Epidemiology of hemorrhagic fever with renal syndrome in the Tatar ASSR

Abstract

Observations of the last 20-30 years have revealed a number of new natural foci of hemorrhagic fever with renal syndrome (HFRS) in the Middle Volga region, including the Tatar Autonomous Soviet Socialist Republic.

Full Text

Наблюдения последних 20—30 лет позволили выявить ряд новых природных очагов геморрагической лихорадки с почечным синдромом (ГЛПС) в Среднем Поволжье, в том числе и в Татарской АССР. Следует отметить, что в^; последние годы в РСФСР, в частности в пределах Среднего Поволжья и Приуралья, отмечается резкое увеличение числа случаев ГЛПС [4].

В Татарской АССР впервые была зарегистрирована ГЛПС в 1959 г. среди населения в Лаишевском районе. С тех пор за 25 лет (1959 — 1983 гг.) в республике зафиксировано 3012 случаев ГЛПС. Динамика в показателях на 100 тыс. населения показывает возрастание частоты заболеваний в последние годы и различный уровень заболеваемости в отдельные периоды (рис. 1).

Рис. 2. Сезонность заболеваемости ГЛПС за 1978—1983 гг. (в % от общей суммы).

До 1965 г. в республике были констатированы единичные случаи заболевания ГЛПС с охватом не более 2—4 районов ежегодно. В дальнейшем уровень заболеваемости постепенно нарастал — с 1968 по 1982 г. он был в 1,5—2,0 раза выше, чем по РСФСР, а в 1983 г. уже в 5 раз превышал средний показатель по стране, причем наибольший его подъем был отмечен в 1975, 1977, 1980, 1982 и 1983 гг. Рост уровня заболеваемости ГЛПС в республике в последние годы объясняется главным образом улучшением диагностики ГЛПС, а также возникновением групповых заболеваний в отдельные годы. За 25 лет ГЛПС регистрировалась в 36 районах из 38. В 2 районах — Актанышском и Дрожжановском—ГЛПС среди местных жителей не отмечалась, однако были случаи заражения людей, пребывавших там временно. Указанное свидетельствует о том, что территория Татарии является эндемичным природным очагом ГЛПС. Наиболее выраженные природные очаги выявлены в центральных районах Закамья: Альметьевском, Бавдин- ск'ом, Лениногорском, Бугульминском, Нижнекамском, Чистопольском, где широко осваиваются новые территории под промышленное строительство, ведутся нефтеразработки и нефтедобыча. На долю этих районов приходится 55% всей заболеваемости по республике. Так, в 1983 г. в Бавлинском районе показатель заболеваемости составил 100,1, в Нижнекамском — 50,0 на 100 тыс. населения при среднереспубликанском (по ТАССР) показателе 17,9.

Заболеваемость преобладает главным образом в районах с широколиственными лесами, в которых обитают рыжие полевки — основные источники инфекции на нашей территории [2—4]. Их высокая численность (58,1—70,0%) в общем количестве отловленных мелких лесных грызунов обусловлена стабильными кормами (семена липы, лещины дуба).

В Татарской АССР, как и в целом в Среднем Поволжье, прослеживается летнеосенняя сезонность ГЛПС, связанная, как правило, с биологией носителей вируса и социальными факторами [4]. В последние годы кривая сезонной динамики заболеваний ГЛПС имеет своеобразный двугорбый характер (рис. 2). Наряду с обычным подъемом, начинающимся в мае, июне, и пиком в августе-ноябре, наблюдается рост уровня заболеваемости в январе.

На наш взгляд, они связаны с оттепелью и последующим гололедом осенью и зимой, что определяет миграцию грызунов в постройки, стога и ометы и вызывает увеличение числа заражений бытового и сельскохозяйственного типа. Январские подъемы заболеваемости с 1978 по 1983 г. наблюдались каждый тод, кроме 1980 г. Минимальные уровни заболеваемости зарегистрированы в марте и апреле (2,0 и 1,5%), 50,9% от средней заболеваемости за год— в августе — ноябре.

Рис. 2. Сезонность заболеваемости ГЛПС за 1978—1983 гг. (в % от общей суммы).

Анализ возврастной структуры заболеваемости ГЛПС показывает, что наиболее поражаемым контингентом являются лица 20—39 лет, то естьтрудоспособная мигрирующая группа населения, которая 'составляет 57% ют /общего числа заболевших за 1959—1983 гг. Случаи ГЛПС среди детей до 14 лет и лиц старше 60 лет единичные. Из числа заболевших мужчин в 6—7 раз больше, чем женщин. Так, в 1983 г. доля мужчин среди заболевших равнялась 82,4%, что обусловлено их преобладанием в ряде профессий (нефтяники, буровики, строители, лесозаготовители и т. д.) и большим контактом с природой (охота, рыбалка, туризм и др.).

Род занятий заболевших весьма разнообразен и значительно варьирует по отдельным регионам ТАССР в зависимости от производственной структуры районов. Наибольший удельный вес среди переболевших ГЛПС за 1959—1983 гг. составляют работники сельскохозяйственного производства (21,0%), рабочие предприятий (15,5%), строители (11,2%), учащиеся (8,6%), шоферы (8,3%), нефтяники и буровики (6,9%).

За анализируемые 25 лет показатель заболеваемости ГЛПС среди городских жителей был равен в среднем 69,8, среди сельских — 121,7 на 100 тыс. населения. Значительная пестрота в пораженности населения отдельных территорий и лиц по роду занятий обусловила необходимость углубленного изучения характеристики очагов, выявления специфики условий заражения. Проведенные в этом плане наблюдения позволили выделить в ТАССР 6 типов нозоочагов [1, 4, 5].

Лесной тип нозоочага является превалирующим для заражения ГЛПС в Татарской АССР (33,6% от всех заболевших за 25 лет). Как правило, заражения при этом типе имеют производственный характер и связаны с трудом лесозаготовителей, работников лесного хозяйства, рабочих новостроек (в лесистой местности), а также с лицами, временно (эпизодически) пребывавшими в лесах. Заболевания при данном типе? заражения в основном спорадические. За указанный период были зарегистрированы 2 вспышки: в 1973 г. 15 случаев среди населения Пестречинского района, инфицировавшегося в так называемом Черемышевском лесу, и в 1983 г. 6 случаев среди жителей г. Брежнева во время туристического похода в леса Елабужского района. Причем туристы ели и ночевали в заброшенной сторожке, заселенной рыжими полевками.

Производственный тип нозоочага особенно активным является в восточных и юго-восточных районах Татарии (Альметьевский, Лениногорский, Нижнекамский и др.), которые характеризуются развитой нефтяной и химической промышленностью, большим объемом строительных работ, освоением новых природных территорий. Удельный вес заражений ГЛПС в производственных нозоочагах составляет 23% к сумме всех заболеваний, причем регистрируются как спорадические, так и групповые заболевания. Так, в 1979 г. в Елабужском районе возникло' групповое заболевание рабочих, занятых на строительстве цементного завода, которые жили во временных вагончиках, расположенных вдоль леса и заселенных рыжими полевками. Аналогичный случай группового заражения наблюдался среди нефтяников на нефтебазе, находящейся в лесу в пригородной зоне рабочего поселка Бавлы.

Сравнительно невелика частота заражения при -садово-дачном и лагерном типах нозоочагов (6,6% и 3,7%). Садово-дачные заражения довольно пестры по профессиональному и возрастному составу заболевших, нередко) (22%) страдают женщины. Число заражений в данном типе нозоочага в последние годы не имеет тенденции к снижению. Лагерный тип нозоочага формируется среди студентов,, детей в пионерских лагерях, на детских дачах, среди обслуживающего персонала, военнослужащих. Случаи в организованных коллективах регистрировались, как правило, спорадические. Лишь в 1983 г. в результате нарушений санитарных правил в лагере труда и отдыха г. Нижнекамска 4 детей заболело ГЛПС.

Значительный объем заражений приходится на лиц, работающих в сельском хозяйстве (18,8%), или в аграрном типе нозоочага. Чаще заражения происходят осенью — в разгар уборочных работ, при перевозке сена, соломы, особенно с лесных полян, где имеется концентрация мышевидных грызунов. При заражениях аграрного типа имеют место и групповые заболевания. Так, осенью 1976 г. в селе Чистопольские Выселки заболело 5 работников сельхозтехникума. Инфицирование, по-видимому, произошло воздушно-пылевым путем при перевозке сена, заготовленного летом и хранившегося возле леса. В 1983 г. групповое заражение (5 случаев) аграрного типа (через фураж при кормлении норок) было зарегистрировано среди рабочих зверосовхоза Альметьевского района.

Бытовые заражения (или заражения по месту жительства) составляют 14,3% от всех случаев ГЛПС. Они происходят, как правило, глубокой осенью и зимой, причем чаще всего в подсобных помещениях (сараи, погреба), заселенных мышевидными грызунами, мигрировавшими из-за создавшихся неблагоприятных условий (гололед, отсутствие пищи) в естественной природной юроде. При бытовом типе нозюочага чаще заболевают женщины и дети.
В целом по Татарской АССР преобладает спорадическая заболеваемость ГЛПС, на групповые заболевания приходится лишь 4,9%. Расследование случаев групповых заболеваний дает интересный материал по характеристике условий заражения, источников инфекции и даже механизма заражения.

Эпидемиологический анализ групповых заболеваний ГЛПС показал, что 137 (65,9%) случаев заражений произошли воздушно-пылевым путем и 71 (34,1%) — алиментарным; указаний на контактный путь не имеется. Следует отметить, что эпидобследование случаев ГЛПС нередко затрудняется в плане окончательной оценки механизма заражения, так как довольно часто трудно исключить оба (воздушнопылевой и алиментарный) механизма заражения, и эпидемиолог отдает предпочтение наиболее вероятному варианту. Поучительна в этом смысле вспышка ГЛПС, наблюдавшаяся с 5 января по 1 февраля 1983 г. в. Мамадышском районе. Эта вспышка, самая крупная из всех описанных в Татарии групповых заболеваний ГЛПС, охватила 50 человек—39 из 273 учащихся и 11 учителей и работников из 40 сотрудников Катмыщской средней школы. Школа находится на краю села недалеко от леса, откуда в школьное помещение мигрировали рыжие полевки. Сделано заключение, что заражение произошло воздушно-пылевым и алиментарным путями. В помещениях, где находились и встречали Новый год школьники, имелись загрязнения мышиным пометом; кроме того, дети и некоторые сотрудники школы употребляли конфеты и печенье (новогодние подарки школы) со следами от зубов мышей.

Постоянная регистрация ГЛПС на протяжении 25 лет, а также тенденция к росту заболеваемости в последние годы свидетельствуют о том, что территория ТАССР является стабильным природным очагом ГЛПС. Вместе с тем в пределах Татарии имеются регионы, различные по опасности заражения ГЛПС, Анализ порайонного распределения заболеваемости ГЛПС за это время позволяет выделить наиболее неблагоприятные зоны ареала ГЛПС (рис. 3). За изученные 25 лет ГЛПС регистрировалась в течение 13—21 года в Альметьевском, Бугульминском районах, где в основном отмечаются наиболее высокие (среднегодовые за 25 лет) показатели заболеваемости ГЛПС (от 100 до 200 и более 200 на 100 тыс. населения). Территории указанных районов следует признать стабильными очагами ГЛПС.

Наименование районов: 1 —Агрызский, 2 — Азнакаевский, 3 — Аксубаевский, 4 — Актанышский, 5-—Алексеевский, 6 — Алькеевский, 7 — Альметьевский, 8 — Апастовский, 9 — Арский, 10 — Бавлинский, 11 — Балта- синский, 12 — Бугульминский, 13 — Буинский, 14 — Верхнеуслонский, 15 — Высокогорский, 16 — Дрожжанов- ский, 17 — Елабужский, 18 — Заинский, 19 — Зеленодольский, 20 — Камско-Устьйнский, 21 — Куйбышевский, 22— Кукморский, 23'— Лаишевский, 24 — Лениногорский, 25— Мамадышский, 26 — Мензелинский, 27 — Муслюмовский, 28 — Нижнекамский, 29 — Октябрьский, 30 — Пестречин- ский, 31—Рыбно-Слободский, 32 — Сабинский, 33 — Сармановский, 84 — Тетюшский, 35 — Тукаевский, 36 —Черемшанский, 37 — Чистопольский.

В 14 районах — Агрызском, Аксубаевском, Заинском, Лаишевском, Балтасинском, Высокогорском, ., Камско-Устьинском, Зеленодольском, Пестречинском, Октябрьском, Рыбно-Слободском, Тукаевском, Азнакаевском, Сабинском — ГЛПС регистрировалась в течение 6—12 лет. Территории этих районов можно считать спорадическими очагами ГЛПС.

В 13 районах —Алькеевском, Арском, Буинском, Верхнеуслон- ском, Куйбышевском, Кукморском, Мамадышском, Тетюшском,Черемшанском, Апастовском, Мензелинском, Муслюмовском, Сармановском — заболевания ГЛПС отмечались в течение 1—5 лет (из 25 лет), поэтому их следует рассматривать как случайные очаги.

В большинстве указанных районов среднегодовые уровни заболеваемости (за 25 лет) сохраняются низкими (от 10 до 100 и ниже 10 на 100 тыс. населения). Такое деление регионов по стабильности и интенсивности заболеваемости ГЛПС на стабильные и спорадические очаги имеет значение для выявления зон наибольшего риска заражения и проведения дифференцированных; профилактических мероприятий. Однако при этом не учитываются природные факторы существования очагов, изменяемость социальных факторов и поэтому дальнейшее наблюдение за природными очагами может привести к переоценке их отношения к определенным нами группам очагов.

С момента начала регистрации (1959 г.) и, особенно, в последние 15 лет накоплен и обобщен обширный материал по этиологии, клинике, патогенезу, диагностике, лечению, эпидемиологии и профилактике ГЛПС в Татарской АССР. Целенаправленная работа, проведенная с врачами лечебной сети (семинары, издание методических пособий и т. п.), привела к улучшению даигностики и полному выявлению и учету случаев ГЛПС. Организация своевременного выявления и квалифицированного лечения больных позволила снизить летальность при ГЛПС в. 15—20 раз; в 1983 г. она составила лишь 0,8%.

Наряду с этим, меры профилактики ГЛПС недостаточно эффективны, и уровень заболеваемости продолжает сохранять тенденцию к росту. В 1983 г. зарегистрирован максимальный (17,9 на 100 тыс. населения) за все 25 лет уровень заболеваемости ГЛПС, который был вызван не только совершенствованием диагностики и учета заболевших, но и отсутствием методов специфической профилактики, должной комплексности в борьбе с источниками инфекции и во 2-м звене — с механизмами передачи возбудителя. Имеющиеся данные по эпидемиологий ГЛПС уже сейчас дают возможность разработать и провести в жизнь плановые дифференцированные системы эффективных профилактических и противоэпидемических мер в очагах ГЛПС. Вместе с тем необходимо дальнейшее всестороннее, комплексное изучение особенностей природных очагов ГЛПС в Татарской АССР.

¹⁸ Коммунист (Астрахань), 1944, 23 февраля.

¹⁹ Женщины Равенсбрюка. М., 1960, с. 163.

²⁰ Политическое самообразование, 1984, № 7, с. 12.