Paris Commune and medical professionals

Abstract

The significance of the Paris Commune "lay in the fact that it was essentially a government of the working class" (Marx). The Parisian workers give the revolution a social impetus. Karl Marx from gloomy London sends greetings to Paris. The bourgeoisie, once progressive, which earlier spoke with pride the names of Pinel and Holbach, in the days of the Paris Commune, mobilizes and organizes counterrevolution.

Full Text

Значение Парижской коммуны „заключалось в том, что она по существу была правительством рабочего класса“ (Маркс). Парижские рабочие придают революции социальную устремленность. Карл Маркс из хмурого Лондона посылает Парижу привет. Буржуазия, некогда прогрессивная, произносившая ранее с гордостью имена Пинеля и Гольбаха,—в дни Парижской коммуны мобилизует и организует контрреволюцию.

Естественно, что мелкая буржуазия не была монолитной в своих симпатиях.

Наряду со значительной фалангой инженеров, врачей, научных работников и писателей,—отдавшей себя на служение Коммуне, можно обнаружить довольно компактную группу мелкобуржуазных интеллигентов, связавших свою судьбу с Версалем.

Уже в первые дни Коммуны 24 марта студенты медицинской школы принимают резолюцию, выражающую протест против „незаконных“ действий Центрального комитета национальной гвардии. Ученые медики покинули свои кафедры, чтобы в союзе с титулованным чиновничеством душить революцию рабочего Парижа.

Эли Реклю (брат знаменитого географа) ярко характеризует эту группу в своем дневнике:

„...A студенты Латинского квартала? Эти зеленые профессора, эти будущие адвокаты и судьи, профессора медицины и патентованные док тора являются и не могут не являться, кроме очень немногочисленных исключений, будущими буржуа, оттого то, мы видим, они отказались от единения с Коммуной... Как только пушечные ядра начнут падать на мостовую, лев Латинского квартала не встряхнет своей светлой гривой, не издаст своего грозного рева, но скроется в свежем гроте у источника, возле фонтана пива, куда прибегают самки оленя утолять свою жажду“.

„Пивная студенческая гвардия“ аккумулирует всю свою ненависть против Коммуны.

17-го апреля Комиссия народного просвещения созывает собрания врачей, студентов, медиков и „свободной профессуры“. Собрания должны были составить проект реформы медицинской школы.

Но буржуазное студенчество ответило на призыв Коммуны саботажем; 6.000 студентов посвящают себя в рыцари реакции. Среди них буржуазная часть медиков играла роль организующего центра.

В книге Добана „Le fond de la société sous la Commune“ приводится интересное сообщение полицейского агента. Представьте себе площадь Шателэ и будущего Гиппократа... реакционная профессура медицинской школы покинула Париж, их младший коллега бесподобен в роли рупора реакции. Вот его речь: „Не утверждайте, что Париж сейчас весь против Версаля. Неверно. Многие охотно бы сражались против Коммуны, если бы могли пробраться во вражеский лагерь. Я объявляю, что после сходки в Медицинской школе, подавляющее большинство сту дентов высказалось против Коммуны отмечает Добан.

Словом, повторялась „старая песня в иной гармонизации. Буржуа в свой „золотой век“, выступая против феодальных привилегий, охотно опирался на парижского ремесленника. Когда же парижский рабочий становится активной силой, когда пролетариат выдвигает идеи социального раскрепощения, „когда классовое господство уже не может больше при крываться национальным мундиром“ (К. Маркс)—„революционность буржуа испаряется.

Пока отцы из Версаля посылают проклятия Коммуне, подкрепляя свою политику убедительной аргументацией митральез,—сыновья на площади Шателэ и в медицинской школе развивают четкую программу: „и если бы, в крайнем случае, мы согласились на коммуну, то лишь при условии, чтобы она состояла из новых элементов. Ваших избранников мы признавать не будем“. Национальный гвардеец, внимательно слу шавший студента, дал резкую отповедь: „так вот, где собака зарыта, мой будущий Гиппократ... Много рабочих в коммуне? Господа желали бы увидеть коллекцию юристов, врачей“... Диспут мог закончиться не приятными последствиями для „будущего Гиппократа. Спас положение уличный мальчишка,—его шутка была прекрасным громоотводом: „Курьерский поезд на Версаль“!—закричал малыш,—„стоит у медицинской школы. Живей, живей, господа пассажиры, в дорогу“!

На площади Шателэ столкнулись два класса. Этот эпизод ярко иллюстрирует социальные сдвиги в эпоху Парижской Коммуны. Одновременно, небольшая сценка красноречиво говорит об ошибках Коммуны, о неумении решительно покончить с версальской агентурой.

Происходила неизбежная классовая дифференциация. Врачи и студенты, связанные с буржуазией, ориентировались на Версаль. Мелкобуржуазный сектор латинского квартала разделял, хотя и половинчато, принципы Коммуны.

Студент-медик Мартин Дидье пишет; „Вечернее эхо“ сообщает, что студенты-медики враждебно относятся к Коммуне и не отвечают на ее призыв... Подлинные студенты находятся на передовых позициях и потому не имели возможности принять участие в дебатах медицинской школы.

Латинский квартал, снабжавший некогда революцию пропагандистами,— ныне взял на себя подготовку реакционеров. Факты найдут себе объясне ние, если вспомнить историю великой французской революции. На аван сцену тогда выступала буржуазия и в качестве тарана она выдвигала студенчество. В революцию 1871 г. были заинтересованы прежде всего рабочие и ремесленники.

Необходима была решительная борьба с реакцией. Комиссия народного просвещения, учитывая это, назначает деканом медицинского факультета выдающегося врача и политического деятеля профессора Альфреда Накэ. Цеховая корпорация медицинской школы встретила красного декана с елѳ скрытой злобой. В лице Накэ „медицинский цех“ увидел борца за реформу школы. Альфред Накэ давно связал свою судьбу с революцией. Еще в 1869 году он был приговорен к лишению прав. Правительство не могло простить ему блестящей критики основ буржуазного общества. Неумолима была логика его книги: .Религия, собственность, семья. С полным правом мы можем назвать Альфреда Накэ первым полит комиссаром медицинской школы. Он—предшественник советских врачей политкомиссаров.

Революционная проповедь нашла сочувствующую аудиторию среди -санитаров и сестер. В свете классового объяснения фактов это понятно; ■соедини персонал—выходцы из прослойки мелкой буржуазии, тяготевшей к пролетариату Группа .красных санитарок(„ambulanciers volontaires de la commune“) в своей декларации заявила: .что вся их жизнь при надлежит революции, их долг перевязывать раны, а в случае необходи мости браться за ружье... Декларация заканчивается лозунгом: .Да здравствует Коммуна“! Да здравствует Всемирная республика“.

В дни напряженных боев создается добровольная организация—свое образный пролетарский Красный Крест „Союз женщин для защиты Тіятшжа и помощи раненым“. Центральный Комитет Союза —в своем мяишбегте С от 6 го мая с исключительным энтузиазмом утверждал, то Париж не отступит, ибо он несет Решительный час ппобил Место рабочим. Долой их палачей! Больше действия, энергии! Дерево свободы растет, орошаемое кровью своих врагов!

Коммуна ломала привычные каноны. Волею рабочего правительства— -фельдшер, ученик Прудона, Паже-Люнисьен выдвигается на пост врачей членов Коммуны можно было найти представителей различных политических партий. В исполнительных органах Коммуны работали врачи—Гупиль (гамбетист), Растуль (прудонист), Вальян Паризель и Пильо (примыкавшие к революционному большинству). Условия журнальной статьи лишают нас возможности осветить деятельность всех врачей-коммунаров. Внимание привлекают наиоолее характерные представители — Вальян ^{[1] [2]}) и Гупиль. Коммуна поручает Гупилю управление делами ведомства просвещения. Д-р Гуипль оказался кратковременным „попутчиком“ революции. .Друг“ партии порядка оыл классово детерминирован; в дни грозных социальных сдвигов, в период -острой вооруженной борьбы с Версалем Гупиль подает в отставку. Коммуна выдвигает опять врача. Выбор был удачен. Эдуард Вальян, танкист, умел действовать. Он начал медицинское образование в Париже и закончил в Германии. Маркс и Гегельосеняли его молодость. По свидетельству Энгельса з)_„Бланкиеты были тогда социалистами, .большею частью, лишь по революционному пролетарскому инстинкту, только немногие из них поднялись до более ясного понимания принципов, благодаря Вальяну, знакомому снемецким научным^г социализмом.

26 марта избиратели делегируют Вальяна в Коммуну. Он критикует нерешительность Коммуны и с горечью называет ее „un petit parlement bavard“. Революционности этого врача-гражданина может позавидовать .прекраснодушный интеллигент современной Франции—врач-писатель—Жорж Дюамель.

В „Journal officiel“ Вальян помещает свою программную статью о „цареубийстве“. Под холодком строгих формулировок искрится рево люционная мысль Врач-революционер утверждал, что „в природе всякий элемент, нарушающий равновесие и естественный ход вещей, безжалостно устраняется... Всякий объект раздоров, всякая помеха к осуществлению идеалов справедливости, к которым стремится революция, должна быть уничтожена. Через голову „академической среды“ Вальян обращается к радикальным ученым. Воззвание к профессуре, врачам и студентам— медикам, отмечено также его авторством. .Необходимо“, писал Вальян в одном из циркуляров, чтобы революция завершила свой социалистиче ский характер реформой в области просвещения“.

Врачи—члены коммуны, когда потребовала революция, сумели переключить себя в чуждые им области знания и деятельности. Доктор Паризель — член Комиссии продовольствия, Вальян ведает просвеще нием, а врач Растуль, с первых же дней Коммуны, работает в комиссии общественных служб.

Декреты Коммуны почти не коснулись здравоохранения. Среди офи циальных материалов мы обнаружили только инструкцию о военном са нитарном аппарате, подписанную главным врачем армии—Куртилье¹)

Учитывая социальную устремленность Коммуны, можно предполагать, что реформы в области народного здравоохранения последовали-бы, но Версаль оборвал деятельность революционного Парижа, падают последние форты,—уже идет борьба на баррикадах и человечество призвано в сви детели великого энтузиазма, в свидетели конца трагической „майской недели“. „Карлик-чудовище“—Тьер вступает в город Коммуны, а по следние инсургенты гибнут на кладбище „Père Lachaise“.

Они умирали с верою, что жизнь была отдана могучему делу уничто жения „старого правительства и клерикального мира, милитаризма, чиновничества, эксплоатации, ажиотажа, монополии, привиллегий, которым пролетариат обязан своим рабством, а отечество—своими бедствиями и своим крушением ^{[3] [4]})...“

В эти дни, насыщенные грозовьем революции, версальцы убивают врачей Лано и Де-Франко, возглавлявших госпиталь в семинарии Сен-Сюльпас. В семинарии Сен-Сюльпас одновременно с врачами вер сальцы расстреляли 80 раненых федератов.

„Париж рабочих со своей коммуной будет чествуем, как славный предвестник нового общества. Его мученики воздвигли себе памятник в великом сердце рабочего класса“ (Маркс).

Отсветы этого памятника—маяка так близки и дороги рабочему классу и советской интеллигенции.

Советские научные работники сохраняют историческую преемствен ность от революционной интеллигенции Красного Парижа.

Советская интеллигенция, вместе с рабочими и колхозными массами, под руководством ленинской партии и ее вождя, тов. Сталина,уча ствует в строительстве бесклассового общества.

И в эти дни деградации капитализма и расцвета хозяйства и куль туры в Советском Союзе—социалистическом отечестве всех угнетенных а эксплоатируемых, как боевой призыв к действию звучат имена—врача в и инженера Эдуарда Вальяна, национального гвардейца Коммуны— теографа Элизе Реклю, художника Курбе и многих, многих других.

[1] Среди подписавших манифест—русская—Дмитриева.

[2] Эдуард Вальян (1840—1915). Но образованию врач и инженер. Автор ряда работ по социально-экономическим вопросам „Фабричноезаконодательство и ги гиена“, „Кризис и безработица“, „Социальное страхование“. Манифест—„Лучше восстание, чем война. До 1914 г. был в левом крыле2-го интернационала. С на чала войны примкнул к оборонцам.

Из речи Энгельса в Лондоне 18 марта 1891—вдень двадцатой годовщины .Парижской Коммуны.

[3] Кроме того, в докладе главного управления общественного призрения имеютсят упоминания о создании Бюро для оказания медицинскойбесплатной помощи.

[4] Из декларации Парижской Коммуны.