The problem of studying motor skills in connection with the peculiarities of the body and psyche

Abstract

Kretschmer's doctrine of the correlation between physique and character overlooks a question that lies in the plane of similar correlations, namely, that of the correlation between motor functions and the mental structure of personality. This question attracts much attention these days and must occupy the most legitimate place among other problems included in the study of personality, both healthy and sick. In the latter case, it is worth remembering at least the instructions of Wernicke (2), who opined that "the general pathology of mental diseases consists in nothing else than in peculiarities of motor behavior".

Full Text

Kretschmer’овское учение о соотношениях между телосложением и характером проходит мимо вопроса, лежащего в плоскости подобных же корреляций, именно, вопроса о соотношении моторных функций и душевнаго склада личности. Вопрос этот в наше время привлекает к себе усиленное внимание и должен занимать законнейшее место среди других проблем, входящих в круг изучения личности, как здоровой, так и больной. В последнем случае следует вспомнить хотя-бы указания Wernicke (2), который полагал, что «общая патология душевных болезней состоит ни в чем ином, как в особенностях моторнаго поведения».

Каково содержание современнаго понимания моторики?

Aug. Homhurger (l2), в поисках биологическаго определения этого понятия, видит в моторике «das Bewegungsgesamt des menschlichen Körpers als Einheit». Моторика находит свое выражение „в способностях к отдельному действию, в распределении и развертывании сил“.

Для исследования моторики, как указывает на это проф. Гуревич (21), могут сложить объектом такие качества и стороны движения: его сила, мышечный тонус, регуляция иннервации и денервации, автоматические движения, содружественные движения, быстрота установки, образование двигательных формул, ритм движений, размеренность движения в пространстве (Abgemessenheit), координация, автоматизированные компоненты движения, способность к одновременным движениям, преследующим различные цели. Эти качества характеризуют моторное явление, как целое, представляя одновременно существующие и различно между собой сочетающиеся его грани. Во внешнем выражении этих качеств принимают участие не только индивидуальность и моторная одаренность исследуемого, но и его возраст, профессиональные навыки, культурные налеты и т. п.

Мы имеем возможность наблюдать эти компоненты моторики не только в отдельных движениях, но и в их однородных группах. Wernike (2) различает, в групповых сочетаниях движений выразительные, реактивные и инициативные движения, оговариваясь, однако, что „в природе вещей заложено совпадение, в известной части, двигательных обнаружений одной области с такими же обнаружениями другой области".

Aug. Homburger (2) различает такие группы движений: инициативные, реактивные, автоматические и содружественные; последней группе движений автор придает особое значение, как явлению, в котором совместно выступают „grundsätzlich Ausserseelisches und seelisch Mitbestimmtes, Mechanismus und Psyche“.

Тот же Homburger (12) различает, кроме того, три рода моторных проявлений: Ortsbewegungen, направленные к перемене места, Leistungsmotorik— в движениях труда, работы и Ausdrucksmotorik—в выразительных движениях.

Классифицировать явления движения можно и по его филогенезу. Так, Gunt (28) различает движения археокинетические, палео—и неокинетические. Из русских авторов Смирнов (27) обозначает такие ступени филогенеза движения: простейшие автоматизмы, затем сложные автоматизмы, из которых берут начало также и инстинктивные движения, наконец, „индивидуальные движения“, охватывающие условные рефлексы и произвольные движения.

По мере изучения вопроса нам становятся все яснее те соотношения, какие связывают качества движений с определенным типом телосложения. Так, Sigaud (20) указывает, что тип „digestif“ работает медленно, но продолжительно,—„musculaire“, развивая значительную силу, быстро иссякает, парализуя преимущество силы потерей в продолжительности работы,—„respiratoire", выдерживая высокое напряжение, мало способен к значительным упражнениям силы,—„cerebral" работает бережливо и потому утомляется небыстро.

Lewу (15), сравнивая кривые движения при гемиплегии, paralysis agitans и tabes, получил впечатление, что они представляют окаррикатуренные формы трех нормальных двигательных типов: шизотимическаго типа Кretschmer'a, затем преимущественно циклическаго типа и, в-третьих, гиподинамическаго типа; кривые гемиплегиков близки к кривым движения „телесно-ловких“ суб’ектов, кривые paralysis agit, ближе к кривым движениям „неловких“ людей; отсюда вытекают дальнейшие построения автора, видящего в „ловких“ суб’ектах экстрапирамидный тип двигательной одаренности, в „неловких"—кортикальный тип.

Проф. Гуревич (22) различает, в связи с телосложением, следующие двигательные типы: 1) в соответствии с пикническим телосложением и циклоидной конституцией стоит двигательный тип, характеризующийся плавными, соразмерными, ловкими, точными движениями; 2) атлетическому телосложению соответствует тип с угловатыми, более или менее ловкими движениями, особенно, когда масштаб последних крупный; 3) в корреляции с астеническим телосложением и шизоидной конституцией находится двигательный тип, обнаруживающий движения вялые, слабые, неловкие, однако с хорошей «ручной умелостью».

Д-р Озерецкий (20) при своих исследованиях нашел, что астеники медленно втягиваются в работу, силу применяют незначительную, точны в мелких движениях рук, в общем неграциозны; атлетики в движениях грубы, но в целом соразмерны; движения пикника обнаруживают непринужденность, ловкость, точность. По данным д-ра Райвичера (23), производившего исследования на детях, оказалось, что шизоиды обнаружили, вместе с приведенными выше для астеников чертами движения, возрастную отсталость в двигательной одаренности, в общем, на два года; циклоиды были в этом отношении на 2¹/² года выше нормальных детей такого же возраста. Кривая двигательной одаренности шизоидов лежит ниже, циклоидов—выше кривой нормальных детей.

Проф. Гуревич (22), кроме отмеченных выше соотношений между моторикой, телосложением и конституцией, выделяет еще четвертый двигательный тип— с детски - грациозными, но недостаточно точными движениями, при инфантильно- грацильном телосложении.

Компоненты, присущие моторике, можно изучать и на особенностях почерка. Кислин (19), изучая почерк, нашел, что у пикников буквы письма одинаковы по величине, форме и косине, они закруглены, почерк отличается легкостью, непринужденностью, плавностью; в письме астеников буквы неравномерны, отличаются по величине и по форме, наблюдается то усиленная аккуратность, то детскость, то необычайная косина письма. Почерки пикников более или менее сходны между собой, почерки астеников, напротив, весьма различны.

Перу Ludwig’a КLages’a (11) принадлежит труд „Handschrift und Charakter", представляющий попытку связать особенности почерка с психическим коликом личности. Автор сконструировал до 28 таблиц, на которых представил соответствие определеннаго свойства почерка и той или другой черты характера. В построениях его видна склонность широко пользоваться аналогией и отдаваться поэтическому размаху мышления. Тем не менее система Klage s’a, как ученый труд, должна занять видное место в работах, посвященных изучению почерка, как особой формы моторики.

Моторика человека втечение его жизни претерпевает ряд возрастных изменений. Эту тему подверг рассмотрению Aug. Homburger (12). В грудном возрасте мы наблюдаем у ребенка стадию моторики, характеризующуюся ригидностью мускулов. Ребенок до 4-х лет проходит стадию, когда движения его неуклюжи и напоминают движения щенка. По миновании этой стадии моторики ребенок вступает в полосу „грации раннего детства", которую можно сравнивать с грацией кошачьей породы. В периоде наступления половой зрелости эта грация исчезает, и место ее занимает „неуклюжая расточительность движений". Женщина этого возраста, впрочем, рано приобретает грацию женственности; юноша же. прежде чем перейти к моторике взрослых, проходит «фазу накипей», сказывающуюся манерными особенностями осанки и походки. Моторика взрослого мужчины отмечена гармонизированием, проникнута принципами экономизации и рационализации; на нее оказывают влияние наследственные особенности движения („семейные признаки"), среда и биологические моменты (наприм., Liebesspiel). В целом она постепенно округляется, делается устойчивой, в известной части подпадает влиянию двигательных привычек. В старческом возрасте моторика суживается и упрощается, „старик наслаждается покоем". На моторику женщины оказывают значительное влияние фазы половой жизни. В моторике рабочего процесса господствует принцип Maximum-minimum’a, наибольшего эффекта при наименьшей затрате сил. Упражнение ведет к механизированию движений и их автоматизации, к расширению „горизонта готовности".

Особое место в трудовой моторике занимает ритм, возникающий в рабочем движении, благодаря наличию двух его моментов—под’ема и опускания, удара и тяги и т. п. Вопросам ритмизирования работы посвящен труд Каrlа Bücher’а (3) „Arbeit und Rhythmus". Bücher за об’ект изучения взял трудовые процессы у первобытных народов и пришел к выводу, что здесь ритм об’единяет и работу, и музыку, и поэзию, сплавляя их в одно целое. В современных культурных условиях орудие работы, машина, стала господствовать над человеком и диктует ему меру движений. Попутно упомянем о составе компонентов работы по Кraeрelin’y, разложившему кривую работы на моменты возбуждения, напряжения, упражнения, навыка и утомления.

На пути к патологическим формам моторики мы находим состояния двигательной недостаточности, как противоположность двигательной одаренности ²). Явно патологическими формами (16, 29) этого рода недостаточности являются: a) débilité motrice Duрré, б) моторный инфантилизм, в) экстрапирамидная недостаточность Jасоb’а (26), г) тип моторной недостаточности, выделенной проф. Гуревичем (16), с дефективностью фронтальных двигательных систем.

Как обычное явление, мы знаем участие моторики в процессе душевной болезни. Давнюю попытку изучения растройств моторики у душевнобольных представляет работа Roller’а (1), высказавшего предположение, что душевное растройство возникает, как вторичное явление, из растройств моторики, зависящих рт болезненного состояния „subordinierter Centren“,—частью подкорковых, частью, может быть, корковых. Kraepelin (14) оставил в своем учебнике описания двигательных растройств у душевно-больных, но за недостатком места мы опускаем эти описания; упомянем только, что в Мюнхенской клинике движения больных фиксировались на кинематограммах.

Wernicke (2), видя в душевной болезни поражение ассоциативного органа, построил схему психомоторных растройств, выражающую корреляцию явлений, имеющих место на психосензорном, психомоторном и интрапсихическом путях. Руководясь двигательными симптомами с характером то акинеза, то гиперкинеза, Wernicke выделил, как особую форму, „Motilitätspsychosen“,—клиническую’ группу, охватывающую по внешнему признаку разнородные болезненные процессы.

Kleist⁶), примыкая к взглядам Wernicke, в позднейшее время дал попытку классификации психомоторных растройств у душевно-больных, расположив их по группам явлений акинеза и гиперкинеза. В основу этих явлений Kleist положил предполагаемое им нарушение транскортикальных путей. В лице Issеrlin’а (4) Мюнхенская школа, напротив, показала настойчивое стремление отстоять психологическое толкование двигательных явлений, в частности, у кататоников,-- в противовес тенденциям об’яснять их чисто „hirnphysiologisch“. Допущение физиологического толкования этих явлений, по Issеrlin’y, не может объяснить собственно психических растройств; однако все трудности понимания кататонических симптомов становятся наименьшими, если привлечь для об’яснения большинства из них понятие растройства воли.

Aug. Homburger (8) своеобразные двигательные симптомы кататонии сближает, руководствуясь тем, что они трудно подряжаемы, с состояниями моторики в детском возрасте и в период полового созревания. Как трудно подражать кататонику в его движениях, так же трудно воспроизвести, путем подражания, детскую грацию с ее избыточным богатством движений и их излишества, при утерянной уже грации, в периоде полового созревания. В силу трудной подражаемости кататонические явления можно, по всей вероятности, отнести за счет примитивных механизмов экстрапирамидной моторики, обнаруживающих при этом повышенную „откликаемость“.

Кläsі (7) избрал темой для исследования, в кругу шизофренических симптомов, вопрос о значении и происхождении стереотипий. Источником последних он, между прочим, считает возможную установку всего мышления на доминирующем, обозначенном стереотипным остатком, комплексном представлении. Общие свойства шизофренической психики облегчают вязкость стереотипий из категорий реликтов,— обломков идей, связанных с комплексом.

Steiner отметил в своей работе (10) сходство некоторых кататонических явлений с теми симптомами, какие наблюдаются при энцефалите; таковы кататоническое напряжение мускулов, эхолалии, эхопраксии, каталептоидные симптомы и др. состояния, для которых можно отыскать аналогичные явления в картине энцефалита.

Volland ⁽24, 25), в двух своих работах, касается особенностей моторики эпилептиков. Автор отмечает силу и ловкость, проявляемую больными во время припадка, в котором, к тому же, иногда возникают движения, представляющие возврат к филогенетически изначальным, чуждым современному человеку механизмам. Силу и ловкость припадочного больного автор об’ясняет расторможением экстрапирамидия и повышенной „откликаемостью“ субкортикальных центров, отодвигающих влияние коры, которая к тому же представляется малоценной. Моторные особенности слабоумных эпилептиков, по автору, обнаруживают экстрапирамидное их происхождение, причем имеется нарушение соотношений между корой и субкортикальными центрами. Schuppius (5) в пору, когда проблема моторики еще не выдвигалась с такой остротой, как сейчас, отметил влияние припадков на почерк эпилептиков, изменяющийся в силу утомления и оглушенности больных, так что по почерку можно часто судить о тяжести припадка.

Существенным вопросом в проблеме моторики является анатомическое ее обоснование и выяснение. С. и О. Vоgt´ы (4) подчеркивали, в этом смысле, участие первичных автоматизмов, центрами для которых являются Striatum и Pallidum. Aug. Homburger (12), продолжая развивать это положение, высказывает предположение, что все, что принадлежит в эстетической и художественной сторонам моторики, находится в теснейшем отношении к автоматизмам экстрапирамидных частей мозга, как и все, что приводит к высокой ценности рабочего действия. Старые, первичные механизмы, благодаря воздействию коры и кортико-спинальных систем, дифференцируются в ходе своего развития и становятся утонченными орудиями моторики. Попутно заметим, что Lewy, напр., признает первичной частью движения церебелло-стриарный компонент; часть эту завершает фронтальный, центральный компонент. Почти кажется, что воля дает только формулу движения.

Kleist (6) сближает психомоторные гиперкинезы с хорео-атетотическими стволовыми симптомами, полагая, что такой гиперкинез возникает благодаря инкоординации, функциональному распаду и расторможению в области стриарных автоматизмов. Происхождение акинезов допускает иные возможности и более сложно.

Богатый, приведенный в стройную систему, материал, уясняющий роль экстрапирамидной системы в моторике, мы находим в солидном труде А. Jакоb’а (13), посвященном экстрапирамидным заболеваниям. Экстрапирамидная система—высокоразвитый орган, дающий начало несознаваемым, автоматическим изменениям тонуса и рефлекторным движениям, которые сопровождают почти каждое ощущение, каждую мысль и каждый аффект. Это—центр выразительных движений. Кроме того, экстрапирамидная система является центром защитных и установочных движений. Она же играет роль в происхождении автоматических изменений „Haltungs und stellungs“ и вспомогательных движений во всех поступках. Целесообразные синергии, сопровождающие произвольные движения, находят свой центр также в этой системе. Координация актов сидения, стояния, ходьбы свой центр находит также в экстрапирамидии, принимающем, кроме того, участие в движениях речи, жевания и глотания. Он, наконец, влияет на некоторые вегетативные явления обмена. Нормальный ход экстрапирамидной моторики не остается без влияния обмена на психическую деятельность. Можно говорить, наприм., об «akinese der Psyche», как результате поражения экстрапирамидия. В частности изменение характера у метэнцефалитиков является следствием нарушения согласованной деятельности коры и экстрапирамидия, неоэнцефальных и палеоэнцефальных частей мозга.

Обзор механизмов моторики, лежащих за пределами произвольных иннерваций, следует пополнить упоминанием о рефлекторных аппаратах, имеющих целью поддержание тонических напряжений и положений, в зависимости от тонуса, в различных отрезках тела. Эти рефлексы положения и установки являются также компонентом моторных явлений. Mаgnus? (7) описал ряд рефлексов, поддерживающих положение тела и его равновесие под именем «статических рефлексов», которые, в свою очередь, распадаются на «Stellreflexe», обусловливающие «Haltung» тела, и «Stellreflexe», дающие телу возможность вернуться в нормальное положение из различных отклоняющихся положении; под именем «статокинетических» рефлексов автор описал рефлексы, которыми реагирует тело на активные и пассивные движения, причем отчасти компенсируются последствия этих перемещений. Группа «Stellreflexe» охватывает следующие рефлексы: тонический шейный на конечности, тонический лабиринтный рефлекс на мускулатуру конечностей, шеи и туловища, тонический лабиринтный рефлекс на глаза и тонический шейный рефлекс на глаза; оба последние рефлекса ведут к компенсаторным положениям глаз; среди „Stellreflexe“ различают: лабиринтовый рефлекс на голову, „Körperstellreflex“ на голову, шейные рефлексы, «Körperstellreflex» на тело и оптические рефлексы. Статокинетические рефлексы, возникая в процессе движения, дают начало «реакциям вращения» (Kopfdrehreaktion, Augendrehreaktion, Drehreaktionen auf Extremitäten und Rumpf), далее, реакциям на прогрессивные движения и на движения отдельных частей тела. За ограниченностью места мы вынуждены лишь перечислить эти рефлексы, не вдаваясь в их описание.

Методика исследования моторики усиленно разрабатывается московской группой исследователей, во главе с проф. М. О. Гуревичем. Для наших целей мы пользуемся, в установлении моторной одаренности, метрической скалой, разработанной д-ром H. И. Озepецким (26), и компоненты движения исследуем, применяясь к методике, описание которой находим в работах проф. Гуревича и д-ра Озерецкого (21).

¹) Eine paiholog. anatom. Einteilung Motilitätsstörungen. Journal f. Psych, u. Neurol., 1918. Цит. по Hombürger’y.