β2-microglobulin in the diagnosis of nephrotoxic effects of aminoglycosides

Abstract

Widespread introduction of antibiotics of aminoglycosides group into clinical practice necessitates adequate dynamic monitoring of functional state of the kidneys in terms of early detection of their possible nephrotoxic effect. According to the literature, the incidence of renal damage during treatment with glycosides ranges from 15 to 35%.

Full Text

Широкое внедрение в клиническую практику антибиотиков группы аминогликозидов обусловливает необходимость адекватного динамического контроля за функциональным состоянием почек в плане раннего выявления их возможного нефротоксического действия. По данным литературы [1, 3, 4], частота поражения почек на фоне лечения гликозидами колеблется от 15 до 35%.

Для нефротоксического действия аминогликозидов наиболее характерно поражение канальцев почек, сопровождающееся повышением концентрации в моче ряда ферментов и белков [2, 5]. Повышение уровня протеинурии свыше 50 мг/л способствует резкому снижению скорости гломерулярной фильтрации с последующим развитием в ряде случаев острой почечной недостаточности [4]. Увеличение мочевой экскреции ß₂-микpoглoбyлинa при нормальном содержании его в крови рассматривается как избирательное поражение тубулярного отдела нефрона.

Настоящая работа посвящена оценке клинической ценности динамического радиоиммунологического определения уровней ß₂-микpoглoбyлинa в крови и моче у больных, леченных антибиотиками группы аминогликозидов. Под наблюдением находилось 75 больных (46 мужчин и 29 женщин) в возрасте от 23 до 57 лет, получавших по поводу затяжной пневмонии пролонгированные курсы антибиотикотерапии (гентамицин, канамицин, мономицин, неомицин). У 16 (21,3%) больных течение основного заболевания осложнилось развитием абсцессов. У всех обследованных проводили тщательное клинико-инструментальное изучение состояния ренальных функций, включающее изотопную ренографию со ¹³¹I-гиппураном, радиоиммунологическое определение ß₂-микроглобулина в крови и моче, пробу Реберга, осадочные пробы. ß₂-микроглобулин определяли утром натощак в пробах крови из кубитальной вены. Мочу для исследования забирали из второй порции мочи после утреннего опорожнения мочевого пузыря. Были использованы наборы фирмы «Pharmacia-Diagnostic». Радиометрию проб выполняли на установке «Mini-Gamma» с обработкой результатов на компьютере «Data-Box» фирмы «LKB Wallac».

Как показали результаты изучения функционального состояния почек, у 57 (76%) из 75 больных каких-либо патологических изменений на ренограммах, в пробах Реберга и при анализе мочи не выявлено. У остальных 18 больных (преимущественно с осложненным течением пневмонии) отмечались изменения мочевого осадка (14), изотопных ренограмм (9), умеренная транзиторная протеинурия (8).

Как показали данные динамического определения содержания ß₂-микроглобулина, наличие длительно текущего воспалительного заболевания приводило к увеличению его концентрации в крови до 220,0±42,3 нмоль/л (норма — 152,3±25,4 нмоль/л; Р<0,05), при неизменном уровне мочевой экскреции, равном 16,8±1,8 нмоль/л (норма — 15,9±1,5 нмоль/л; Р>0,05). Для больных с исходно измененными ренальными функциями было характерно увеличение не только сывороточного содержания ß₂-микроглобулина (262,3±59,2 нмоль/л; Р<0,05), но и его концентрации в моче до 20,5±2,2 нмоль/л (Р<0,05).

Курсовой десятидневный прием максимальных и субмаксимальных доз аминогликозидов приводил к улучшению самочувствия больных, к снижению содержания ß₂-микроглобулина в крови (160,8±33,8 нмоль/л). В то же время у 22 (38,6%) больных с исходно интактными почками отмечалось достоверное увеличение его концентрации в моче (26,9±2,1 нмоль/л; Р<0,01). Анализ повторно проведенных ренограмм показал, что у 12 (21%) больных этой группы было увеличено время наступления максимума (Т_тах), характеризующее темп секреции, и время снижения кривой на ¹/₂, отражающее скорость элиминации ¹³¹I-гиппурана.

Аминогликозидная терапия у лиц с осложненным течением основного заболевания наряду с отчетливым клиническим эффектом способствовала прогрессированию ренальных нарушений. Число измененных ренограмм возросло до 14 (78%), протеинурия имела место у 10 (56%) больных. Повышенный уровень экскреции ß₂-микроглобулина с мочой (у всex 18 больных) составил в среднем 52,8±2,9 нмоль/л (Р<0,01). Данное обстоятельство послужило основанием для отмены аминогликозидов. В связи с упорным, затяжным характером течения основного заболевания, наблюдаемого у 17 больных с исходно интактными почками, были назначены повторные курсы аминогликозидов. Данные динамического исследования ß₂-микроглобулина в моче свидетельствовали, что для больных данной категории характерно увеличение частоты (64,7%) и выраженности нефротоксиче ского действия аминогликозидов (Р<0,05). Патологических изменений в гломерулярном сегменте, связанных с аминогликозидной терапией, нами не выявлено. Возможно, они появляются при более пролонгированных курсах антибиотикотерапии.

Современная диагностика нефротоксического действия и отмена аминогликозидов имеют, несомненно, важное значение, поэтому у больных данной категории необходим контроль экскреции ß₂-микроглобулина. При исследовании уровня ß₂-микроглобулина в моче, проведенном у больных спустя 2—3 нед после отмены аминогликозидов, отмечалось отчетливое снижение его содержания в моче, что указывало на абортивный «функциональный» характер их нефротоксического действия. Так, у лиц, не имевших изменений в почках, содержание ß₂-микроглобулина в моче после отмены аминогликозидов практически не отличалось от контрольных значений (17,6±2,0 нмоль/л; Р>0,05), тогда как у лиц с ранее измененными ренальными функциями уровень мочевой экскреции ß₂-микроглобулина оставался повышенным и через 5—6 нед (26,3±3,3 нмоль/л; Р<0,05).

Таким образом, исследования свидетельствуют о высокой диагностической ценности определения концентрации ß₂-микроглобулина в моче для выявления нефротоксического действия аминогликозидов и динамического наблюдения за эволюцией выявляемых тубулярных дисфункций.