Problems of modern syphilis therapy

Abstract

Analyzing the current state of the treatment of syphilis, it is necessary to cancel a huge number of drugs proposed and introduced into the therapy of this disease: mercury, iodine, arsenic and its various derivatives, bismuth, which already has hundreds of patented drugs, and finally tellurium, cadmium, zinc, antimony, etc. If we add to the above a number of mixed drugs, then that chaotic arsenal of anti-syphilitic drugs will become even more pronounced, among which the practitioner wanders and eventually develops his own "template" of therapy.

Full Text

Анализируя современное состояние лечения сифилиса, приходится отменить громадное количество препаратов, предложенных и введенных в терапию этого заболевания: ртуть, иод, мышьяк и различные его дериваты, бисмут, кототорый насчитывает уже сотни патентованных препаратов, наконец, теллур, кадмий, цинк, сурьма и т. д. Если к означенному прибавить ряд смешанных препаратов, то выявится еще более выпукло тот хаотический арсенал противосифилитических средств, среди которых практический врач блуждает и в конце концов вырабатывает свой «шаблон» терапии.
Различны также способы введения этих лекарственных веществ, дозировка и весь план лечения. Мы не ошибемся, если скажем, что каждая клиника выработала свою схему лечения: 1) перманентный способ лечения—Almkwist, 2) атакующий—Мiliаn, 3) ударный—Sсhоlz, 4) одномоментный способ введения Hg и As—Linsеr, 5) хронически-перемежающееся лечение-N е i s s е r-F ournier, Поспелов, 7) чисто-сальварсанное лечение — We ch sei шапп, Sрiеthоff, Lesser, 7) малярия-сальварсанное лечениеFinger, Kyrle, S) Tripelkurs,—Gоubeauа) стоварсол —Оppenhei m, 10) индивидуализированное лечение—Rosenthal, 11) абортивное лечение, 12) Therapia sterilisans jnagna—Balzer и т. д.
Это обилие препаратов и методов лечения, незаконченные споры относительно того, когда следует начать и закончить лечение сифилиса, еще более запутывают мысль практического врача и создают настроение «laisser faire, laisser passer», которое вредит действительной борьбе с сифилисом, как с социальным бедствием.
Остановимся на трех моментах, имеющих решающее значение в терапии юифилиса: 1)—судьба спирохэт в организме; 2)—правильно ли то, что современная терапия ухудшает течение сифилиса? 3)—каковы критерии излечимости этого заболевания?
Два явления определяют сущность всякого процесса: причина, вызвавшая .заболевание, и реакция организма. Результат взаимодействия этих двух явлений предопределяет исход заболевания. Сифилис общее заболевание всего организма; в этом в настоящее время никго не сомневается. Finger по этому поводу говорит, что сифилис проявляется в различных симптомах, поэтому обязанность всякого врача в каждом не особенно ясном случае думать о сифилисе. Опытный клиницист XIX-го века Ricord написал на склоне своих лет: «меня часто упрекали в том, что я всюду ищу сифилис, я же себя теперь упрекаю в том, что не всегда умел его распознавать».
Диссеминация сифилитического процесса идет весьма быстро. При опытах на кроликах Коllе обнаруживает спирохэты в близ-лежащих лимфатических железах уже через 30 минут, а у морских свинок—через 5 минут. Ряду авторов удалось получить уже в период первой инкубации положительные результаты с прививкой крови и экстрактов внутренних органов животных. Следовательно, сифилис можно рассматривать уже с начала инфекции как спирохэтоз с той только особенностью, что спирохэты, как тканевой микроб, быстро оставляют кровяное русло, застревают в тканях, вызывая здесь ряд характерных реакций. II дальнейшая судьба сифилитика зависит от силы и качества этих реакций, .Schindler указывает, что «всегда сифилис заканчивается так, как предрешает расовая и индивидуальная конституция». Мы знаем ряд случаев, где, несмотря на недостаточное лечение, у больных втечение всей их жизни не было проявлений сифилитической инфекции и они давали здоровое потомство. Возможны случаи «самоизлечимости сифилиса. С другой стороны, в ряде наблюдений отмечаются тяжелые проявления сифилиса кожи и костей, внутренних органов, центральной нервной системы и т. д., несмотря’на то, что было проведено достаточное лечение.
Различное течение болезненного процесса зависит от двух причин: 1) спирохэты, вызвавшие заболевание, представляют собой разнородные штаммы, 2) реакция организа протекает неодинаково.
Так как спирохеты не меняются втечение всей болезни, то рецидивы приходится объяснить падением количества антител. Организм, очевидно, вырабатывает во время свежих высыпаний антитела, которые приводят к гибели спирохэт. Когда организм достиг этого, количество антител уменьшается. В это время оставшиеся спирохэты размножаются и дают рецидив. Совершенно темным является вопрос, почему в одних случаях сифилис протекает латентно, в других— выступают клинические рецидивы. Finger считает, что происходит видоизменение реакций ткани, последняя перестает быть удовлетворительной почвой для развития спирохэт, наступает фаза иммунитета.
Если наличие клинических явлений приводит к развитию антител, играющих колоссальную роль в борьбе с инфекцией, несмотря на то, что характер этих антител совершенно неизвестен, то ясно, что на дальнейшую судьбу сифилитического процесса они оказывают благотворное влияние. При изучении судьбы серологических реакций и изменений ликвора у сифилитиков, целительные свойства «vis medicatris naturae» выступают весьма выпукло. Реакция Вассермана является положительной во вторичном периоде сифилиса почти в 100%, а в третичном в 40—6О%. Спинно мозговая жидкость дает во вторичном периоде (плеоцитоз, Pandy, Nonne-Appell и другие реакции) изменения в 80—90% а через 4—5 лет после начала инфекции % положительных реакций доходит до 30— 4О%, между тем как нейролюэс встречается только в 10—15%. Таким образом необходимо отметить, что организм не остается безучастным к инфекции. Это относится также к реакции организма при введении спецефических средств. Совершенно невероятно, говорит Finger, чтобы ртуть действовала паразитотропно, она находится в организме в разведении 1:1 миллион. Еще невероятнее, чтобы специфические средства действовали без участия организма. Если бы Hg, Bi, Neo действовали паразитотропно, то сначала исчезали бы спирохэты, потом инфильтраты, между тем отмечается обратное, иначе мы не имели бы рецидивов. Мы знаем также, что чем старее сифилис, тем меньше шансов добиться результатов излечения. Это разное действие специфических средств в различные периоды сифилиса объясняется не изменением спирохэт, а степенью иммунобиологических процессов в организме. В свежих формах сифилиса, благодаря происходящим в инфильтратах активным жизненным процессам, происходит распад клеток, образование токсальбуминов, избирательное скопление в очагах Hg, Bi, As. Следует предположить, что действие противосифилитических средств состоит в побуждении организма к выработке антител и, в случаях активного сифилиса, благодаря наличию инфильтрата, они обнаруживают особое заметное действие.
В последнее время все чаще раздаются голоса о том, что современная терапия значительно ухудшает прогноз сифилиса. Gennerich указывает, что специфическая терапия мешает развитию иммуно-биологических процессов и ведет к металюэсу. Finger отмечает, что явления кожного сифилиса в последнее время встречаются все реже: так, до применения хронически-перемежающихся курсов лечения третичный сифилис составлял 80%, а после—20%, а со времени введения в терапию неосальварсана количество вторичных свежих и рецидивных форм тоже понизилось. «Сифилис, говорит Finger, потерял характер кожного заболевания и право лечиться в кожной клинике». Willmanns находит значительное увеличение нейролюэса. Последний развивается вследствие токсического процесса, который благодаря изменению крови и ликвора уничтожает ткань, либо спирохэты непосредственно производят эти разрушения. По оба эти явления, по мнению автора, зависят от недостаточной продукции сифилитических антител в период вторичных высыпаний. Многие клиницисты отмечают, что сифилис, протекающий без явлений со стороны кожи, имеет большую наклонность к поражению нервной системы. Willman ns на основании сравнительного изучения распространения сифилиса приходит к заключению: «всюду, где сифилис сохранил свой первоначальный характер с обилием явлений со стороны кожи, костей и слизистых оболочек, металюэс относится к величайшим редкостям, там, где сифилис приближается к отличаемым у нас (европейским) формам, увеличивается количество сухотки спинного мозга, прогрессивного паралича и сифилиса сосудистой системы». Автор анализирует течение сифилиса под влиянием различных методов лечения у цивилизованных и нецивилизованных народов и приводит отмеченное уже рядом авторов явление, что у лиц, проведших специфическую терапию, значительно сокращается инкубационный период металюэса. Leyden,. Schuster, Finger, Gartner, Hertheimer, Nоnne и другие показывают, что интервал между инфекцией и металюэсом тем короче, чем лучше была проведена терапия. Genii erich обнаружил менинго-рецидивы у нелеченных в 48%, у леченных ртутью—38%, сальварсаном—60%. Некоторые авторы называют Neo—«немецким ядом», ибо все надежды на профилактику нейролюэса оказались ложными. По Marburg’y интервал между инфекцией и нейролюэсом после лечения Neo—51/2 лет, после Hg—16,6 лет.
Одновременно с этим все же нельзя не отметить факта, что большинство больных металюэсом вовсе не лечилось (при tabes dorsalis: Neisse г—57%. Еulеnbеrg — 87% и друг., при р. р. Junius и Arn d—56,4% и т. д.), что сифилис в самом начале заболевания поражает центральную нервную систему. Означенное подтверждает и исследование ликвора: часть lues cerebro-spinalis заболевает в раннем периоде сифилиса, х/2—в первые три года после инфекции.
WilImanns приписывает изменение сифилиса, главным образом, тому,, что под влиянием «противосифилитического лечения—долгого спутника цивилизации» с течением времени изменились биологические свойства возбудителя. Мы находим среди невропатологов и венерологов большое число исследователей, значительно видоизменяющих весь план лечения. Так, Rеуsе советует начинать лечение через 3 месяца после появления склероза, дабы не мешать развитию иммуно-биологических процессов. С этой же целью Вusсhke-Langer исключают применение Neo при вторичных и свежих явлениях сифилиса.
Я считал нужным привести все означенные мнения, ибо, если современная терапия привела к тому, что сифилис начал поражать наиболее важные для организма системы, нейролюэс все учащается, тогда незачем лечить больного. Не лучше ли предоставить болезнь своему естественному течению и этим, возможно предотвратить наиболее грозные явления металюэса?
В мои задачи не входит освещение проблемы нейролюэса, я касаюсь только небольшой части недоуменных споров, насколько виновата наша терапия, которую мы проводим в изменении форм сифилиса.
Иммуно-биологические процессы развиты у больных с нейролюэсом. Так, при вспрыскивании в яички больных р. р. культур спирохет, последние на 2-ой день уже исчезали (Schrank e-Ruеll). Ряд проблем, касающихся возникновения нейролюэса, следует считать неразрешенными. Неизвестны причины поражения эктодермы при сифилисе ц.н.с., пути внедрения туда спирохэт. Не разрешает проблемы и учение о двух вирусах—дерматотропном и нейротропном (Sazеrа с, Levaditi, Marie), последнее учение опровергается рядом исследователей (Финкельштейн). «Речь идет», говорит Schrank е, «о чрезвычайно сложном, еще недостаточно изученном процессе. Непонятно, почему без сомнения имеющиеся антитела при р. р. не в состоянии уничтожить спирохэт, лежащих в эктотермальной ткани мозга, в то время как спирохеты в других тканях, кровяном русле хорошо поддаются воздействию. Правильно ли учение Оbеrstеinеr’а о «paralyticus natus», играет ли здесь роль наследственность, ряд конституциональных факторов...—все это в настоящее время разрешить нельзя». Во всяком случае, мнение Willmanns’a следует считать недоказанным. Для ясности приведу заключительные слова Schranke в одном из его докладов: «Если coмной случится несчастие и я заражусь сифилисом при своих экспериментальных работах, я немедленно буду подвергать себя комбинированному ртутно-сальварсанному лечению, ибо считаю, что не вследствие, а несмотря на Hg-Salv. терапию мы имеем metalues».
Немецкое дерматологическое общество провело анкету о влиянии терапии на возникновение метасифилиса и сифилиса аорты. Только некоторые авторы из числа 120 сифилидологов и невропатологов советуют несколько ограничить терапию сифилиса во вторичном периоде (исключить Neo), основываясь на увеличении р. р. и сифилитических аортитов. На основании анкеты приходится отметить: 1) нет никаких точных данных, указывающих на увеличение р. р. среди цивилизованных народов,. 2) данные о появлении р. р. среди нецивилизованных народов вследствие введения в терапию Neo—неверны, 3) современная терапия не увеличила количества аортитов;'4) очень видные психиатры и невропатологи указывают, что нейролюэс, нейрорецидивы являются частым результатом недостаточной сальварсанной терапии; 5) накапливается громадный клинический материал, указывающий, что достаточная терапия бисмутом, ртутью, Neo приводит к излечению сифилитического процесса.
Эта анкета сконцентрировала в себе весь мировой опыт в лечении сифилиса. Она напечатана в виде воззвания к врачам, где указано, что «врачи имеют право, это—их обязанность, лечить сифилис возможно раньше сальварсаном, бисмутом и ртутью и втечение всего раннего периода сифилиса. Это приводит по нашему опыту и убеждению—гласит воззвание—к лучшим результатам по отношению к исцелению больного и к борьбе с сифилисом как с народным бедствием».
Поэтому нужно считать законченными споры относительно того, что современная терапия задерживает развитие иммуно-биологических процессов, и задача каждого врача вместо туманных ожиданий самоисцеления сифилиса, вместо того, чтобы быть «сторожем смерти», активно придти организму на помощь в борьбе с инфекцией.
Наиболее трудно ответить на последний поставленный нами вопрос о критерии излечимости сифилиса. De]ban со называет вопросы об излечимости сифилиса вопросами совести, на которые ответить в настоящее время нет возможности. Schindler резко и категорически высказывается, что мы никогда не можем указать, что сифилис излечен, и приводит французскую поговорку «Avec la verole 11 faut renter garon». Hygmann находит, что «врач не должен, следуя по ответам пробирки, судить относительно того, когда следует закончить лечение». В действительности ни клиника, ни серологические реакции, ни состояние спинно-мозговой жидкости не предрешают и не облегчают разрешения вопроса излечимости. Клиника нам часто в этом отказывает: мы знаем ряд случаев, когда гуммозные явления наступают через 20—30—40 лет после начала инфекции. Сифилитический процесс во внутренних органах порой трудно диагносцировать. Нейролюэс наступает через десятки лет после видимого благополучия организма. Вопрос о здоровом потомстве имеет не решающее, а относительное значение, для этого надо проследить всю жизнь больного и его потомства.
Установить момент полного освобождения организма от спирохэт очень трудно. Следует ли к этому стремиться? Мы можем предположить, что под излечением нужно понимать не полное освобождение организма от возбудителей инфекции, а установление такого состояния, чтобы спирохэты не вредили бы жизненным функциям организма. До тех пор, пока явления иммунитета при сифилисе не будут полностью изучены, пока не будет четко разработан ряд экспериментальных промблем (как реинфекция, суперинфекция и друг.), все споры относительно излечимости сифилиса не будут решены.
В отношении серологических реакций необходимо указать, что они не идут параллельно и не соответствуют состоянию сифилитического процесса в организме. Реакцию Wasserm ап п’а и другие серологические осадочные реакции следует рассматривать как один из симптомов заболевания, который следует трактовать различно в различные периоды сифилиса. При позднем сифилисе кожи с ограниченными очагами этот симптом появляется в 30—40%., при висцеральном—в 2О%. Еще не разрешен вопрос относительно того, как рассматривать серопозитивные случаи после длительной упорной терапии. Так, Nеissеr указывает, что нашей задачей является полностью излечить сифилис, и каждый оставшийся очаг спирохэт (на что указывает положительная RW) таит в себе, независимо от того, где он локализируется, опасность рецидива. Коппе не лечит люэс без клинических явлений, если имеется только одна серопозитивная реакция. Точно также не имеет решающего значения и состояние спинно-мозговой жидкости. Однако Nast рассматривает положительные результаты как liquor—lues, Gеnnеriсh—как монорецидив в ц.н.с. С другой стороны, ликвор может самопроизвольно перейти из положительной в отрицательную реакцию, состояние его не всегда соответствует степени поражения ц.н.с. Таким образом и здесь верных, опорных пунктов, указывающих на результаты проведенной терапии, не имеется.
II все же, несмотря на все приведенные выше указания, сифилис прекрасно уступает терапии, это подтверждается и значительным понижением заболеваемости. «Теперь уже целое событие, говорит Неиск, если в клинику поступает больной с обширными манифестными явлениями сифилиса. Во многих местах, даже в больших клиниках и больницах, очень трудно демонстрировать заразные фермы сифилиса».
При лечении сифилиса мы преследуем те же цели, как при всякой другой инфекции: сохранить функции органов и сделать инфекцию нечувствительной^для организма. Прав Ullmann, который указывает: «что будет позже, когда пройдет большая часть жизни этих людей, возможно самая полноценная, и они в конце концов погибнут, практически но имеет значения. Важно сознание, что мы благодаря рациональной терапии можем создать во всем мире для многих миллионов людей сносное и в большинстве случаев здоровое существование, свободное от угнетающего стыда и позорящих проявлений».
При проведении всей нашей терапии мы ставим своей целью применение специфических средств, стимулирующих иммуно-биологические процессы, применение всего того, что может усилить организм в борьбе с инфекцией: здесь нам приходится соединить иногда взаимно-противоположные моменты: специфическую терапию, приводящую к исчезновению клинических явлений и, возможно, к уменьшению количества антител, и неспецифическую терапию, стремящуюся к выработке таковых.
Указания некоторых исследователей, что не следует трогать покоя спирохэт «quota non movere» не верны, ибо времена симптоматического лечения сифилиса ушли безвозвратно. Мы должны лечить болезнь и в скрытые периоды, чтобы предотвратить угрожающие симптомы рецидивов процесса в наиболее важных для жизненных функций органах.
Все так называемые специфические средства—бисмут, ртуть, нсосальварсан— не действуют непосредственно на спирохэты, да и разведепие препарата в организме слишком недостаточно для спирохэтоцидности. В основном препарате Neo— существует резкое расхождение между действием на спирохэты in vivo и in vitro. Одно это ясно указывает, что As приобретает свои спирохэтоцидные свойства в самом организме и при содействии последнего. Некоторые считают, что Neo, Hg, Bi, действуют различно,—а именно, Neo приписывают паразитотропное действие, Hg и Bi приводят к рассасыванию инфильтратов. В общем действие Hg до сих пор не вполне ясно: Hg уменьшает липоидный обмен (W asser mann); Birge 1—Hg освобождает липазу, которая содействует гибели спирохэт, Finger—Hg играет роль в образовании антител и содействует резорбции; Hg, как и другие соли тяжелых металлов, является катализатором, усиливающим обмен веществ. Аналогично действуют препараты Bi, которые в последнее время почти вытеснили Hg. Что касается йодистого лечения, то последнее оказывает свое благоприятное действие при висцеральном люэсе и всех третичных проявлениях.
Стремление найти удобно применимый метод лечения заставило исследователей искать препараты, доступные для приема per os. Из мышьяковистых препаратов этому требованию удовлетворяет Ossarsol. При врожденном сифилисе, при активных формах сифилиса Ossarsol приводит к быстрому исчезновению заразных явлений.
Существует обычный пробел в терапии сифилиса: со времени открытия препаратов Neo некоторые врачи, при невозможности применения Neo за отсутствием препарата или потому что врач не владеет техникой вливаний, вовсе не лечат больного. А между тем арсенал противосифилитических средств большой. Следует лечить сифилис всеми доступными методами. По отношению к Hg —речь идет о впрыскиваниях, втираниях, приеме per os. Все это возможно проводить в любом медучастке. При невозможности проведения лечения Neo следует расширить применение Ossarsol’a. Наконец, иодистые препараты, отдельно" или в комбинации с Hg, должны широко применяться в нашей обычной терапии сифилиса. Таким образом, никакой врач не должен сложить своего оружия в борьбе с болезненным процессом, пользуясь всем арсеналом доступных терапевтических средств.
Все специфические средства являются лечебными ядами и мы должны давать их в таком количестве, чтобы не подорвать сил организма. Поэтому следует употреблять не максимальные дозы лекарственных веществ, а те количества, которые организм в состоянии перенести. Рiск указывает, «что всякие схемы лечения нужно забросить, они дают повод к уверенности, которая не оправдывается: как всякая терапия, так и терапия сифилиса—искусство». Нужно всегда помнить старую поговорку: следует лечить не сифилис, а сифилитика и индивидуализировать лечение, считаясь с конституцией больного.
Что касается оценки различных препаратов, то наиболее сильным является Neo, Bi, за ними следуют ртуть и иод. Вместе с тем глубоко справедливо выражение Кinnё: «Удивительное дело с этим сифилисом. II начинаю думать, что все лекарственные вещества действуют при сифилисе. Мы являемся свидетелями поМедоносного шествия бисмута, имеются попытки ввести в терапию сифилиса соли теллура, кадмия, сурьмы, цинка и целого ряда других препаратов. Все это имеет свои положительные и отрицательные стороны. Химическая индустрия идет впереди наших медицинских знаний: выбрасывается на рынок ряд новых средств, между тем как мы не уяснили себе действия старых препаратов, Мы жестоко иногда расплачиваемся в погоне за «модой». Так, Франция в увлечении препаратами бисмута исключила Neo из терапии сифилиса и жестоко поплатилась за это рядом свежих и рецидивных форм. Поэтому понятен тот консерватизм врачебной среды в применении новых средств и методов. С другой стороны, изучение новых препаратов указывает, что медицинская мысль ищет все новых и новых путей. Это привело к гениальному открытию Ehrlich’a (Neo), работам Sazerac и Levaditi мы обязаны введению Bi и других препаратов».
Второй задачей лечения сифилиса—является создание условий для видоизменения биологического состояния организма, чтобы это повлияло на течение процесса. Отмечено, что перенесенная лихорадка видоизменяет течение процесса, приводит к исчезновению клинических явлений, но сама по себе к излечению не приводит. Поэтому Kyrle задался целью испытать, насколько лихорадка может «благоприятно подействовать на терапию сифилиса. Эти опыты должны были подтвердить учение Finger’a о важности собственных сил организма в борьбес инфекцией. Введенная малярия-сальварсанная терапия представляет собою наиболее яркие и ценные страницы влечении сифилиса. Матуш к о и Рознер приводят данные проведенной в клинике Finger’a и Kyrle терапии: 1) при давности инфекции не больше 2-х лет—лечение малярией и Neo привело в 99,1% к стойкой серонегативной реакции; ликвор становится отрицательным в 100%; 2) в более старых случаях сифилиса в 61% положительные серореакции переходят в отрицательные, ослабление реакций—в 21%; положительный ликвор переходит в отрицательный в 57%, ослабление реакции—в 43%. В нашей клинике мы проводим лечение раннего сифилиса прививкой возвратного тифа с предшествующим и последующим применением Neo. Наш материал, около 100 случаев, слишком мал, чтобы сделать какие-нибудь окончательные выводы, но все же по характеру 4°, количеству дней, проведенных с t°—этот метод значительно уступает малярийной терапии.
История неспецифической терапии сифилиса имеет следующие периоды. Одесский врач Розенблюм предложил в 1892 г. лечить психозы, в том числе и р. р., прививкой возвратного тифа, но широкого распространения тогда этот метод не получил. Wagner-Jauregg предложил в 1890 г.—проводить инъекции молока, вакцин, в 1900—специфическую и неспецифическую терапию проводить одновременно (Hg, туберкулин); в 1917—Malaria и Neo. По отношению к лечению раннего сифилиса Kyrle применял в 1917—18 гг. Arthigon, тифозную вакцину. 1919—1922 гг. Mirion (препарат иода), с 1923 г.—Neo и малярию.
Для объяснения сущности благоприятного действия лихорадочной терапии на сифилитический прогноз имеется много предположений и теорий, но ни одна из них не может полностью осветить этого вопроса. Hoff и Silber stein указывают, что при малярии увеличивается количество бактериотропинов после стрептококковой и стафилококковой инфекции. Если подействовать спинно-мозговой жидкостью и лейкоцитами отбельных, леченных малярией, наспирохэты, то последние становятся неподвижными. Muller находит, что под влиянием малярии, аналогично протеиновой терапии, происходит расширение сосудов в болезненномочаге, благодаря чему лекарственные вещества быстрее достигают цели. Schilling приписывает малярии роль неспецифической терапии: происходит перестройка организма. Weygandt, Kirschbaum и другие предполагают наличие групповых реакций: под влиянием малярии образуются антитела не только против плазмодий, но и против спирохэт. Таким образом—лихорадка, вызывающая распад эритроцитов, плазмодий, действует как раздражитель; неспецифическое .действие в духе антивакцин протоплазмы (по Weichert’y), причем по мнению некоторых авторов может произойти раздражение всех клеток организма или происходит элективное действие на те клетки и системы, которые находятся Б болезненном состоянии. Сюда следует прибавить мнение Plaut и Steiner’a относительно «Uberlagerung der Jinmuni tat», перезарядки организма под влиянием перенесенной инфекции.
Крупные клиницисты Finger и Kyrle указывают, что малярийно-сальварсановая терапия превосходит все те методы лечения, которые мы знали до сих пор. Kyrle пишет, что «каждый сифилидолог, который распознал преиму щество малярийной терапии ни к каким другим способам лечения обращаться не? будет». Для нас этот способ лечения имеет значение, главным образом, для профилактики нейролюэса. Но для полной уверенности означенного требуются ещедлительные наблюдения.
Так как означенный метод может применяться только в клинической и больничной обстановке, то, вполне понятно, широкого применения иметь не может. Поэтому в целях включения в терапию ряда неспецифических факторов в целях перезарядки организма нужно искать и более доступных методов. Muller втечение курса лечения производит несколько инъекций молока. Проводятся впрыскивания Saprovitan’a, представляющего собою смесь из непатогенных животных микроорганизмов (сапрофитов), безвредных для организма, Salomon предлагает проводить втирания зеленого мыла, Ноffmаnn—эзофилактические втирания с раздражающими кожу веществами. Вusсkе, Frеуmаnn—освещения лампой Баха. Мы можем использовать физические методы лечения, имеющие целью побудить организм к реактивной деятельности, перевести аналлергетическое состояние в стремление организма к самоизлечению. Уже в 1500 году Гринбек предложил при лечении сифилиса потогонные средства, Пинтер указывает на применение в то время теплых ванн. Следовало бы расширить в наше время применение гидротерапии. Сюда следует прибавить массаж, спорт, диэтическое, климатическое лечение, курортное лечение, ванны, целебные воды. «Цель физической терапии, по мнению Hoffman п’а, перевести организм в такое состояние, чтобы он активировал каждый болезненный очаг и старался обезвредить и при этом путем специфической терапии уничтожить возбудителя в этих очагах». Имеются попытки лечения сифилиса активной иммунизацией. Применяют для означенной цели Luetin и Organ-luetin (Volk и Spitzer). В er gel на основании своего учения о мезентериальных липазах—впрыскивает эмульсию означенных желез.
В первичный период лучшим видом лечения является абортивный метод, проведенный, главным образом, Neo в количестве 6—7,0 в комбинации с бисмутом в продолжение 2—3 курсов. Этот вид лечения дает в 90—100% полностью излечение. Из 46 виднейших венерологов мира только 13,5% относятся скептически к возможности абортивного лечения. Мы можем констатировать на основании 300 случаев абортивного лечения, проведенных в Диспансере и Клинике, что сильная сальварсанизация предохраняет от будущих рецидивов и дает втечение ряда, лет отрицательные серологические реакции.
По отношению к вторичным формам—ранним и поздним— следует предпочитать комбинированную терапию в виде ряда курсов втечение продолжительного времени. Miliаn указывает, что лучше сделать 9 бесполезных курсов, чем не сделать одного нужного. Fabre считает, что лучше подольше лечить сифилис, чем,, признав слишком легко безусловность радикального выздоровления и, оставив всякое лечение, рисковать подвергнуть больного опасности тяжелых последствий.
Лучшим видом лечения в серопозитивных случаях скрытого периода, трудноподдающихся обычной терапии и во всех поздних периодах сифилиса—это проведение лихорадочно-сальварсановой терапии. Следует предпочесть Malaria-Neo, так как количество приступов значительно больше, чем при Recurrens’e. Все это следует дополнить некоторыми видами физической терапии—в широком смысле' этого слова.
Наконец, мы должны помнить, что нет шаблона в терапии сифилиса. Следует проводить индивидуальное лечение. В зависимости от конституциональных особенностей, в зависимости от того, задеты ли внутренние органы, те или иныеорганы чувств, нервная система—лечение в каждом отдельном случае должно быть видоизменено.
Но если бы мы руководствовались в нашей терапии только вышеуказанными принципами, мы не достигли бы основного решения всей социально-профилактической проблемы сифилиса. Мы стремимся излечить больного и обезопасить окружающую среду от возможности инфекции. Основной нашей задачей должны, являться широкие профилактические мероприятия, в том числе длительное наблюдение над больным, выявление источников инфекции, контроль за лечением и т. д. все то, что входит в понятие диспансерного обслуживания больных. Все это должен знать, обо всем этом должен помнить всякий практический врач. Учитель многих поколений врачей Fоurniеr указывает: «Берегитесь! Сифилис более опасный враг, нежели вы думаете. Он не ограничивается тем рядом столь многочисленных и страшных зол, которые приписывают ему до сих пор. Современные
наблюдения показывают, что кроме них он таит в себе другие опасности, еще более серьезные и угрожающие. Профилактика сифилиса представляет общественный интерес и заслуживает большего внимания, чем ему уделялось до сих пор».
Большую роль играет возможно ранняя терапияотсюда важность лечения и борьбы с сифилисом на каждом участке здравоохранения. И только тогда, когда большинство врачей вполне усвоит важность всех этих задач—сифилис—эта «чума ХХ-го века» сделается достоянием прошлого.