Исследование факторов, влияющих на отношение к пациентам с психическими расстройствами в Азербайджане

Полный текст

Термин «стигма» в психиатрии был впервые введён Goffman в 1963 г., чтобы обозначить навешиваемые обществом ярлыки, которые «низводят индивида от уровня обычного и полноценного человека до уровня испорченного и уценённого» [1].

В настоящее время под стигматизацией подразумевают совокупность предубеждений и негативных стереотипов, вызывающих страх, отвержение, избегание и дискриминацию в отношении лиц с психическими расстройствами [2]. Как правило, эти предубеждения и стереотипы включают представления об опасности психически больных (например, больные непредсказуемы и агрессивны), их личностной ущербности (они слабые, жалкие, глупые) и социальной несостоятельности (они не могут самостоятельно жить, продуктивно работать, принимать решения) [3]. Прямыми последствиями стигматизации становятся уменьшение обращения за помощью, ухудшение доступности и качества услуг, а также социальная изоляция и маргинализация больных [4].

С другой стороны, во многих исследованиях показано, что позитивное и толерантное отношение к пациентам с психическими расстройствами способствует созданию эффективной системы помощи в области психического здоровья, интеграции больных в общество и улучшению качества их жизни [5, 6].

В этой связи во многих странах мира проводят различные кампании, направленные на преодоление стигматизации, ­сопутствующей психическим расстройствам [7, 8]. Более того, с 1996 г. Всемирная психиатрическая ассоциация инициировала широкомасштабную Международную программу по борьбе со стигматизацией и дискриминацией, связанными с шизофренией, которая к настоящему моменту охватывает 19 стран и содержит конкретные рекомендации, призванные улучшить отношение к людям с психическими расстройствами [9, 10].

Эволюция общественных взглядов в отношении пациентов с тяжёлыми психическими заболеваниями с начала проведения мероприятий по преодолению стигматизации представлена в систематическом обзоре, выполненном G. Schomerus и соавт. [11]. Авторам этого исследования удалось установить, что, несмотря на значительное повышение осведомлённости населения по вопросам психического здоровья, оно мало повлияло на улучшение восприятия лиц с психическими расстройствами и стремление интегрировать их в обществе. По мнению других исследователей, знание людей о нейробиологической природе психических заболеваний может даже усиливать убеждённость в непредсказуемости поведения людей, страдающих этими заболеваниями, которые представляются «опасными для себя и окружающих» [12]. Это предположение отчасти подтверждается данными о том, что в экономически развитых странах, имеющих более высокий уровень образования населения, присутствует большая тенденция к дискриминации граждан с ­психическими расстройствами, чем в развивающихся странах [13].

Рассматривая влияние социально-демографических факторов на отношение к людям, имеющим психические расстройства, некоторые авторы отмечают большое значение возраста, пола и образования, которыми обусловлены существенные различия в ответах участников опросов [14, 15]. В этой связи важно отметить, что подавляющее большинство исследований в этой области проводили в индустриально развитых странах Европы или Северной Америки, тогда как отношение к лицам с психическими расстройствами в других странах, в частности в Азербайджане, остаётся малоизученным.

Настоящее исследование осуществлено в нашей стране впервые.

Цель исследования — определить факторы, формирующие отношение к людям, имеющим тяжёлые психические расстройства, а также установить корреляцию между этими факторами и социально-демографическими переменными.

Дизайн исследования. Данное исследование является обсервационным, кросс-секционным, выполненным в форме социологического опроса. Число участников исследования было определено в 1000 человек, что соответствует количеству респондентов в аналогичных исследованиях, проводимых в нашей стране и за рубежом. Исследование проведено в г. Баку и регионах страны — Гяндже, Шеки, Кубе и Ленкорани. Квота респондентов для г. Баку и пригородов, где проживает наибольшее количество населения страны, составила 500 человек, а для остальных регионов — по 100 человек.

Единственным критерием включения в исследование было добровольное согласие ответить на вопросы анкеты, а единственным критерием исключения — данные о том, что респондент является специалистом в области психического здоровья или пользователем их услуг. В связи с существующими ресурсами было решено использовать конвенциональную выборку.

Интервью проводили специально обученные волонтёры, проживающие в столице и регионах страны. Доступ к респондентам осуществляли по методу «снежного кома», когда первую часть респондентов набирали из числа знакомых интервьюера (друзья, родственники, соседи), которые в свою очередь распространяли анкеты среди своих знакомых. Всем интервьюерам были даны инструкции о цели исследования и порядке проведения опроса, а также было роздано 1100 распечатанных анкет. В итоге было собрано 996 заполненных анкет. Отклик на опрос составил 90,5%, то есть число участников исследования соответствовало запланированному размеру выборки.

Разработка опросника. Организаторами исследования первоначально был составлен список, включавший 25 вопросов, призванных определить отношение респондента к людям с психическими расстройствами. Обсуждение вопросов проводилось в четырёх фокус-группах, состоявших из психиатров и клинических психологов, пользователей услугами системы психического здоровья, членов местной общественной организации, работающей в области психического здоровья, и международных экспертов.

В результате обсуждения участники фокус-групп пришли к заключению, что 8 вопросов отражают не отношение к людям с психическими расстройствами, а информированность в области психического здоровья. Еще 8 вопросов относилось к пониманию потребностей лиц с психическими расстройствами. И лишь 9 оставшихся вопросов было непосредственно связано с отношением к больным. В настоящем исследовании рассмотрен только последний блок вопросов.

Указанные вопросы были представлены в форме утверждений, и респондент должен был обозначить степень своего согласия с каждым утверждением по 5-балльной шкале («совершенно не согласен», «скорее не согласен», «не определился», «скорее согласен», «полностью согласен»). На основании ответов респондентов определяли индекс согласия с утверждением, который вычисляли по формуле:

где I — индекс согласия; А — число респондентов, полностью согласных с утверждением; а — число респондентов, скорее согласных; В — число респондентов, совершенно не согласных; b — число респондентов, скорее не согласных; n — общее число респондентов.

Границы индекса могут варьировать от –100 (100% респондентов совершенно не согласны с утверждением) до +100 (100% респондентов полностью согласны с ­утверждением), знак минус (–) указывает на отрицательное отношение к утверж­дению.

Статистический анализ. Анализ структуры факторов проводили в два этапа. На первом этапе для определения количества факторов был выполнен анализ главных компонент с использованием критерия «каменистой осыпи» и параллельного анализа. В дальнейшем был проведён исследовательский факторный анализ с установленным количеством факторов и косоугольным вращением. Минимально приемлемый уровень факторной нагрузки составлял 0,4. Также была подсчитана внутренняя согласованность для каждого фактора (Cronbach's б). Метод многомерной линейной регрессии был использован для установления корреляции социально-демографических факторов с каждым из выделенных факторов. Статистическую значимость результатов оценивали на уровне p <0,05. Статистический анализ выполнен с использованием программы IBM SPSS Statistics 23.0.

В табл. 1 приведены социально-демографические данные респондентов, принявших участие в настоящем исследовании. Среди респондентов преобладали женщины и представители молодого возраста (M=36,5; 95% доверительный интервал 35,7–37,4). Большинство респондентов имели высшее образование и работали в государственном секторе. Кроме того, подавляющее большинство участников опроса были городскими жителями и состояли в браке.

Таблица 1. Социально-демографические характеристики респондентов

Как показал анализ ответов респонден­тов, наибольшее несогласие ­вызвало ут­верждение: «Большинство людей ­способны спокойно относится к бракам с людьми с проблемами психического здоровья и рождению у них детей» (рис. 1). Также участники исследования не были согласны с утверждением: «Большинство людей готовы к тому, чтобы их дети получали образование вместе с детьми с проблемами психического здоровья». Таким образом, вопросы, связанные с браком и детьми были наиболее «чувствительными» вызывали сильное отвержение у 2/3 респондентов.

Рис. 1. Результаты анкетирования (индекс согласия)

Многие респонденты не согласились с утверждением «Большинство людей готовы учиться/работать в одном коллективе с людьми с проблемами психического здоровья», что является свидетельством стигматизации лиц с психическими расстройствами. Вместе с тем утверждения «Распространено мнение, что люди с проблемами психического здоровья — изгои общества» и «Распространено мнение, что люди с проблемами психического здоровья должны быть изолированы от других людей» не встретили согласия у участников исследования. Умеренное согласие получили утверждения: «Распространено мнение, что люди с проблемами психического здоровья должны жить в обществе» и «В нашей стране необходимо создать условия для интеграции в общество людей с проблемами психического здоровья».

Для изучения количества факторов, характеризующих отношение к людям с психическими расстройствами, были проведены анализ главных компонент и параллельный анализ. Метод Kaiser–Meyer–Olkin определил адекватность выборки для ­анализа (показатель составил 636), а тест Bartlett на сферичность установил, что значительную силу корреляции между вопросами: χ2 (36) = 693,382; p <0,001.

Анализ главных компонент позволил выделить наличие трёх факторов, которыми можно определить отношение общества к людям, страдающим психическими расстройствами (табл. 2).

Таблица 2. Процент дисперсии, ассоциирующейся с каждым фактором

Дальнейший исследовательский факторный анализ выделил три группы утверждений, соответствовавших установленным трём факторами (табл. 3).

Таблица 3. Результаты исследовательского факторного анализа

Первый фактор можно рассматривать как социальное дистанцирование, в основе которого лежит представление людей о социальной компетентности людей с психическими расстройствами, поскольку этот фактор относиться к таким социальным навыкам, как работа, вступление в брак и воспитание детей, а также способности детей с нарушениями психики учиться в обычной школе.

Второй фактор включал утверждения, относящиеся к потенциальной социальной угрозе, которая отражает распространённую точку зрения о том, что, отличаясь от других людей, психически больные ­выделяются непредсказуемостью поведения и могут представлять опасность для окружающих. Следствие этого — мнение о том, что люди с психическими расстройствами должны быть изолированы общества.

Наконец, третий фактор отражает толерантное отношение к людям с психическими расстройствами, которое исходит из необходимости учитывать их интересы и гражданские права. ­Внутренняя ­согласованность фактора социального дистанцирования была несколько меньше (Cronbah’s α=0,572), чем фактора социальной угрозы (Cronbach’s α=0,650) и фактора толерантности (Cronbach’s α=0,621).

Результаты многомерной линейной регрессии позволяют предположить, что социальное дистанцирование не зависит от пола, образования, семейного положения и места жительства респондентов (табл. 4). Однако представители более старшего возраста в большей степени склонны признавать тот факт, что люди с психическими расстройствами могут адаптироваться в обществе и выполнять социальные функции. Кроме того, личный опыт знакомства с больными ассоциируется с меньшим уровнем социального дистанцирования.

Представление о социальной угрозе ассоциировалось с принадлежностью к женскому полу. Толерантное отношение к людям с психическими расстройствами имело положительную корреляцию с семейным статусом и знакомством с больным, отрицательную корреляцию — с наличием психического расстройства у члена семьи.

Полученные результаты позволяют предположить, что отношение к людям с психическими расстройствами формируется при участии трёх различных факторов — социального дистанцирования, представления об опасности и степени толерантного восприятия.

Первый фактор «социальное дистанцирование» получил широкую известность благодаря работам Е. Bogardus, который определял социальное дистанцирование как «степень готовности людей участвовать в социальных контактах с представителями других социальных групп» [16]. В многочисленных работах, посвящённых стигматизации психически больных, исследования ограничивались изучением социального дистанцирования [17]. В контексте нашего исследования, социальное дистанцирование связано с представлениями общества об интеллектуальной и социальной несостоятельности людей с психическими расстройствами.

Другой фактор — отношение к больным как к людям, представляющим социальную угрозу. Во многих исследованиях ­подчёркнуто, что в глазах окружающих люди с психической патологией представляются более агрессивными и склонными к нарушению общественного порядка, чем психически здоровые [18, 19]. Следует отметить, что средства массовой информации, выпячивая сенсационную информацию о насильственных действиях, совершенных лицами с психическими заболеваниями, зачастую формируют отрицательный имидж, который распространяется на всех людей, испытывающих проблемы с психическим здоровьем [20].

Наконец, третий фактор — толерантность. Он обусловлен увеличением за последние годы усилий национальных и международных организаций, направленных на улучшение качества психиатрической помощи, интеграцию пациентов с психическими расстройствами в обществе и защите их гражданских прав [21, 22].

Вопреки ожиданиям данное исследование не выявило существенных различий ни по одному из факторов в зависимости от образования респондентов. Аналогичные результаты были получены в более ранних работах, где показано, что образование не является предикторами позитивного или негативного отношения к психически больным [23, 24].

В то же время не нашли подтверждения данные ряда авторов о том, что социальное дистанцирование с возрастом увеличивается [25]. Более того, по нашим наблюдениям, люди пожилого возраста в меньшей степени избегают пациентов с психическими расстройствами. В отличие от представителей молодого или среднего возраста пожилые не склонны излишне драматизировать влияние психических расстройств на социальные аспекты жизни больных и более объективно оценивают возможности пациентов учиться, работать и создавать семью. Благодаря жизненному опыту пожилые чаще используют принцип нормализации в отношении пациентов с психическими расстройствами, когда последние воспринимаются так же, как и все остальные люди, имеющие схожие жизненные цели, потребности и отношения.

В настоящей работе, как и в исследовании шведских авторов [26], женщины в большей степени оценивали угрозу окружающим со стороны больных. По нашему мнению, у респондентов женского пола представление о большей опасности людей с психической патологией связано с настороженностью женщин в отношении насильственных действий и большей потребностью в безопасности.

Наше исследование подтвердило выявленное в других исследованиях [27, 28] уменьшение социального дистанцирования при личном знакомстве с лицами с психическими расстройствами, а также тот факт, что уровень этого уменьшения дистанцирования коррелирует с качеством контактов с больными [29]. Так, респонденты, имеющие членов семьи, страдающих психическим расстройством, обнаруживают наименьшую степень социального дистанцирования, но при этом они в меньшей степени рассматривают возможность толерантного отношения к больным в обществе. Это может быть связано с феноменом «самостигматизации», наблюдаемым у членов семей психических больных [30], и патерналистическим подходом, характерным для людей, обеспечивающих уход за больными [31].

Ограничения настоящего исследования связаны с отсутствием рандомизации при формировании выборки респондентов. Кроме того, кросс-секционный дизайн исследования не позволяет однозначно говорить о причинно-следственных связях между выделенными факторами и социально-демографическими показателями.

Вывод

Трёхфакторная структура позволяет лучше понять различные аспекты стигматизации пациентов с психическими расстройствами.

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов в данном исследовании.

Настоящее исследование проведено в рамках международного проекта «Усиление роли пользователей психического здоровья в 5 регионах Азербайджана», поддержанного Европейским союзом (проект EuropeAid/130-712/L/ACT/AZ). Автор выражает глубокую благодарность Виргинии Климукиене и Поладу Азизову, а также их коллегам из организаций «Globali iniciatyva psichiatrijoje» (Литва) и «İnkişaf naminə təşəbbüs» (Азербайджан) за успешную реализацию данного проекта.

Об авторах

Агахасан Расул оглы Расулов

Автор, ответственный за переписку.
Email: nauchnayastatya@yandex.ru
г. Баку, Азербайджан

Список литературы

Дополнительные файлы