On the clinical significance of the study of the morphological composition of the cantharidin bladder in allergic conditions

Abstract

Ressle's experimental work on the study of inflammatory processes in allergies and the connection of morphological changes with the phenomena of immunity gave him the opportunity to come to an important conclusion that "morphological processes in the foci of inflammation are one of the most subtle indicators of the onset of allergies, even the mildest degrees of it."

Full Text

Экспериментальные работы Рессле по изучению воспалительных процессов при алергиях и связи морфологических изменений с явлениями иммунитета дали ему возможность притти к важному заключению о том, что «морфологические процессы в очагах воспаления являются одним из самых тонких показателей наступления алергии, даже самых легких степеней ее».

Кауфман наблюдал изменения воспалительной реакции организма при инфекционных и др. заболеваниях, определяя характер клеточковой реакции тканей, получающейся в ответ на раздражение от кантаридинового пузыря. При этом он нашел, что цитологическая картина содержимого пузыря по своему процентному содержанию отдельных форменных элементов отличается от лейкоцитарной картины крови того же больного и изменяется от фазы болезни. Так, напр., он отмечает, что при крупозной пневмонии перед кризисом в кантаридиновом пузыре совершенно отсутствуют лимфогистиоцитарные элементы, а также эозинофильные клетки, и клеточковые элементы состоят почти исключительно из нейтрофильных лейкоцитов. Понижение воспалительной реактивной способности кожи к кантаридину находит также свое выражение в том, что содержимое кантаридинового пузыря беднее клеточными элементами и фибрином. В случаях же тяжелого течения заболевания не только не образуется от мушки пузырь, но и отсутствует какая-либо воспалительная реакция. В период выпотевания обильных фибринозных масс содержание фибрина в эксудате пузыря может достигать значительного количества до свертывания его в плотную густую массу. Начало рассасывания фибрина в эксудате точно соответствует моменту критического падения температуры. После кризиса вместе с процессом выздоровления происходит смена и местных реактивных явлений: с каждым Днем повышается реактивная способность тканей и особенно — интенсивность клеточных процессов. Например, если перед кризисом количество лейкоцитов в одном куб. мм эксудата пузыря равнялась 900, то вскоре после кризиса (на 6-й день) количество их достигало 34.200. В этот период фибрин в эксудате исчезает, а содержимое пузыря принимает гнойный характер. В период дальнейшего выздоровления (на 17-й день болезни) эксудат становится беднее клеточными элементами, пока, наконец, не наступает вторичная фаза серознофибринозного эксудата («фаза положительной анергии»), восстанавливающаяся в нормальный тип реакции здорового человека, когда эксудат принимает гнойный характер. Кроме того, Кауфман отмечает нарастание процентного содержания лимфогистиоцитарных элементов в эксудате пузыря, идущее параллельно с процессом выздоровления организма и доходящее до 35%, в то время как у здоровых людей лимфогистиоциты в эксудате почти не встречаются. Эозинофилы Кауфман находил в эксудате пузыря здоровых людей от 0 до 3,5%. Повышение процентного содержания эозинофилов он наблюдал в стадии выздоровления, но не более 6%. Больший процент их наблюдался при глистных заболеваниях. Эти наблюдения дали возможность Кауфману сделать заключение о связи между местной воспалительной реакцией и общим состоянием организма.

Сотрудники нашей клиники Алексеев и Хантемирова, изучая характер клеточковой реакции животного организма в условиях сенсибилизации, пришли к заключению, что клеточковый характер эксудатов плевральной полости у нормальных животных резко отличается от клеточкового состава эксудата плевральной полости у животных, повторно сенсибилизированных нормальной лошадиной сывороткой: начальный период сенсибилизации характеризуется нейтрофилезом, который при дальнейшей сенсибилизации постепенно уменьшается. Одновременно с уменьшением количества нейтрофилов в плевральной полости наблюдается увеличение количества гистиоцитов. Это наблюдается особенно резко к концу первого месяца сенсибилизации, т. е. к тому времени, когда при условиях сенсибилизации кролика путем подкожного введения сыворотки, у него можно вызвать развитие гиперергического воспаления в виде феномена Артюса. В этот же период отмечается Появление эозинофилов. В последующем периоде наблюдается почти полное угасание нейтрофильной реакции, процент гистиоцитов стабилизируется в пределах 40—60% и постепенно нарастает процент лимфоцитов, доходя до 55—60%. Аналогичную цитологическую картину эксудата они наблюдали и при специфической (тбк) сенсибилизации.

Ильин изучал характер эксудата микромушки при септических заболеваниях, и на основании исследования эксудата пузыря у 40 больных он делает вывод, что состав эксудата различен не только при разных заболеваниях, но и в отдельные периоды болезни у одного и того же больного: у больных без нагноения с локализованным послеродовым септическим процессом эксудат был серозный. содержал белок от 10 до 20% и бактериологически оказывался стерильным. Содержание белка в эксудате увеличивалось от 24 до 30% у больных с септикопиемией и пиемией с гнойными метастазами в другие органы. Во всех случаях септикопиемии морфологическая картина эксудата показала небольшой процент лимфоцитов (от 7 до 16%), сегментированных—80—83% и палочке ядерных элементов—4—10%.

Все эти наблюдения говорят о том, что местная тканевая реакция, получающаяся после наложения мушки, довольно точно отображает общее состояние организма, причем нередко, по изменению характера воспалительного эксудата кантаридинового пузыря можно судить об изменениях в состоянии организма в течение болезни.

По предложению проф. З. И. Малкина, я совместно с Мясниковой провел ряд наблюдений над изменением клеточной реактивности организма, пользуясь методикой Кауфмана, т. е. определяя характер клеточковой реакции тканей, получающейся в ответ на раздражение от кантаридиновой мушки. Однако, в отличие от Кауфмана, который исследовал клеточковый состав кантаридинового пузыря через 22 часа после наложения мушки, мы производили исследование содержания кантаридинового пузыря через 12 часов. При этом мы могли отметить, что обычно клеточковый состав эксудата у больных, как это отметил и Кауфман, характеризуется тем, что в нем определяются почти исключительно одни нейтрофильные лейкоциты. Но при этом, если Кауфман указывает на наличие эозинофилов от 0 до 3,5%, то мы после 12-ти часового стояния мушки обычно их не находили совершенно. Процент же лимфогистиоцитов, по нашим наблюдениям, в основном совпадает с данными Кауфмана. В отношении количества лейкоцитов в куб. мм цифры дают большие колебания — от нескольких сот до нескольких тысяч и даже десятков тысяч. Мы имеем в настоящее время ряд наблюдений над составом эксудата кантаридинового пузыря у 80 больных, из них при остром ревматизме 25 случаев. При этом оказывается, что морфологический состав кантаридинового пузыря различен у больных с различными формами острого ревматизма. При этом можно отметить определенную зависимость между клеточковым составом кантаридинового пузыря и формой острого ревматизма, которая имеется у больного: именно, имеем ли мы дело с ревматическим кардитом или имеем дело с полиартритической формой острого ревматизма. Почти у всех наблюдавшихся нами больных с выраженной кардиальной формой острого ревматизма мы всегда наблюдали в эксудате пузыря от мушки эозинофилы, причем число их доходило до 8°/о. Точно так же процент лимфогистиоцитарных элементов был весьма выражен, доходя в отдельных случаях до 40. Случаи эти приведены в таблице 1: при полиартритической форме острого ревматизма мы не находили совсем эозинофилов или находили их в пределах 1―1,5%, процент же лимфогистиоцитарных элементов несколько выше, чем обычно, но всегда ниже, чем в случаях острого ревматизма с кардиальной формой.

В таблице 2 приводится несколько случаев цитологии пузыря у больных с полиартритической формой острого ревматизма.

Клеточковый состав эксудата кантаридинового пузыря при полиартритической форме острого ревматизма весьма близок к составу пузыря при других инфекционных заболеваниях, что мы наблюдали у различных больных.

Таким образом, общее заключение, которое мы можем сделать по поводу приведенных исследований, сводится к следующему: если видеть в эозинофилах и в повышенном содержании лимфогистиоцитарных элементов проявление алергической реактивности больного, то последнее довольно демонстративно выражено при кардиальной форме и слабо выражено при полиартритической форме острого ревматизма.

Таблица 1.

Эндокардиты

№№ по порядку	Фамилии	Время исследован.	Диагноз	Количество лейкоцитов	% эозиноф.	% нейтроф.	% агранулоц.	Примечание
1	Аюпова	17/ІѴ 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	5500	4	78,5	17,5	В кале яйца глист не обнаружены
2	Сафронова	25/ѴI 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	340	1	66	33
3	Подсевалова	7/Х 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	1700	7,5	84	8,5
4	Семенова	13/Х 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	700	5	80,5	14,5
5	Топоров	20/II 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки и клап. аорты	450	1	71	28
6	Байбурдзян	25/I 36 г.	Ревматический панкардит	330	2	72	26
7	Шаймуратов	11/VI 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	1400	5,5	79	15
8	Логинов	7/Х 36 г.	Ревматический эндо-и миокардит, поражение 2-створки	500	8,5	76	15,5
9	Терентьева	1/X 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	4600	1	72	27
10	Троицкий	20/Х 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки и клап. аорты	7300	1	82,5	16,5
11	Волкова	8/ХII 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	11100	0,5	71	28,5
12	Гилязетдинова	23Х/II 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	10080	4,5	54	41,5
13	Сильвестрова	13/Х 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	1870	1	74	25
14	Халитов	8/X 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение створки	42700	1,5	75,5	23
15	Урманов	15/I 36 г.	Ревматический эндокардит, поражение 2-створки	8100	7,5	80	12,5

Таблица 2.

Полиартритическая форма острого ревматизма

№№ по порядку	Фамилии	Время исследов.	Диагноз	Количество лейкоцитов	% эозиноф.	% нейтроф.	% агранулоц.	Примечание
1	Макузов	4/I 36 г.	Полиартр. форма острого ревматизма	5030	—	82	18	Мушка наложена в период высокой температуры больного
2	Александрова	4/I 36 г.	Полиартрит, форма острого ревматизма	4080	—	84,5	15,5
3	Топорова	14/Ѵ 36 г.	Полиартр. форма остр. ревматизма, поражение 2-створки	3500	—	91,5	8,5
4	Хайбуллина	14/Ѵ 36 г.	Полиартр. форма острого ревматизма	5300	—	84	16
5	Главацкая	1/ХІІ 36 г.	Остр. ревиат. полиатрит. формам, поражение 2-створки	6800	—	94,5	5,5
6	Гордеева	8/ХІІ 36 г.	Остр. ревмат. полиатрит. форма	4700	—	80,5	19,5
7	Хисамутдинова	20/XII 36 г.	Полиартрит. форма острого ревматизма	17000	—	83	17
8	Хисамутдинова	29/ХІІ 36 г.	Полиартрит. форма острого ревматизма	18000	—	84	16
9	Хайруллин	16/XII 36 г.	Полиартрит. обострение процесса	15000	—	82	18	Мушка наложена больному с нормал, температур.

Эти наблюдения совпадают с исследованиями проф. Малкина и Тумаигевой над колебанием комплемента при остром ревматизме. Малкин и Тумашева нашли, что феномен падения комплемента, который многими признается важным показателем алергического состояния организма, резче всего выражен при висцеральных формах острого ревматизма и не выражен при полиартритической форме острого ревматизма. К таким же выводам приходит Кушелевский и ряд других авторов.

Мы имеем также ряд наблюдений над больными с язвой желудка 12-перстной кишки. Эти наблюдения пока еще немногочисленны, но по однообразию получаемых результатов они уже сейчас заставляют обратить внимание на всегда повторяющийся факт наличия эозинофилов в составе эксудата кантаридинового пузыря у язвенных больных. Все наши наблюдения касаются язвенных больных, у которых диагноз язвы желудка или 12-перстной кишки был подтвержден и прямыми рентгенологическими признаками. В таблице 3 приведен ряд случаев таких наблюдений.

Таблица 3.

Язва желудка и 12-перстной кишки

№№  по порядку	Фамилии	Время исследов.	Диагноз	Количество лейкоцитов	% эозинов.	% нейтроф.	Агранулоц.	Примечание
1	Воронцов	22/XII 35 г.	Язва 12-перстной кишки	880	5	70,5	24,5	В кале яйца глист не обнаружены
2	Толнаков	22/XII 35 г.	Язва желудка	1700	11	71	15
3	Кузнецов I	13/VI 36 т.	Язва 12-перстной кишки	3400	7	75	18
4	Красильников	8/Х 36 г.	Язва 12-перстной кишки	10300	11	77,5	11,5
5	Тарелкин	25/Х 36 г.	Язва желудка	7600	9	69	22
6	Кузнецов II	8/ХII 36 г.	Язва 12-перстной кишки	19930	6	72,5	21,5
7	Каримов	21/XII 36 г.	Язва 12-перстной кишки	21000	7,5	72,5	20
8	Яковлева	25/XII 36 г.	Язва 12-перстной кишки	4100	32	46	27	В кале найдены яйца глист-острицы

Таким образом, мы видим у язвенных больных выраженный процент эозинофилов и выраженный процент лимфогистиоцитов, что дает основание высказаться за то, что характер клеточковой реакции у язвенных больных весьма близок к характеру такой же реакции у больных с кардиальной формой острого ревматизма.

Кроме указанных выше заболеваний мы проводили наблюдения над характером клеточковой реакции ст раздражения кантаридиновой мушкой при различных заболеваниях, куда отнесены заболевания эксудативным плевритом, крупозной пневмонией, раковые заболевания и др. В этих случаях клеточковый состав эксудата кантаридинового пузыря довольно однообразен: совершенно отсутствуют эозинофилы, процентное содержание нейтрофилов колеблется в пределах 71—97,5%, процент агранулоцитов дает довольно значительные колебания—от 2,5 до 29%. Также разнообразно и количество лейкоцитов в 1 куб. мм—от 430 до 10100.

При заболеваниях сердца без явлений эндокардита, протекавших без повышения температуры, мы также могли наблюдать весьма большие размахи в количестве лейкоцитов: в 1 куб. мм— от 3000 до 14000, всегда полное отсутствие эозинофилов и различное невысокое содержание агранулоцитов—от 6 до 24,5%. Процент нейтрофилов колеблется от 75 до 93.

При параллельных исследованиях морфологии крови и эксудата кантаридинового пузыря мы находили, что состав клеточных элементов в эксудате пузыря резко отличается от морфологической картины крови. Количество лейкоцитов в 1 куб. мм эксудата пузыря может быть в несколько раз больше или меньше количества лейкоцитов в 1 куб. мм крови. При некоторых заболеваниях в эксудате кантаридинового пузыря эозинофилы могут совершенно отсутствовать, в то время как в крови их находим в нормальном количестве. Процент нейтрофилов обычно в эксудате пузыря несколько выше, чем в крови, главным образом, за счет уменьшения процента агранулоцитов. Процент агранулоцитов в эксудате пузыря часто довольно значительно (иногда в несколько раз) меньше процента агранулоцитов в крови.

Мы видим, что явления эозинофилии и высокого процентного содержания лимфогистиоцитарных элементов в эксудате кантаридинового пузыря встречаются не часто. В большинстве заболеваний мы эозинофилов не находим совершенно, а процент лимфогистиоцитов—невысокий. При нашей методике исследования (содержимое кантаридинового пузыря исследовалось через 12 часов после наложения мушки) это выступает еще более рельефно, чем у Кауфмана. Если бы мы производили ежедневные исследования кантаридинового пузыря, как это сделал Кауфман при наблюдении течения заболевания крупозной пневмонией, то возможно, что высокое содержание эозинофилов и лимфогистиоцитов у различных больных мы находили бы чаще, что позволило бы точнее отразить динамику морфологических элементов кантаридинового пузыря. Это, однако, свидетельствует о том, что в большинстве случаев высокое содержание эозинофилов и лимфогистиоцитов может быть только скоропроходящим элементом в динамике клеточковой реактивности организма. Гораздо интереснее те случаи, в которых высокое содержание эозинофилов и лимфогистиоцитов является настолько стойким явлением, что его можно обнаружить даже при однократном исследовании, а также при повторных исследованиях. отстоящих друг от друга на довольно значительном промежутке времени. Мы отметили это, главным образом, при кардиальных формах острого ревматизма и при язвах желудка и 12-перстной кишки, т. е. при тех заболеваниях, относительно которых имеются указания, как на заболевания алергического характера. Мы думаем, что не случайно эозинофилы и высокое содержание лимфогистиоцитов—явление, которое, по литературным данным и по экспериментальным исследованиям Алексеева и Хантемировой, сопутствует алергическим состояниям, наблюдается в кантаридиновом пузыре при тех болезнях, которые протекают с выраженной реактивностью организма. Мы думаем, что в этом проявляется интимная связь между алергическим состоянием макрэорганизма и клеточковой реакцией тканей больного. Поэтому мы считаем возможным высказаться уже в настоящее время на основании имеющегося у нас материала, что исследование морфологического состава кантаридинового пузыря может служить ценным тестом для определения характера клеточковой реактивности больного и в частности для установления алергического состояния больного.

Выводы: 1. Исследование морфологического состава кантаридинового пузыря является важным методом для определения характера клеточковой реакции организма.

2. У здоровых и у большинства больных морфологический состав кантаридинового пузыря характеризуется резким преобладанием нейтрофилов и отсутствием эозинофилов.
3. При кардиальных формах острого ревматизма и при язве желудка в клеточковом составе кантаридинового пузыря отмечается высокое содержание лимфогистиоцитов и значительный процент эозинофилов. Это является моментом, подтверждающим мнение исследователей, высказывающихся за алергический характер реакции микроорганизма при этих болезненных состояниях.