Identification of objects and processes of forensic medicine

G. A. Pashinyan; Пашинян Г. А.; P. O. Romodanovsky; Ромодановский П. О.; F. Ayub; Аюб Ф.; E. V. Belyaeva; Беляева Е. В.; E. S. Sahakyan; Саакян Е. С.; E. Kh. Barinov; Баринов Е. Х.; R. G. Alimova; Алимова Р. Г.; E. S. Tuchik; Тучик Е. С.

doi:10.17816/kazmj90416

Identification of objects and processes of forensic medicine

Authors: Pashinyan G.A.¹, Romodanovsky P.O.¹, Ayub F.¹, Belyaeva E.V.¹, Sahakyan E.S.¹, Barinov E.K.¹, Alimova R.G.¹, Tuchik E.S.¹
Affiliations:
1. Moscow Medical Stomatological Institute named after N.A. Semashko
Issue: Vol 75, No 4 (1994)
Pages: 324-326
Section: Reviews
URL: https://kazanmedjournal.ru/kazanmedj/article/view/90416
DOI: https://doi.org/10.17816/kazmj90416
ID: 90416

Cite item

Full Text

Abstract
Full Text
About the authors
References
Supplementary files
Statistics

Abstract

The modern development of transport, the presence of a number of potentially dangerous industrial complexes, the threat of natural disasters at any time can lead to large-scale disasters. Examples are the earthquake in Ashgabat, Mexico City, Armenia, Iran, Los Angeles, the accident at the Chernobyl nuclear power plant, a number of major rail accidents in the country and abroad.
One of the important issues in such disasters is personal identification, which is carried out, as a rule, by external signs, finger patterns, bone remains, medical documents, photographs, etc.

Keywords

Kazan Medical archive

Full Text

Современное развитие транспорта, наличие целого ряда потенциально опасных производственных комплексов, угроза стихийных бедствий в любое время могут привести к возникновению крупномасштабных катастроф. Примерами могут служить землетрясение в Ашгабате, Мехико, Армении, Иране, Лос-Анджелесе, авария на Чернобыльской АЭС, ряд крупных железнодорожных происшествий в стране и за рубежом.

Одним из важных вопросов при подобных катастрофах является идентификация личности, которая осуществляется, как правило, по внешним признакам, пальцевым узорам, костным останкам, медицинским документам, фотоснимкам и т. д.

Во многих странах мира идентификация личности осуществляется с помощью одонтограмм, так как ни у одного человека, по мнению многих авторов, нет двух одинаковых зубов. Однако существующие схемы одонтограмм недостаточно полно отражают все особенности строения зубов, в том числе состояние корней, и потому требуют дальнейшего совершенствования. В стоматологической практике в последние годы широкое применение получило панорамное рентгенографическое исследование, которое позволяет выявить ряд особенностей строения зубов, протезов, состояние челюстей и т. д.

Общеизвестно, что язык человека — орган, необходимый для обработки пищи, эвакуации ее из ротовой полости, участия в речеобразовательном процессе, восприятия вкусовых и тактильных ощущений. Выделяют несколько видов вкусовых сосочков языка: грибовидные, листовидные, желобовидные, нитевидные. Количество сосочков, их размеры, число вкусовых луковиц у разных людей широко варьирует. Работ же, основанных на применении панорамной рентгенографии и результатах изучения особенностей строения и рисунка спинки языка для идентификации личности, не имеется.

Целью исследований Ф. Аюба [2, 5] явилась попытка определить судебно-медицинские критерии для идентификации личности, разработанные с помощью одонтограмм, панорамной рентгенографии и рисунка спинки языка. Для реализации поставленных задач было изучено 1250 одонтограмм, полученных при обследовании 1050 больных и экспертизе 200 трупов; проанализировано 90 рентгенограмм. Для определения индивидуальных особенностей рисунка спинки языка разработан метод получения слепков с помощью специальной ложки, альгинатного материала и гипса. Рисунок спинки языка изучали у 80 здоровых людей и у 220 трупов различных возрастных групп. Результаты исследований показали, что форма, топография и количество грибовидных, листовидных и желобовидных сосочков имеют строго индивидуальные особенности. Выраженным полиморфизмом характеризуются листовидные и желобовидные сосочки. Следовательно, для выявления индивидуальных особенностей личности целесообразно применение одонтограмм, панорамной рентгенографии и рисунка спинки языка.

Исследования Е.В. Беляевой [4] ведутся в том же направлении. С помощью слепков и гипсовых моделей автором разработана методика изучения топографоанатомических особенностей складок слизистой твердого неба. Для получения рисунка рельефа твердого неба альгинатную массу наносят на вогнутую поверхность стандартной ложкой и слегка придавливают к твердому небу. Через несколько минут получается негативное изображение рельефа твердого неба. Далее полученное изображение заливают гипсом — гипсовую модель можно изучать визуально, стереомикроскопом, сфотографировать и т. д.

Использование особенностей рельефа твердого неба для идентификации личности возможно и при гнилостной трансформации трупа [7].

Установление прижизненности, механизма и давности травмы является актуальной задачей судебной медицины. Эта проблема издавна привлекает внимание отечественных и зарубежных исследователей. Разработка новых, объективных и доступных методов диагностики прижизненности, механизма и давности возникновения травмы продолжается и в настоящее время. С целью диагностики прижизненности и давности причинения механической травмы Е.С. Саакяном [11] изучены показатели активного и реактивного сопротивления (на низкой и высокой частоте) скелетных мышц и доказано, что динамика электропроводности травмированных при жизни и интактных мышц позволяет установить прижизненности, а также длительность посттравматического периода в сроки 6, 12, 24 и 48 часов. Установление прижизненности и давности механической травмы осуществлено по показателям электропроводности скелетных мышц в сроки до 72 часов после наступления смерти, так как посмертные процессы существенно не влияют на параметры активного и реактивного сопротивления мышечной ткани.

Было также выявлено, что морфофункциональное исследование скелетных мышц может дать определенную информацию о давности механической травмы по содержанию нуклеиновых кислот и ферментативной активности СДГ, ЛДГ, ГФДГ, ГДГ-НАД, ГДГ-НАДФ [9].

Для решения вопросов о прижизненности механической травмы в детском возрасте Е.Х. Бариновым [3] был выявлен ряд показателей, позволяющих установить прижизненность механической травмы в детском возрасте по состоянию микроциркуляторного русла и морфологической картины вилочковой железы [6].

Среди механических повреждений, ведущих к насильственной смерти, черепно-мозговая травма занимает одно из ведущих мест, причем в настоящее время наблюдается ее количественный рост. В связи со сложностью топографоанатомического строения черепа, оболочек и вещества головного мозга, их функциональным единством, многогранностью и взаимосвязью звеньев патогенеза черепномозговой травмы при выработке критериев экспертной оценки прижизненности, механизма и давности причинения травмы головы необходим всесторонний анализ патоморфологических изменений различных элементов всех уровней экстра- и интрацеребральных структур. В силу этого изучение нарушения процессов ликворообращения при черепно-мозговой травме имеет важное судебно-медицинское значение в плане выяснения обстоятельств травмы головы; тем более что данные вопросы в современной отечественной и зарубежной литературе освещены крайне слабо, а сведения о зависимости морфологических субстратов ликворопродукции, ликвороциркуляции и ликворооттока от механизма травмы головы и сроков его нанесения отсутствуют.

Актуально исследование Р.Г. Алимовой [1, 8], целью которого являлось изучение системы первого и второго звеньев ликворообращения — сосудистых сплетений и эпендимы желудочков головного мозга. На основе скрупулезного исследования клинических и патоморфологических проявлений в 30 случаях летальной черепно-мозговой травмы автору удалось установить закономерности и основные варианты нарушений системы ликворообращения при различных видах травмы головы — от незначительного отека стромы сосудистых сплетений до изменения рельефа -и нарушения целостности эпендимы вентрикулярных структур в зависимости от механизма и давности причинения повреждений.

Многообразие проявлений черепно-мозговой травмы связано с множеством факторов, в том числе и с характером инерциальных нагрузок головного мозга, возникающих в момент травмы, что и определило цель научных разработок П.О. Ромодановского [10]. Им было проведено комплексное клинико-морфологическое исследование 200 случаев летальной черепно-мозговой травмы с количественной оценкой тяжести состояния пострадавших в остром периоде травмы и морфологических субстратов церебральных повреждений с учетом Обстоятельств нанесения травмы готовы. Автором было установлено, что трансляционное ускорение определяет поступательное смещение головного мозга в полости черепа, когда все его структурные элементы движутся в одном направлении, приводя к развитию «ударной и противоударной» кавитации и образованию корковых контузионных фокусов, формирующихся по типу «удар — противоудар».

Ротационное ускорение обусловливает вращательное движение головного мозга вокруг нижних шейных позвонков. Структурные элементы мозга при этом смещаются относительно друг друга в различные (чаще противоположные) стороны на неодинаковые расстояния, что приводит к формированию «тензионных и срезывающих напряжений», наиболее выраженных по ходу протяженных проводящих трактов центральной нервной системы, с образованием диффузных аксональных повреждений.

Полученные данные позволили не только уточнить некоторые представления о механизмах черепно-мозговой травмы, но и детализировать определенные критерии (с патоморфологической точки зрения) классификационных построений повреждений головного мозга.

Медицина катастроф как определенная система организации медико-социальных мероприятий по ликвидации последствий происшествий в нашей стране получила свое развитие в последние 5 лет. Медицинская служба при оказании помощи пострадавшим в таких ситуациях использует хорошо разработанные, апробированные и получившие дальнейшее совершенствование организационные формы и методы. Однако они оказались неприемлемыми для целей судебно-медицинской экспертизы при работе в очаге массовой гибели людей. На основе анализа работы экспертных групп в районах крупномасштабных катастроф Е.С. Тучику [12, 13] удалось определить место судебно-медицинской экспертизы среди других медицинских служб. Он обосновал цель и задачи экспертной службы, объем и рациональное использование экспертных исследований в зависимости от масштаба катастрофы, показал целесообразность применения на практике в реальных условиях приемов и методов идентификации процессов и объектов, предложенных и отработанных на кафедре.