Carl Fuchs, a prominent figure in national medicine in the first half of the 19th century

Abstract

In the formation and development of the medical faculty of Kazan University in its first twenty years (1814-1833) the prominent role belongs to the German scientist Carl Fuchs. In the charter of 1804, under which Kazan University, and its medical faculty as of 1814, began to function, it was emphasized that "natural Russians" with the necessary knowledge and qualities should be preferred to "foreigners" when transferring vacancies.

Full Text

В становлении и развитии медицинского факультета Казанского университета в первое его двадцатилетие (1814—1833 гг.) выдающаяся роль принадлежит немецкому ученому Карлу Фуксу. В уставе от 1804 г., по которому начал функционировать Казанский университет, ас 1814 г. и его медицинский факультет, было подчеркнуто, что при перемещении вакансий, “природные россияне», нужные знания и качества имеющие, должны быть предпочтены чужестранным”. Однако в России остро ощущался недостаток собственных научных кадров. Именно этим можно объяснить то обстоятельство, почему при открытии медицинского факультета и в первые пять лет его существования все кафедры возглавляли ученые иностранцы: четыре немца (Ф.Х. Эрдман, А.И. Арнгольдт, И.Х. Ренард, К.Ф. Фукс), австриец (И.О. Браун) и итальянец (Э.О. Вердерамо). Немецкие ученые и в последующие четыре десятилетия замещали большинство вакансий: в числе 19 профессоров-медиков, работавших в Казани в 1814—1854 гг., было 11 иностранцев, из них 9 немцев^[1].

Рис. 1.

Приехавшие в Казань немецкие ученые- медики были разными по своим убеждениям людьми. Части из них были чужды национальные интересы России. Иные из них относились с презрением ко всему русскому, читая свои лекции на латинском и немецком языках. Они откровенно заявляли студентам, что “русские не способны к изучению высших наук, а, следовательно, и медицины”^[2].

Другую позицию избрал Карл Федорович. Он посчитал “нравственной обязанностью” обращаться со своими слушателями на их родном языке и вскоре “до такой степени изучил русский язык или, как выражался он, язык своего второго отечества, что мог изъясняться на нем свободно — как изустно, так и письменно”^[3].

Оценивая вклад К.Ф. Фукса в развитие отечественной медицины I половины XIX столетия, мы посчитали возможным выделить несколько наиболее важных, с нашей точки зрения, заслуг выдающегося ученого и врача перед российской медициной.

В истории Казанской медицинской школы самой важной заслугой К.Ф. Фукса является то, что он, наряду с другим выдающимся немецким терапевтом Ф.Х. Эрдманом, положил начало клиническому преподаванию в Казанском университете. Возглавив в 1819 г. университетскую клинику, он позаботился о ее расширении — к 1827 г. число коек в ней увеличилось с 10 до 36. По инициативе ученого была введена должность клинического ординатора, под руководством которого каждый студент, обучавшийся в клинике, обязывался курировать больных и писать “ежедневно и удовлетворительным образом историю о ходе и способе лечения своего больного”^[4]. Выпускной лекарский экзамен по требованию К.Ф. Фукса стал содержать элемент разбора (“сдачи”) 

больных: студент был обязан показать, что он умеет “пользовать больного”^[5]. Имеются косвенные подтверждения тому, что К.Ф. Фукс знал и внедрил в Казани новый метод обследования больных — аускультацию, значение которой в развитии клиники внутренних болезней трудно переоценить. По свидетельству Н.А. Скандовского, во время заведования К.Ф. Фуксом терапевтической клиникой “в ней введены были стетоскопические наблюдения, особенно при определении грудных болезней”^[6]. Свой врачебный опыт маститый ученый стремился как можно лучше передать учащимся. Один из учеников профессора писал: “... преподавание его было живо, увлекательно. Для лучшего усвоения своих мыслей слушателями ... любил на лекциях приводить примеры из своей обширной практики. Мы их тщательно записывали и дорожили ими”^[7].

К.Ф. Фукс стоял у истоков профилактического направления, а точнее, профилактического мышления в Казанской медицинской школе. Известность ему как ученому-медику принесли его медико-географические и медико-статистические исследования. В Казани во время Отечественной войны 1812 г. скопилось много беженцев из центральных губерний России. В городе вспыхнула эпидемия тифа. Карл Федорович, по его собственным словам, “занят был денно и нощно”, сам едва не став жертвой тифа. В это время он начал постоянно печатать в “Казанских известиях” краткие статистические сообщения о состоянии здоровья жителей Казани, публиковать сведения о ходе эпидемии. С перерывами подобные публикации в разных казанских изданиях продолжались 15 лет ^[8]. Так был начат первый в России, выражаясь современным языком, мониторинг состояния здоровья населения крупного губернского центра.

К.Ф. Фукс был один из первых ученых- медиков в России, который убедительно показал, как особенности быта и образа жизни различных народов способствуют возникновению той или иной патологии. Иными словами, он стоял у истоков медицинской, если так можно выразиться, этнографии. Вот, например, что фиксирует его взгляд медика при описании быта чуваш: “Они не подвержены важным болезням, а имеют иногда воспаление глаз от дыму в избах, и весьма часто бывают у них, особливо у женщин, на ногах нарывы от того, что они и во время сна не снимают своих онуч”^[9].

Замечательной страницей в истории отечественной медицины первой половины XIX века явились труды К.Ф. Фукса о болезнях уральских рабочих, одни из первых в отечественной медицинской литературе исследования, посвященные профессиональной заболеваемости. Ученый отметил важную деталь, установив, что разные условия труда вызывают различные заболевания. Если, к примеру, рудокопы чаще страдали цынгой и чахоткой, то у молотобойцев наблюдается “грудная водяная болезнь”^[10].

Не менее важной была и другая сторона публикаций К.Ф. Фукса: они являлись беспощадным обвинением крепостничеству, раскрывали нечеловеческие условия жизни и труда горняков Урала. “Дети, рожденные от работающих на рудниках, которые уже с раннего детства сами зарабатывают на жизнь в рудниках, отравленные воздухом рудников, не могут сопротивляться гибели и долго не живут. Приезжие, которые ... пользуются крепким здоровьем, вскоре начинают тяжело болеть из-за тех работ, которые они производят в рудниках, а те, которые и были не крепкими, вскоре умирают” ^[11]. Можно ли не считать эти слова из актовой речи ученого суровым обвинением существующему тогда строю?

Яркий след оставил К.Ф. Фукс в борьбе с первой эпидемией холеры в России (1829— 1831 гг.). В статье “Замечания о холере, свирепствовавшей в Казани в сентябре и октябре месяце 1830 года” (Казань, 1831) он красочно описал распространение, клиническую картину и методы лечения грозного заболевания. По мнению выдающегося историка медицины, казанского анатома В.Н. Терновского, работа К.Ф. Фукса о холере “является ценным документом в медицинской литературе”^[12] .

Большинство медиков в то время связывали возникновение холеры с “миазмами” — особыми химическими веществами, поступающими якобы от холерных больных в атмосферу и распространяющимися ветром с одной территории на другую. В свете этой теории карантины в предупреждении заболевания не могли играть решающей роли. Подобной версии придерживались официальные медицинские круги. К.Ф. Фукс с такой точкой зрения не соглашался, считая холеру заразной болезнью. “Напрасно, — писал он, — наблюдали за направлением ветра и ждали, что, дуя с севера, он удержит приближение заразы. Напрасно призывали дождь и надеялись, что сырая погода, наступившая в конце августа, защитит против вредного влияния болезни. Холера, презирающая и ветер, и погоду, обманула ожидания и без разбору бросалась туда, куда люди переносили оную” (подчеркнуто авторами).

Понимание холеры как заболевания всего организма, как страдания, поражающего я Л только пищеварительную, но также кровеносную и нервную системы, позволило К.Ф. Фуксу внести существенные коррективы в терапию этой болезни. По этому поводу он писал: “Товарищи мои и я испытывали в начале эпидемии все средства, рекомендованные нам английскими врачами в Индии и медицинским советом в Санкт-Петербурге. Но ни одно не давало нам надлежащей помощи ... опиум, даваемый по примеру англичан, казался нам совершенно противным цели”. Знаменитый казанский врач высказался также против кровопусканий и категорически отвергнул гомеопатическую систему лечения. Исследование К.Ф. Фукса, наряду с работами о холере выдающихся русских врачей Е.О. Мухина, М.Я. Мудрова и И.Е. Дядьковского, внесло существенный вклад в разработку рациональной терапии холеры. Эти методы лечения были взяты на вооружение и использовались долгие годы, вплоть до конца столетия^[13].

К.Ф. Фукс — один из зачинателей отечественной бальнеологии: в 1811 г. он дал первое подробное описание физических свойств Сергиевских минеральных вод^[14]. В 1832 г. около Сергиевских серных источников были построены казенные дома для приезжающих больных. Направляет туда своих пациентов и К.Ф. Фукс. В частности, сохранился его рапорт медицинскому факультету, в котором он просит направить “для пользования Сергиевскими водами” больных студентов Лоткова и Рика^[15].

Нельзя забывать о заслугах К.Ф. Фукса по подготовке национальных научных кадров. Его непосредственными учениками были первые отечественные терапевты в Казани Н.А. Скандовский и И.С. Дмитриевский, фармаколог И.В. Протопопов, а также К.В. Пупырев, автор первого русского описания холеры.

Карл Федорович Фукс оставил о себе память как выдающийся врач-практик, отвечающий своей деятельностью самым строгим требованиям врачебной этики. Его имя пользовалось большим авторитетом у населения. По словам современника, “никто в приволжском крае не мог оспорить у него пальмы первенства в лечении внутренних болезней”. С раннего утра его приемная заполнялась больными. Профессор с одинаковым вниманием принимал и бедных, и зажиточных пациентов. Людям с недостаточными средствами выписывал рецепт в специальную аптеку, где они могли получить лекарство бесплатно, так как К.Ф. Фукс заранее оплачивал их стоимость. Такие утренние приемы продолжались из месяца в месяц, из года в год на протяжении всей сорокалетней жизни ученого в Казани.

Можно без преувеличения утверждать, что К.Ф. Фукс положил начало плеяде замечательных казанских чудо-врачей, к которой следует отнести его ученика Н.А. Скандовского, основоположника Казанской терапевтической школы, классика русской медицины Н.А. Виноградова, выдающихся профессоров Н.И. Котовщикова, А.Н. Казем-Бека, М.Н. Чебоксарова, первого профессора-медика из татар, замечательного клинициста АГ. Терегулова. О таких врачах, каким был Карл Федорович, говорили: “умирающие ... верили, что еще не все сделали для спасения своего, если Фукс не был ни разу при постели их”^[16].

Сразу же по приезде в Казань К.Ф. Фукс поселился в татарской части города, что уже само по себе вызвало недоумение обывателей. Овладев татарским языком, Карл Федорович, несмотря на строгие религиозные запреты, сумел завоевать уважение у коренного населения и как врач был настолько авторитетен у татар, что даже имел специальную печать с надписью “Табиб Фукс”. Итогом многолетних наблюдений ученого стала его книга “Казанские татары в статистическом и этнографическом отношении”, до сих пор не потерявшая познавательной и научной ценности. Справедливы образные слова Н.И. Воробьева о том, что “Фукса можно считать одним из первых камней” нерукотворного моста через канал Булак, разделявший когда-то Казань на татарскую и русскую части^[17].

Прошло полтора столетия со дня смерти Карла Федоровича. Однако выдающееся значение его деятельности для развития российской медицины, становления нового центра науки и образования на востоке России — Казанского университета стало еще более очевидным. Благодарные казанцы в саду, разбитом в 1896 г. в память К. Фукса, сто лет спустя открыли памятник выдающемуся медику и этнографу, чья жизнь еще многие столетия будет служить примером беззаветного служения науке и людям.

^[1] В.Ю. Альбицкий, А.Б. Галлямов. О деятельности немецких ученых-медиков в первой половине XIX века в Казанском университете. — Казанский мед. ж. — 1989. — № 5,— С. 389.

^[2] А.И. Ильинский. За полстолетия. Русская старина. Январь, 1981 г.

^[3]  Казанские губернские ведомости.— 1846,— № 22.— С. 214.

^[4]  ЦГА ТАССР, ф. 977, м.ф. 1823, д. 52, л. 1.

^[5] Там же, 1819, д. 3, л. 64.

^[6]  Н.А. Скандовский. Краткая историческая записка клиники Императорского Казанского университета. — Казань, 1844.

^[7]Казанские губернские новости. — 1846. — № 19. — С. 186.

^[8] К. Фукс. О состоянии здоровья жителей Казани в течение декабря месяца 1827 года/Приложение к Казанскому вестнику. 1828. — № 3. - С. 17-19.

^[9]  К. Фукс. Поездка из Казани в Чебоксары// Заволжский муравей. — 1834— № 5. — С. 236.

^[10]  К. Фукс. Уральские леса/Казанский вестник. — Июль, 1824. — С. 100.

^[11]  К. Фукс. Deinorbis incolarum montium Uralensium. — Kazan, 1824.

^[12]  В.Н. Терновский. Фукс Карл Федорович. — В кн.: Жизнь замечательных людей в Казани. — Казань, 1940.

^[13]  Л. Павловская. Холерные годы в России. СПб, 1893.

^[14] Казанские известия. — 1811. — Ne 9.

^[15] ЦГА ТАССР, ф. 977, м.ф., д. 168, л. 59.

^[16] Казанские губернские ведомости. — 1846. — Na 19. — С. 187.

^[17] Н.И. Воробьев. Фукс первый исследователь быта Казанских татар//Вестник татароведения. — 1927. — Na 6. — С. 16.