For partisanship in philosophy and natural science (editorial program of the journal "Natural Science and Marxism“ No. 2-3 for 1930)

Abstract

The enormous successes of the construction of socialism in our country and the unfolded offensive along the entire front cause frenzied resistance of the class enemy inside and outside the USSR.

Full Text

Огромные успехи строительства социализма в нашей стране и развернутое наступление по всему фронту вызывают бешеное сопротивление классового врага внутри и вне СССР.

Область теории никогда не была нейтральной, никогда не была лишена классовой основы. Сейчас, в период обострения классовой борьбы в теории также проявляется сопротивление враждебных пролетариату классовых сил. Оно нашло свое выражение в вопросах философии и естествознания. В частности, в естествознании мы стоим перед подъемом его на новую высшую ступень, мы вплотную подошли к конкретизации марксизма-ленинизма в конкретных областях науки. Мы ставим перед собою задачу критики и переработки не только теоретических основ современного естествознания; сейчас ставится вопрос о преодолении ползучего эмпиризма в самом эксперименте; сейчас мы можем говорить о планировании, о сознательном руководстве экспериментальной, научно-исследовательской работой.

Явно враждебные и ревизионистские течения должны быть разбиты также на фронте научной практики. Необходимо ставить вопрос о полноценном движении вперед всей научной теории и практики вместе взятых. Несомненно, в этом, равно как и в непосредственном включении в социалистическое строительство, смысл поворота на теоретическом фронте, в этом заключается участие теории, науки в строительстве социализма. Наука, естествознание в частности, не только участвует в строительстве социализма, оно одновременно совершает гигантский скачек по пути своего развития. В период крутой ломки старого нужна особая бдительность к вопросам теории, необходимо решительное осуществление наступления, проводимого партией со всем рабочим классом, чтобы сломить сопротивление враждебных сил. За последний период сопротивление получило свое выражение на различных участках теории.

Так, в теоретической экономике идеология враждебных пролетариату классов выражается в теориях Базаровых, Громанов, Сухановых, Кондратьевых, Рубиных и др. В литературе—в переверзевщине. В области философии мы имеем и открытые выступления явных идеалистов (Лосев, Нуцубидзѳ и др.) и скрытые формы борьбы с марксистско-ленинской философией под флагом асмусовщины, в виде псевдомарксистского течения Корнилова и его школы в психологии, в виде прикрытой, выступающей под маской ленинизма механистической по существу ревизии ленинизма Обухом и его школой в медицине.

Мы имеем общее оживление механистов всех толков (Тимирязев, Варьяш, Обух, Корнилов и др.). В естествознании активизируется также витализм (биологи Берг, Гурвич), махизм (физик Френкель), конвенционализм и субъективизм (математики: Каган, Богомолов).

Эти и всякого рода подобные им извращения в области теории создают почву для использования „объективной“ науки в целях планового вредительства, как это имело место в теплотехнике, холодильном деле, статистике, теории планирования и конъюнктуры и т. д. Все эти обстоятельства ставят перед марксистско-ленинской теорией задачу завоевания естественно-научного и технического буржуазного наследства на основе непримиримой борьбы со всеми отклонениями от марксизма-ленинизма.

Совершенно очевидно, что никакая теория, в особенности в условиях обостренной классовой борьбы, не может быть свободна от политики, что не могут быть не партийными философские основы и выводы науки. Осуществление генеральной линии партии требует единства ее проведения во всех областях нашей действительности.

Философия, естественные и математические науки так же партийны, как и науки экономические или исторические.

Перед марксистско-ленинской философией возникает ряд новых проблем, требуется пересмотр всех методов и темпов работы. Марксистско- ленинская философия не может в период, когда СССР вступил в социализм, оставаться на уровне восстановительного периода. Новая практика рождает новый подход к проблемам теории. „По-новому ставится теперь вопрос о нэпе, о классах, о темпах строительства, о смычке, о политике партии. Чтобы не отстать от практики, надо заняться теперь же разработкой всех этих проблем с точки зрения новой обстановки“ (Сталин). Так возникает проблема поворота на философском фронте.

Проблема эта на философском фронте еще более обострилась потому, что так называемое философское руководство не захотело, да и не способно было по существу возглавлять движение за поворот. В установках философского руководства имеется „чрезвычайно тонкая форма идеалистической ревизии марксизма, крайне тщательно завуалированная, прикрытая материалистической марксистской фразеологией, наряженная часто в марксистско-ленинские одежды, выступающая сама часто в очень резкой форме не только против откровенного поповского контрреволюционного идеализма типа Лосева, но и даже против идеалистов-гегельянцев типа Лукача“ (см. резолюцию общего собрания ячейки ИКП философии и естествознания от 29/ХІІ 1930 г., „Правда“ от 26/1).

По существу, на деле „вся совокупность теоретических и политических взглядов деборинской группы представляет собой меньшевиствующий идеализм“ (там же).

Товарищи из философского руководства выступили против самокритики в философских рядах, квалифицируя ее как „эклектику“, „мещанство“ и т. д. Противопоставление себя партийной массе привело товарищей из так называемого философского руководства к замыканию в группку и к попыткам оформления групповой точки зрения (декларация „10“ в „Под знаменем марксизма“) и к игнорированию правильных указаний ЦО партии, „Правды“ и журнала „Большевик“.

Основной ошибкой так называемого философского руководства является известный „аполитизм“, уход от актуальнейших проблем социалистического строительства и борьбы за генеральную линию партии исключительно в область проблем, далеко стоящих от жизни. Это привело к тому, что и в области теории в целом не давалось отпора враждебным пролетариату теоретическим течениям типа рубинщины, кондратьевщины, теории Базарова, Громана и др.

Имея некоторые достижения по разоблачению методологической базы правого уклона, филосовское руководство эту работу развернуло однако далеко неудовлетворительно, а в отношении троцкизма совершенно не поставило этой задачи.

Эта ошибка стоит в теснейшей связи с ложной концепцией, развивавшейся тт. Стэноми Каревым, по которой выходило, что философский фронт имеет обособленное от политики исключительное положение по сравнению с другими фронтами борьбы, что защита генеральной линии партии не включает в себе необходимым образом и защиты правильной философской позиции. Эта установка вытекала из того обстоятельства, что тт. Карев и Стэн на значительном отрезке своей деятельности вели борьбу с партией и до настоящего времени не изжили полностью своего мелкобуржуазного „левацкого" радикализма.

Другой основной ошибкой товарищей из так называемого философского руководства является недооценка значения Ленина в развитии марксистской философии и в соответствии с этим недостаточно критическое отношение к Гегелю, Фейербаху и Плеханову.

Вместо того, чтобы на основе работ Ленина показать, что в лице Ленина марксизм достигает своего наивысшего развития, товарищи из так называемого философского руководства недооценили значение Ленина как теоретика, как философа, односторонне подчеркивая его значение как практика, как вождя. С этой ошибкой теснейшим образом связана недостаточная разработка указанными товарищами литературного наследия Ленина. Ошибки в области философии у товарищей из так называемого философского руководства имели своим следствием ряд ошибок и в области естествознания.

К последним прежде всего относится хвостистское отношение к буржуазной идеологии в области естествознания и игнорирование указания Ленина, что задачей марксиста-естественника должна быть „борьба против буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания“. Эго отношение выразилось в некритическом усвоении новейших естественнонаучных теорий вместе с враждебными марксизму-ленинизму философскими выводами, как это имело место, например, в теории относительности (Гессен), генетике (Агол, Левит и Левин).

Это некритическое отношение к новейшим взглядам буржуазных естествоиспытателей приводило к тому, что эти взгляды, без их материалистической переработки и преодоления, выдавались за якобы близкие к взглядам диалектического материализма, а порой мы имеем отождествление достижений буржуазной науки с материалистической диалектикой (как это имело место, например, у Левита по отношению к теоретической биологии), чем воскрешается основное положение механистов об упразднении материалистической диалектики.

Позиция группы естественников (Агол, Левин, Левит, Гессен, Шмидт) характеризуется резолюцией общего собрания ячейки ИКИ философии и естествознания от 29/ХII 1930 г. следующим образом:

„Ряд руководящих товарищей в области естествознания полностью поддерживали позиции группы Деборина (Агол, Левин, Левит, Гессен), либо примиренчески к ней относился, по существу защищая ее (Шмидт). Указанная группа естественников кроме того в специальных вопросах естествознания заняла неправильную—по существу антимарксистскую—позицию (аполитичность, извращение указания т. Сталина о соотношении теории и практики, отрыв теории от практики, противодействие проведению самокритики, игнорирование роли Ленина в естествознании, ревизия методологических установок Энгельса в естестовознании, в частности, в биологии, непонимание смысла и значения работ Энгельса для современного естествознания, отождествление достижений теоретической биологии, как методологии естествознания, с генетикой, переход на позиции автогенеза, махистские высказывания в области физики и математики, антимарксистское по существу содержание руководимого представителями деборинской группы естественно-научного отдела БСЭ). Борьба с механистами носила совершенно недостаточный, чисто-формальный характер, по существу имеется стык с механистами в отдельных установках (соотношение марксизма и естествознания, проблема внутреннего и внешнего и др.). Совершенно оставались вне поля зрения механистические концепции в области медицины (группа Обуха)“ (резол., пункт 13, „Правда 26/I 1931).

Неправильная позиция товарищей-естественников, примыкавших к так называемому философскому руководству, в ряде естественнонаучных вопросов сочеталась с неумением усвоить то, что дано по философии естествознания основоположниками марксизма и даже с попытками подвергнуть ревизии отдельные взгляды основоположников марксизма (например Энгельса по вопросу о роли труда в развитии человека, по вопросу эволюции органического мира: Левит, Левин, Агол, проф. Серебровский).

Наряду с этим нынешнее руководство естественнонаучным фронтом в области организации его не обеспечивало фактического осуществления генеральной линии партии. Совершенно отсутствовала ставка на подбор и воспитание новых пролетарских кадров естественников, не было даже попытки ввести в работу элемент плановости, не было признаков начинаний по переработке буржуазной науки, а, наоборот, имели место полный отрыв теоретической работы от практики социалистического строительства и система покровительства буржуазным, зачастую реакционным ученым (Костицын, Егоров). Тем самым облегчалась вредительская работа в области выдвижения и подготовки пролетарских кадров научных работников. Отсутствовала массовая работа по ликвидации естественнонаучной и математической безграмотности партийных и рабочих кадров, работа, имеющая большое значение для повышения технической базы социалистического строительства и управления хозяйством.

Отмеченные неправильные установки и ошибки товарищей из естественнонаучного руководства сказались и на литературной продукции, выходящей под ответственностью этих товарищей. Журнал „Естествознание и марксизм“ не поместил ни одной статьи, посвященной социалистическому строительству и защите генеральной линии партии, и по существу был групповым органом естественников, поддерживающих т. н. философское руководство.

В Большой советской энциклопедии, руководимой ответственным редактором, председателем Ассоциации естествознания Коммунистической академий т. Шмидтом, естественнонаучный отдел должен быть квалифицирован как антимарксистский по существу.

В ряде важнейших идеологических статей f„Волны", написанные махистом Франком, „Гарвей“, „Вещество“, „Витализм“, „Антропотехника“, „Аксиома“, „Внушение“, „Вейсман“, „Вероятность“, „Влечение“, „Берг“, „Бэр“ и др.), дается антимарксистская интерпретация и ориентация широких кадров читателей. Помимо того, редакция естественнонаучного отдела БСЭ допустила политические ошибки в организации и подборе редакционного и авторского персонала, не привлекая к этой работе в значительной степени имеющиеся и растущие марксистские, коммунистические кадры естественников, используя для этой работы в то же время реакционные круги естественников-специалистов, сотрудничая с ними в духе либерализма, в духе терпимости к проведенным ими немарксистским взглядам.

Все это ослабляло позиции марксизма-ленинизма в области естествознания, задерживало поворот его в сторону задач социалистического строительства, дезориентировало молодые подрастающие кадры, диаметрально противостояло указаниям Ленина о необходимости „вести войну с современными крепостниками и „образованными“ лакеями „поповщины“, извращало генеральную линию партии.

Давая оценку общего положения на фронте естествознания, редакция журнала „Естествознание и марксизм“ должна указать, что она сама в том составе, который существовал до последнего времени, не сумела обеспечить и возглавить борьбы за поворот. Затем существенной ошибкой всей работы журнала на всем протяжении его существования является академизм, замыкание в проблемы односторонне связанные лишь с теорией естествознания и не связанные с теорией социалистического строительства. Проблемам социалистического строительства и роли в нем естествознания специально не было посвящено до сих пор ни одной статьи.

Такой же существенной ошибкой является отсутствие в журнале статей по разработке литературного наследства основоположников марксизма и особенно „Диалектики природы“ Энгельса и литературного наследства Ленина.

Ошибкой же является отрыв редакции от широкой массы читателей и партийцев философов-естествоиспытателей.

Наконец ошибкой является некритическое отношение к антимарксистским по существу положениям ряда товарищей-авторов, печатавшихся без примечаний в журнале „Естествознание и марксизм“ (статьи Гессена о статистическом в методе физике—с полумахистскими ошибками; статья проф. Серебровского—с ревизией марксистского учения причинности, неверной оценкой Энгельса и односторонней трактовкой генетики и т. д.). Недостаточной, несомненно, была и вообще борьба с враждебной марксизму идеологией в естественнонаучной литературе и отсутствовала антирелигиозная работа журнала.

Редакция журнала „Естествознание и марксизм“ в качестве первоочередных задач журнала считает следующее:

1. Участие в социалистическом строительстве путем разработки естественнонаучных проблем, имеющих актуальное значение.
2. Разработка естественнонаучного и философского наследства Маркса, Энгельса и Ленина.
3. Работа над реконструкцией естествознания на основе методологии диалектического материализма и осознанного единства теории и практики социалистического строительства.
4. Непримеримая борьба с враждебной марксизму идеологией в области естествознания и пропаганда атеизма.
5. Борьба со всеми уклонами от марксизма-ленинизма в применении к естествознанию, в первую очередь с механистической ревизией марксизма-ленинизма как главной опасностью ла данном этапе, борьба с либеральным меньшевистским подходом в вопросам науки, особая бдительность и разоблачение меньшевиствующего идеализма.

Редакция журнала должна выполнить задачи, поставленные перед марксистским естествознанием Марксом, Энгельсом и Лениным, активно защищать и проводить генеральную линию партии. Ни одна из этих задач не может быть выполнена иначе, как на основе подлинного проведения в жизнь лозунга партийности в философии и естествознании.