграфом 218 основного законодательства Германии (запрещающим производство абортов)—он не занял твердой позиции в данном вопросе, о оказался в числе вотировавших этот параграф, хотя и с оговорками; па это почве у него получается расхождение с партией—и его парламентская деятельность прерывается. Но Гротьян тем усиленнее фиксирует свое научное внимание на вопросах оздоровления детства и юношества. Вскоре появляется его труд «Der Geburtenrückgang und seine Bekämpfung durch die Elternschaftversicherung» («Снижение рождаемости и борьба с ней путем «страхования родительства»); в 1926 г. эта работа выходит уже третьим изданием под заглавием «Die Hygiene der menschlichen Fortpflanzung» («Гигиена человеческого размножения»). В 1928 г. Гротьян в сотрудничестве с F. Gоlmап’ом выпускает работу «Die Leistungen der deutschen Krankenversicherung» («К вопросу страхования болезней»). В 1929 г. опять в сотрудничестве с известным педологом G. Junge он выпускает труд «Massvolle Schulreform» («Коренная школьная реформа»), вновь направленный к оздоровлению детства. Наконец, предсмертным его трудом является его небольшая брошюра, посвященная тому же знаменитому § 218 (об абортах), написанная им по своеобразному поводу и материалу: в один прекрасный день (уже в 1931 г.) он получает по почте большой пакет, в котором заключается картотека (556 карт-историй болезней), собранная врачем небольшого провинциального города (25.000 жителей) Германии, который по завещанию после своей смерти поручил отправить ее проф. Гротьян у. Разработке этого материала и посвящена брошюра Гротьян а; данный материал Гротьян делает предметом специального семинария для врачей и студентов. В ней он вновь возвращается к § 218-му. Здесь он уже более сурово относится к этому § у; по существу вопроса об абортах он остается половинчатым, во тут же, между прочим, отмечает, что наиболее правильное и радикальное разрешение вопроса об абортах найдено в Советском союзе.

Так, в основных научно-общественных этапах протекала жизнь первого ординарного профессора по социальной, гигиене в Германии и Зап. Европе. Смерть его прошла в Берлине мало заметной. Мы покинули Берлин 15/Х. До нашего отъезда и медицинская, и общая печать слабо отметили эту смерть: в общей прессе мы наткнулись лишь на небольшой теплый некролог, написанный известным врачем Германии Rudolf Lennhof’ом в «Vossische Zeitung» (5/IX). Похороны Гротьяна (кремация), по воле покойного, прошли необычайно скромно.

Как можно и нужно оценивать жизнь, труды и научно-общественное значение Гротьяна в отношении социальной гигиены, как новой и молодой научной дисциплины?

Надо признать, что на Гротьяна пала почетная миссия: сделаться официальным академическим представителем научной кафедры социальной гигиены в Германии и Зап. Европе. Почва для новой молодой научной дисциплины была уже подготовлена исторически; рост капитализма, а в связи с этим рост пролетариата, борьба последнего за улучшение своего положения, за повышение жизненного уровня, за охрану своего здоровья—вынуждали уже и капиталистическую систему предпринять что-либо в этом отношении; наука, в свою очередь, завоевывала все более сильные позиции к охране трудящихся; ряд крупнейших ученых, и прежде всего той же Германии, уже выявили теснейшую связь и зависимость социального здоровья и социально-экономических условий.—Война и революция, обескровившая пролетариат и широкие трудящиеся массы,—в то же время дали этим массам: силу твердо и угрожающе потребовать от капитализма улучшения своего положения прежде всего—здоровья; наука—даже капиталистическая—уже была подготовлена чтобы ответить на этот запрос; под этим повелительным требованием рабочих и трудящихся социальная гигиена, как научная дисциплина, должна была, появиться на арене и капиталистических стран. Она и появилась—прежде всего в Германии в 1920 г. И на долю Гротъ я на пала честь занять эту первую кафедру в Зап. Европе. Из его биографии видно, что он обладал рядом предпосылок чтобы занять эту кафедру. Широкая социально-экономическая подготовка, метод социально-экономического мышления, живое соприкосновение с трудящейся массой и беднотой—были этими основными предпосылками. Ряд его ценных трудов по социальной гигиене дали ему также право на занятие первой в Европе кафедры по социальной гигиене.

Но жизнь шла значительно впереди Гротьяна; принадлежность его к немецкой социал-демократической партии, притом к правому ее крылу, буржуазный и узко-националистический оппортунизм не дали Гротьяну возможности встать в уровень с запросами жизни. Мы видим это по его отношению к знаменитому 218-му, к вопросам «гигиены человеческого размножения», к разрешению вопросов народного питания и пр. Там, где он выступал как социал-гигиенист и социальный политик, там он оказался ниже истинных задач своей научной дисциплины и ниже запросов современной жизни и ее революционных требований. Он был для этого слишком половинчатый соглашатель и приспособленец. В виду этого и его определение понятий социальной гигиены, как научной дисциплины, приемлемое в Западной Европе и Америке, но соответствует нашим советским революционным запросам и установкам: оно слишком формально - академично, оно не выявляет истинных задач социальной гигиены - особенно в социалистическом разрезе; поэтому и его популярная «Социальная патология», которой до сих пор широко пользовалась наша советская медицинская молодежь, ныне не может ее удовлетворять, несмотря на богатство фактического материала в ней собранного.

В Германии Гротьян не пользовался большой популярностью: может быть твердая независимость и самостоятельность характера служили тому причиной. Один из его посмертных биографов говорит, что Гротьян «всегда имел мужество быть непопулярным» (Grot.jahn hat immer den Mut gehabt in seinen Veröffentlichungen unpopulär zu sein). Но он был популярен среди своих слушателей и особенно коммунальных врачей, которых он сумел сконцентрировать и сорганизовать вокруг себя.

Со смертью Гротьяна Германия и Зап. Европа потеряли своего первого и единственного профессора по социальной гигиене. В этом крупное общественное и социальное значение факта его смерти. Явится ли кто-либо ему на смену—неизвестно. Сам Гротьян отвечал на этот вопрос скептически и с сомнением. Ответит на этот вопрос жизнь Германии в ее сложной политической и социально- экономической ситуации.