The effect of hydrochloric, malic and succinic salts of 2-ethyl-6-methyl-3-oxypyridine on ­self-­assessment of depression manifestations in women receiving radiotherapy after surgical ­treatment of uterine cancer

Full Text

Актуальность

Выявление онкологического заболевания и его последующее лечение сопровождаются развитием психоэмоциональных расстройств у пациента [1]. Это обусловлено страхом фатального исхода болезни, преувеличенными представлениями об инвалидизирующих последствиях онкохирургических вмешательств, а также неблагоприятным профилем переносимости противоопухолевых препаратов и лучевой терапии. Совокупность перечисленных факторов формирует длительную и многоаспектную психотравмирующую ситуацию, которая вызывает аффективные нарушения вплоть до развития депрессии [2].

Следует подчеркнуть, что даже субсиндромальные проявления депрессии существенно снижают приверженность пациентов к лечению онкологических заболеваний и способствуют их неблагоприятному исходу [3]. Данное обстоятельство иллюстрирует необходимость опережающей профилактики нарушений аффективного статуса онкологических больных, его динамического контроля и своевременной коррекции.

Потенциально перспективным подходом к решению этой задачи служит курсовое применение отечественных производных 3-оксипиридина и янтарной кислоты. Двухнедельное применение этих лекарственных средств (ЛС) после хирургического лечения рака молочной железы уменьшало выраженность болевого синдрома и улучшало качество жизни пациенток [4].

Наиболее эффективным производным 3-оксипиридина и янтарной кислоты оказался этилметилгидроксипиридина сукцинат, повышавший качество жизни прооперированных больных не только за счёт антиноцицептивного эффекта, но и благодаря своей тимоаналептической активности [5, 6]. По химической природе этилметилгидроксипиридина сукцинат является янтарнокислой солью 2-этил-6-метил-3-оксипиридина, которая благодаря своему сукцинатному компоненту превосходит 2-этил-6-метил-3-оксипиридина гидрохлорид (метилэтилпиридинол) по аналгезирующему действию, антидепрессивной активности и способности повышать качество жизни [4].

Данный факт соответствует представлениям о том, что терапевтический потенциал сукцинат-содержащих препаратов связан с биоэнергетической функцией янтарной кислоты, служащей важнейшим метаболитом цикла трикарбоновых кислот. Вполне вероятно, что 2-этил-6-метил-3-оксипиридина малат (этилметилгидроксипиридина малат), анион которого представлен другим метаболитом цикла трикарбоновых кислот (яблочной кислотой), может оказаться не менее эффективным, чем этилметилгидроксипиридина сукцинат при использовании в поддерживающей терапии онкологических больных.

Цель

Представленная статья посвящена сравнительному анализу влияния соляно-, яблочно- и янтарнокислой солей 2-этил-6-метил-3-оксипиридина на динамику самооценки симптомов депрессии у женщин, получающих лучевую терапию после хирургического лечения рака тела матки.

Материал и методы исследования

Было проведено краткосрочное проспективное простое «слепое» плацебо-контролируемое рандомизированное исследование влияния соляно-, яблочно- и янтарнокислой солей 2-этил-6-метил-3-оксипиридина на динамику тяжести симптомов депрессии согласно шкале Бека (BDI — от англ. Beck Depression Inventory) у пациенток, получающих лучевую терапию после хирургического лечения рака тела матки.

Исследование выполнено в период с марта 2020 г. по ноябрь 2021 г. на базе радиотерапевтического гинекологического отделения Челябинского областного клинического центра онкологии и ядерной медицины. Организация исследования была основана на положениях Хельсинкской декларации Всемирной медицинской ассоциации (Форталеза, Бразилия, 2013). План исследования был одобрен этическим комитетом Южно-Уральского государственного медицинского университета (протокол №1 от 17.01.2020).

В исследование вошли все женщины, получающие лечение на указанной базе и отвечающие критериям отбора: 104 женщины в возрасте от 33 до 87 лет, медианное значение возраста больных составило 65 (59–70) лет, с диагнозом «рак тела матки» (С54 по Международной классификации болезней 10-го пересмотра), направленных для проведения адъювантной лучевой терапии через 30–60 сут после расширенной экстирпации матки с придатками.

В качестве критериев исключения рассматривали анамнестические указания на повышенную чувствительность к препаратам из группы производных 3-оксипиридина, отказ от дальнейшего стационарного лечения, отказ от продолжения применения изучаемых препаратов, наличие психических и наркологических заболеваний, цирроза печени, тяжёлой почечной недостаточности (клиренс креатинина менее 30 мл/мин), а также соматических заболеваний, требующих неотложной специализированной медицинской помощи, и клинически значимых негативных изменений состояния пациенток в процессе исследования.

В динамике исследования из него выбыли 8 пациенток: 3 женщины — в связи с диагностированной новой коронавирусной инфекцией, 5 человек — как контактные с больными новой коронавирусной инфекцией (на основании Санитарных правил 3.1.3597-20 «Профилактика новой коронавирусной инфекции COVID-19»). 96 пациенток закончили исследование.

У всех женщин была диагностирована эндометриоидная карцинома тела матки Iа–IIIc1 стадий. Наиболее часто (50 пациенток, 52,1%) опухоль характеризовалась умеренной степенью дифференцировки G2. Значительно реже (31 больная, 32,3%) встречался опухолевый процесс высокой степени дифференцировки G1. Лишь в 15,6% случаев (у 15 женщин) была выявлена опухоль низкой степени дифференцировки G3. Чаще всего (у 43 женщин, 44,8%) встречалась II стадия опухолевого роста, существенно реже — Ia и Ib стадии (у 22 пациенток, 22,9% и 15 больных, 15,6% соответственно), ещё реже — IIIa стадия (в 10 случаях, 10,4%), наиболее редко (по 6 случаев, 6,3%) — IIIc1 стадия и первично-множественный рак.

Все пациентки получали стандартное (базисное) лечение в соответствии с действующими клиническими рекомендациями Министерства здравоохранения РФ по лечению рака тела матки и саркомы матки (2020 и 2021 г. утверждения). В условиях профильного отделения всем больным, участвовавшим в исследовании, проводили конформную дистанционную лучевую терапию с предварительной топометрией по данным компьютерной томографии. Суммарная доза облучения составляла 50 Гр в режиме фракционирования 2 Гр, 5 раз в неделю. В период проведения исследования больные не получали противоопухолевых препаратов. Базисное лечение всех пациенток проводили в строгом соответствии с клиническими рекомендациями, не предусматривающими применение антибластомных препаратов на этапе послеоперационного лучевого лечения для изу­ченной категории больных.

Помимо рака тела матки, женщины, закончившие исследование, страдали сопутствующими заболеваниями. В изученной совокупности больных наиболее часто встречались гипертоническая болезнь (88 женщин, 91,7%), ожирение (75 случаев, 78,1%), варикозная болезнь вен нижних конечностей (59 человек, 61,5%), реже нарушения углеводного обмена (34 пациентки, 35,4%), хроническая анемия (29 женщин, 30,2%), желчнокаменная болезнь (21 случай, 21,9%), ишемическая болезнь сердца (12 больных, 12,5%) и аутоиммунный тиреоидит (9 человек, 9,4%). С ещё меньшей частотой (по 7 случаев, 7,3%) встречались бронхиальная астма и фибрилляция предсердий. Лечение сопутствующих заболеваний проводили в соответствии с действующими стандартами оказания медицинской помощи и национальными рекомендациями.

С помощью процедуры динамической (альтернативной) рандомизации [7] больные, включённые в исследование, были разделены на четыре равновеликие группы, сопоставимые по возрасту, распределению гистологических форм рака эндометрия, стадии заболевания, характеру коморбидных состояний и их терапии (р=0,061–1,00).

Больным I группы проводили ежедневное внутривенное капельное введение 400 мл 0,9% раствора натрия хлорида. Данное воздействие рассматривали как «активную плацебо-терапию» [8]. Пациенткам остальных групп (II–IV) вводили изучаемые ЛС в близких к эквимолярным разовых дозах (0,83–0,88 ммоль).

Больные II группы ежесуточно получали внутривенные капельные инфузии 150 мг (0,87 ммоль) метилэтилпиридинола (эмоксипина, ФГУП «Московский эндокринный завод», Москва), разведённого в 400 мл изотонического раствора натрия хлорида.

Пациенткам III группы ежедневно проводили внутривенное капельное введение 225 мг (0,83 ммоль) этилметилгидроксипиридина малата (этоксидола, ОАО «Акционерное Курганское общество медицинских препаратов и изделий «Синтез», Курган), разведённого в 400 мл 0,9% раствора натрия хлорида.

Больным IV группы тем же путём 1 раз в сутки вводили 225 мг (0,88 ммоль) этилметилгидроксипиридина сукцината (мексидола, ФГУП «Московский эндокринный завод», Москва), разведённого в 400 мл изотонического раствора натрия хлорида.

Во всех группах инфузионная терапия начиналась одновременно с лучевой терапией и продолжалась 14 дней.

За сутки до начала исследования, через 24 ч после заключительной инфузии изучаемых препаратов и через 28 дней от начала лечения у всех больных проводили дифференцированный анализ выраженности симптомов депрессии с помощью шкалы BDI, переведённой на русский язык с последующей лингвистической адаптацией и валидизацией для применения в России [9]. BDI относится к субъективным шкалам депрессии [10] и соответствует рекомендациям по использованию шкал самооценки клинической симптоматики у онкологических больных [11]. Наряду с исчислением интегрального показателя тяжести депрессии BDI предусматривает возможность раздельного учёта когнитивно-аффективной и соматизированной симптоматики (по первым 13 и остальным 8 позициям BDI соответственно). В качестве критерия клинически-значимой депрессивной симптоматики рассматривали суммарный показатель BDI ≥12 баллов [10].

В связи с известным неблагоприятным влиянием депрессии на когнитивные функции [12] проводили дополнительное обследование пациенток с помощью краткой шкалы оценки психического статуса (MMSE — от англ. Mini-Mental State Examination).

С учётом негативного влияния лучевой терапии на гемопоэз [13] в течение первых 2 нед исследования дополнительно оценивали динамику показателей общего анализа крови.

Статистический анализ выполнен с использованием пакета прикладных программ SPSS-23.0. Количественные и порядковые данные обработаны методами дескриптивной статистики и представлены в виде медианы (Me) и диа­пазона между нижним (LQ, 25-й процентиль) и верхним (UQ, 75-й процентиль) квартилями. Межгрупповые различия по этим показателям на каждом сроке исследования оценивали с помощью непараметрического аналога однофакторного дисперсионного анализа (критерия Краскела–Уоллиса). При выявлении значимой неоднородности групп проводили апостериорное (post hoc) уточнение межгрупповых различий по критерию Дана–Бонферрони.

Интегральный анализ динамики соответствующих показателей в каждой группе выполняли с помощью критерия Фридмана. Уточняющий анализ отличий от исходного уровня в каждой группе осуществляли только на тех сроках исследования, где были выявлены значимая неоднородность групп по критерию Краскела–Уоллиса и существенные отличия от группы «активная плацебо-терапия» по критерию Дана–Бонферрони. Этот раздел уточняющего анализа данных проводили при помощи парного критерия Уилкоксона с поправкой Бонферрони, детерминируемой числом сформированных групп.

Для минимизации риска статистических ошибок I рода [7] результаты терапии считали значимыми только при возникновении неоднородности групп в процессе лечения с достоверными отличиями показателей в группах, где применяли исследуемые препараты, от группы «активная плацебо-терапия» при условии значимых различий с исходным уровнем минимум в одной из попарно сопоставляемых групп.

Сопоставимость групп и значимость меж­групповых различий по номинальным показателям оценивали при помощи точного критерия Фишера. При использовании парного критерия Уилкоксона критический уровень значимости с учётом поправки Бонферрони для отдельной группы составил р=0,0125. В остальных случаях проверку статистических гипотез выполняли при критическом уровне значимости р=0,05. Во всех случаях применяли двусторонние (2-tailed) варианты критериев значимости. Взаимосвязи изучаемых параметров оценивали по коэффициентам корреляции Спирмена (rs).

Результаты и обсуждение

На начальном этапе исследования сформированные группы больных не различались между собой ни по одному из изучаемых показателей (p=0,094–0,994 по критерию Краскела–Уоллиса). Это свидетельствует об эффективности использованной процедуры рандомизации, которая обеспечила статистическую однородность изучаемых групп в начале исследования. Выполнение данного условия считают важнейшим критерием надлежащей организации сравнительной оценки эффективности ЛС в параллельных группах [7].

Анализ исходного состояния больных, закончивших исследование, показал, что во всех сформированных группах медианы интегрального показателя тяжести депрессивной симптоматики по BDI были близки к верхней границе нормы, но в большинстве случаев не превышали 12 баллов (табл. 1). Структура депрессивной симптоматики чаще всего характеризовалась некоторым преобладанием симптомов когнитивно-аффективного кластера, вклад которых в интегральную оценку BDI составлял 55%. Лишь в группе этилметилгидроксипиридина сукцината медиана суммарного показателя BDI на 1 балл превышала пороговое значение и попадала в диапазон клинически значимой лёгкой депрессии [10]. При этом когнитивно-аффективные и соматизированные проявления депрессии вносили равный вклад в общую оценку BDI. Исходное состояние когнитивной сферы по MMSE соответствовало норме, хотя ни в одной из групп не достигало максимально возможного значения 30 баллов (см. табл. 1).

 

Таблица 1. Влияние метилэтилпиридинола, этилметилгидроксипиридина малата и ­этилметилгидроксипиридина сукцината на динамику самооценки проявлений депрессии (в баллах по BDI) и состоянии когнитивных функций (в баллах по MMSE) в процессе лучевой терапии после хирургического лечения рака тела матки (Me [LQ–UQ])

Показатель	День	Активная плацебо-терапия	Метилэтилпиридинол	Этилметилгидроксипиридина малат	Этилметилгидроксипиридина сукцинат	р (по критерию Краскела–Уоллиса)
Когнитивно-аффективный блок	До терапии	6 [5–8]	6 [4, 25–7]	6,5 [4–8]	6 [5, 25–7]	0,458
	Через 14 дней	7 [5–8]	4 [4–4, 75]**	3,5 [2–4, 75]**	4 [2, 25–4, 75]**	<0,001
	Через 28 дней	6,5 [5, 25–8]	4 [3–4, 75]**	3 [2–4]**	3 [2–4, 75]**	<0,001
р (по критерию Фридмана)		0,017	<0,001	<0,001	<0,001	—
Соматизированный блок	До терапии	5[5–7]	5[5–6]	6[4, 25–7]	6 [5–7]	0,355
	Через 14 дней	6[5–8]	5[3, 25–6]	5[4–6, 75]	5 [4–6]**	0,001
	Через 28 дней	7 [5–7, 75]*	4 [3–5, 75]**	5 [4–6]**	4 [3–5, 75]**	<0,001
р (по критерию Фридмана)		0,012	0,005	0,015	<0,001	—
Интегральный показатель	До терапии	11 [10–13, 75]	11 [10–12]	12 [9, 5–14]	13 [11–14]	0,131
	Через 14 дней	13 [11–14, 75]*	8,5 [7, 25–10]**	8,5 [7–10, 75]**	8 [7–9, 75]**	<0,001
	Через 28 дней	13 [12–15, 75]*	8 [7–10]**	8 [6–9]**	7 [6–9, 75]**	<0,001
р (по критерию Фридмана)		0,001	<0,001	<0,001	<0,001	—
MMSE	До терапии	29 [28–29]	28 [27–29]	28 [28–29]	28 [27–29]	0,454
	Через 14 дней	29 [28–29]	29 [28–29, 75]	30 [28–30]	29 [28, 25–30]	0,417
	Через 28 дней	29 [28–30]	29 [28–29, 75]	30 [29–30]	29,5 [29–30]	0,036
р (по критерию Фридмана)		0,197	<0,001	<0,001	<0,001	—

Примечание. *Значимые изменения относительно исходных величин в группе «активная плацебо-терапия». **Параллельные значимые отличия от конечных величин в группе «активная плацебо-терапия» и от исходных показателей минимум в одной из попарно сопоставляемых групп при значимой неоднородности параметров в динамике исследования и конечных показателей в совокупности изученных групп. BDI — шкала Бека.

 

Медианы показателей общего анализа крови соответствовали референтным значениям. Полученные данные отражают высокое качество предшествовавшего онкохирургического лечения и эффективность послеоперационной реабилитации, обеспечившей в целом приемлемые показатели аффективного статуса, когнитивных функций и состояния периферической крови пациенток на начальном этапе исследования.

Корреляционный анализ, выполненный на интегральной совокупности больных (n=96) перед началом лечения, продемонстрировал нарастание тяжести соматизированных симптомов депрессии по мере снижения содержания в периферической крови лейкоцитов (rs=–0,204; p=0,046), нейтрофильных гранулоцитов (rs=–0,319; p=0,002) и гемоглобина (rs=–0,259; p=0,011). Это позволяет предположить, что показатели общего анализа крови у обследованных пациенток могут в определённой степени отражать особенности их аффективного статуса.

Справедливость данного предположения подтвердилась у больных группы «активная плацебо-терапия» в течение первых 2 нед лучевого лечения. За этот период времени общее число циркулирующих лейкоцитов и количество нейтрофильных гранулоцитов снизилось на 38% (p <0,001), количество лимфоцитов — на 61% (p <0,001), тромбоцитов — на 34% (p <0,001), базофильных гранулоцитов — на 33% (p <0,001), эритроцитов — на 1,2% (p=0,008). На этом фоне отмечены двукратное нарастание количества эозинофильных гранулоцитов (p=0,001) и слабовыраженный прирост цветного показателя на 1,1% (p=0,011).

Одновременно с перечисленными изменениями общего анализа крови было зарегистрировано возрастание общей оценки по шкале BDI (см. табл. 1), медианное значение которой превысило пороговую величину (12 баллов), то есть переместилось из субсиндромального диапазона (≤11 баллов) в диапазон клинически значимой лёгкой депрессии (12–19 баллов) [10]. Достигнутый уровень суммарного показателя депрессивной симптоматики в группе «активная плацебо-терапия» оставался неизменным вплоть до завершения исследования.

При этом отдельный анализ динамики когнитивно-аффективных симптомов депрессии, согласно шкале BDI, позволил выявить только статистически незначимую тенденцию к нарастанию их тяжести как через 14, так и через 28 дней от начала лучевой терапии (p=0,054–0,113). Похожая динамика была у соматизированных симптомов депрессии, тяжесть которых статистически значимо увеличивалась лишь на заключительном сроке исследования (p=0,002). Следует заметить, что к концу исследования показатель соматизированного кластера депрессивной симптоматики в группе «активная плацебо-терапия» возрос на 40% по сравнению с исходными значениями, в то время как соответствующий прирост для интегральной оценки по BDI составил только 18% (p=0,002; см. табл. 1).

По-видимому, эскалация соматизированных проявлений депрессии вносит наибольший вклад в нарастание её тяжести в процессе лучевой терапии. Данное положение хорошо соотносится с уже упомянутой отрицательной корреляцией между тяжестью соматизированных симптомов и уровнем лейкоцитов, содержание которых в крови снижается при проведении лучевого лечения.

Двухнедельное применение метилэтилпиридинола, этилметилгидроксипиридина малата, и этилметилгидроксипиридина сукцината привело к качественному изменению динамики самооценки депрессивной симптоматики на фоне лучевой терапии (см. табл. 1). Как видно, все изу­ченные препараты не только предотвращали эскалацию проявлений депрессии по шкале самооценки BDI, но и вызывали уменьшение интегрального показателя BDI как по сравнению с исходным уровнем (на 23–46%, p <0,001 для всех групп через 14 и 28 дней), так и с соответствующими величинами в группе «активная плацебо-терапия» (на 34–46%, p <0,001 для всех групп через 14 и 28 дней). Данный эффект развивался сразу по завершении инфузионной терапии и сохранялся в течение следующих 2 нед на фоне продолжающегося лучевого лечения.

Следует добавить, что через 14 и 28 дней от начала исследования медианные значения интегрального показателя шкалы BDI в группах «метилэтилпиридинол», «этилметилгидроксипиридина малат» и «этилметилгидроксипиридина сукцинат» соответствовали норме, в то время как в группе «активная плацебо-терапия» величина данного показателя свидетельствовала о наличии депрессии согласно шкале BDI.

Снижение тяжести депрессивной симптоматики согласно BDI под действием изученных ЛС в первую очередь было связано с их влиянием на когнитивно-аффективные симптомы, выраженность которых уменьшалась на всех сроках регистрации результатов лечения. Курсовое введение всех изученных препаратов снижало тяжесть когнитивно-аффективных симптомов на 33–50% относительно исходного уровня (p <0,001 для всех групп через 14 и 28 дней) и на 38–54% в сравнении с «активной плацебо-терапией» (p <0,001 для всех групп через 14 и 28 дней) (см. табл. 1).

Менее выраженный эффект аналогичной направленности зарегистрирован в отношении соматизированных симптомов депрессии. Значимое снижение соматизированной симптоматики сразу по завершении курсового введения изучаемых ЛС произошло только у больных, получавших этилметилгидроксипиридина сукцинат (p=0,001; см. табл. 1). Через 14 дней от начала терапии выраженность соматизированных проявлений депрессии под действием этилметилгидроксипиридина сукцината уменьшалась относительно исходного уровня (p=0,001) и в сравнении с «активной плацебо-терапией» (p=0,005) (на 17% в обоих случаях). Через 28 дней от начала лечения тяжесть соматизированных симптомов снижалась под действием всех изученных препаратов на 17–33% по сравнению с предтерапевтическим уровнем (p=0,001–0,007) и на 29–43% в сравнении с «активной плацебо-терапией» (p=0,001–0,011).

Полученные данные создают впечатление о наилучшей коррекции депрессивной симптоматики при курсовом применении этилметилгидроксипиридина сукцината, который в отличие от метилэтилпиридинола и этилметилгидроксипиридина малата снижал соматизированную составляющую шкалы BDI на всех сроках регистрации результатов лечения (см. табл. 1).

Вместе с тем, через 14 и 28 дней от начала исследования группы продемонстрировали статистическую однородность по всем анализируемым параметрам BDI (p=0,129–0,696). Это позволяет рассматривать метилэтилпиридинол, этилметилгидроксипиридина малат и этилметилгидроксипиридина сукцинат как равноэффективные средства поддерживающей терапии, применение которых в близких к эквимолярным дозах вызывает сопоставимую коррекцию проявлений депрессии (согласно шкале BDI) у женщин, получающих лучевую терапию после хирургического лечения рака тела матки.

Отдельного внимания заслуживает анализ динамики MMSE, отражающей изменения состояния когнитивной сферы у больных, получавших изученные препараты (см. табл. 1). Было установлено, что оценка по MMSE у пациенток группы «активная плацебо-терапия» не претерпела никакой динамики и соответствовала норме вплоть до конца исследования. По-видимому, лёгкая выраженность депрессии (12 баллов <BDI <20 баллов), развивавшейся в процессе лучевого лечения (см. табл. 1), оказалась недостаточной для существенного снижения когнитивных функций. Тем не менее, в группах больных, получавших изученные препараты, было слабовыраженное (но статистически значимое) нарастание медианных значений MMSE по сравнению с исходным уровнем (p ≤0,001). Это привело к формированию существенной неоднородности групп по показателям MMSE на заключительном этапе исследования (p=0,036; см. табл. 1). Однако ни в одном случае апостериорный анализ (post hoc) не выявил значимых отличий от группы «активная плацебо-терапия» (p=0,176–1,00). Полученные результаты не дают оснований для вывода о позитивном влиянии изученных ЛС на когнитивные функции больных и позволяют рассуждать об этом лишь на уровне статистически незначимой тенденции.

Несмотря на уже упомянутую параллельность между неблагоприятной динамикой аффективного статуса и клеточного состава периферической крови, коррекция депрессивной симптоматики под действием метилэтилпиридинола, этилметилгидроксипиридина малата и этилметилгидроксипиридина сукцината не сопровождалась каким-либо влиянием этих препаратов на показатели общего анализа крови в динамике лучевой терапии. Данный факт, наряду с преимущественным влиянием изученных ЛС на когнитивно-аффективные симптомы депрессии (см. табл. 1), позволяет считать, что нормализация аффективного статуса под действием метилэтилпиридинола, этилметилгидроксипиридина малата и этилметилгидроксипиридина сукцината связана с их психотропной (тимоаналептической) активностью [14] и не имеет отношения к их радиопротективному эффекту.

Поскольку метилэтилпиридинол, этилметилгидроксипиридина малат и этилметилгидроксипиридина сукцинат при использовании в практически эквимолярных дозах (0,83–0,88 ммоль) в равной мере препятствовали эскалации депрессивной симптоматики по шкале BDI, можно предположить, что этот эффект обу­словлен наличием 2-этил-6-метил-3-оксипиридинового катиона в составе каждого из изученных препаратов. Ранее было показано, что присутствие данного катиона в структуре определяет их способность ингибировать моноаминоксидазу А [15], что служит одним из фундаментальных механизмов антидепрессивного действия.

Полученные результаты позволяют рассматривать соляно-, яблочно- и янтарнокислую соли 2-этил-6-метил-3-оксипиридина в качестве равноэффективных средств поддерживающей терапии, цель которой — коррекция проявлений депрессии на этапе послеоперационного лучевого лечения больных раком тела матки.

Выводы

1. Адъювантная лучевая терапия после хирургического лечения рака тела матки вызывает значимое нарастание проявлений депрессии, обусловленное её соматизированными симптомами согласно шкале депрессии Бека.
2. Двухнедельное применение соляно-, яблочно- и янтарнокислой солей 2-этил-6-метил-3-оксипиридина в близких к эквимолярным разовых дозах (0,83–0,88 ммоль) вызывает нормализацию аффективного статуса женщин, получающих лучевую терапию, преимущественно за счёт снижения тяжести когнитивно-аффективных симптомов депрессии согласно шкале депрессии Бека.
3. Коррекция депрессивной симптоматики под действием соляно-, яблочно- и янтарнокислой солей 2-этил-6-метил-3-оксипиридина в близких к эквимолярным разовых дозах (0,83–0,88 ммоль) не сопровождается изменениями неблагоприятной динамики общего анализа крови у женщин, получающих лучевую терапию после хирургического лечения рака тела матки.

 

Участие авторов. И.А.В. — концепция и дизайн исследования, написание текста; А.В.В. — концепция и дизайн исследования; А.П.А. — сбор и обработка материалов, статистическая обработка.
Источник финансирования. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов по представленной статье.

About the authors

Ilya A. Volchegorskii

South Ural State Medical University

Email: volcheg@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-3186-3960

M.D., D. Sci. (Med.), Prof., Head of Depart., Depart. of Pharmacology

Russian Federation, Chelyabinsk, Russia

Andrey V. Vazhenin

South Ural State Medical University

Email: vav222@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7807-8479

M.D., D. Sci. (Med.), Prof., Acting Rector, Head of Depart., Depart. of Oncology, Radiation Diagnostics and Radiation Therapy

Russian Federation, Chelyabinsk, Russia

Anna P. Alekseeva

South Ural State Medical University; Chelyabinsk Regional Clinical Center of Oncology and Nuclear Medicine

Author for correspondence.
Email: hramluk_ap@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6621-0284

PhD Stud., Depart. of Pharmacology; Clinical Pharmacologist

Russian Federation, Chelyabinsk, Russia; Chelyabinsk, Russia

References

Supplementary files