On the function of the adrenal cortex in bronchial asthma and chronic pneumonia

Abstract

As a result of the interaction of the antigen - antibody reaction, which is the basis of allergic manifestations, profound changes occur in the body, depending, in turn, on the age characteristics of a person, the function of the central neuroregulatory and endocrine mechanisms. Therefore, at present, great importance is attached to the study of the role of the nervous and subordinate endocrine system in the development of allergic and infectious-allergic processes (G. N. Speransky, M. S. Sokolova, Yu. F. Dombrovskaya).

Full Text

В результате взаимодействия реакции антиген — антитело, лежащей в основе аллергических проявлений, в организме происходят глубокие изменения, зависящие, в свою очередь, от возрастных особенностей человека, функции центральных нервно ­регуляторных и эндокринных механизмов. Поэтому в настоящее время изучению роли нервной и подчиненной ей эндокринной системы в развитии аллергических и инфек­ционно-аллергических процессов придается большое значение (Г. Н. Сперанский, М. С. Соколова, Ю. Ф. Домбровская).

Чтобы проанализировать уровень выделения кортикостероидов у детей при неко­торых инфекционно-аллергических заболеваниях, мы определяли в суточном количестве мочи содержание 17-кетостероидов по методу Норинбергского, 17-оксикортикостероидов по методу Редди в модификации Брауна и производили камерный подсчет эозино­филов по методу Периашвили.

Нами исследовано 16 больных бронхиальной астмой и 13 больных хронической пневмонией. Анализы проводились также у 27 здоровых детей от 3 до 14 лет и у 14 детей с экссудативным диатезом.

У детей, как и у взрослых, отмечаются значительные колебания в выделении стероидов (Л. П. Гаврюшева, Й. Тодоров, А. В. Картелишев и др.).

По нашим данным у здоровых детей также получены значительные колебания: 17-оксикортикостероидов — от 0,25 до 2,3 мг/сутки, 17-кетостероидов — от 0,5 до 6,4 мг/сутки (цифры увеличивались с возрастом).

По вопросу о функциональных способностях надпочечников у детей при брон­хиальной астме имеется много работ. Однако полученные авторами результаты выде­ления стероидов у этих больных недостаточно согласуются между собой, а порой даже противоречивы.

Например, Ю. Д. Беляев отмечает понижение функциональной активности коры надпочечников в приступный период бронхиальной астмы и нарастание по ликвидации астматического компонента. М. А. Жуковский, Л. Ф. Бережков, А. Н. Усольцев, С. Ю. Коганов, Н В. Догель нашли закономерное повышение экскреции 17-кето- и оксикортикостероидов в период приступов и снижение во внеприступном периоде.

Из 16 наших больных бронхиальной астмой у 10 было типичное течение заболе­вания и у 6 — астматический бронхит. В возрасте до 5 лет было 5 детей, от 6 до 14—11. Мальчиков и девочек было поровну.

Давность болезни до года была у 13 и более года—у 3 детей.

Из сопутствующих заболеваний у 7 детей была хроническая пневмония, у одного — туберкулезная интоксикация, у 5 — хронический тонзиллит, у 2 — кариес зубов.

У подавляющего большинства детей в анамнезе — частые заболевания органов дыхания (катары верхних дыхательных путей, бронхиты, пневмонии), в том числе у 4 — часто повторяющиеся ангины, у 6 — экссудативный диатез.

У 5 больных отмечено неблагополучие в семейном анамнезе (экссудативный диатез у родителей, токсикоз беременности у матери, в одном случае — алкоголизм).

У всех больных с типичной картиной бронхиальной астмы нами найдено снижение экскреции стероидов (17-кетостероидов до 0,32 мг/сутки, 17-оксикортикостероидов у отдельных больных даже до 0,3 мг/сутки); у 5 больных с астматическим бронхитом получены нормальные цифры экскреции гормонов, у одного — сниженные.

У всех больных при поступлении была высокая эозинофилия.

При улучшении состояния больных содержание как 17-кето-, так и 17-оксикортико­стероидов увеличивалось; эозинофилия же и при выписке чаще оставалась высокой (400—900).

Двум девочкам провели пробу с нагрузкой АКТГ. У одной установлено снижение резервных возможностей надпочечников, у второй — сохранение и потенциальных, и резервных возможностей надпочечников. Однако через 1,5 месяца при отсутствии эффекта от проводимой терапии и ухудшении состояния ребенка после введения АКТГ выявлено понижение содержания как 17-кето-, так и 17-оксикортикостероидов.

У абсолютного большинства больных при поступлении в стационар приступы астмы прекращались. У 3 больных, обследованных во время приступа, отмечено повышение кортикостероидов, причем у одной девочки с сопутствующей хронической пневмонией II—III ст. при первом приступе также было повышение кортикостероидов, однако в дальнейшем часто повторяющиеся приступы уже не сопровождались значительным их повышением (исследования проводились при лечении больной гормональными пре­паратами).

Ухудшение состояния больных, обострение легочных процессов сопровождались каждый раз снижением экскреции стероидов и эозинопенией.

10 больных получали преднизолон из расчета 0,75 мг на 1 кг веса тела в течение 4—5 недель в постепенно снижающейся дозе. Уже на 3—4-е сутки при этом улучша­лось общее состояние больных, исчезали явления интоксикации, улучшался сон, аппе­тит, прекращались приступы бронхиальной астмы, исчезали или уменьшались хрипы в легких.

На фоне полной дозы преднизолона увеличивалось выделение 17-кетостероидов и 17-оксикортикостероидов, уменьшалась эозинофилия. По мере снижения дозы пре­парата вновь увеличивалась эозинофилия и снижалась экскреция стероидов. Однако при выписке у большей части больных после проведения кортикостероидной терапии отмечалось приближение показателей экскреции стероидов к нормальным.

У одной больной бронхиальной астмой лечение преднизолоном не давало эффекта, приступы продолжались; проба Лабхарта выявила сохранение резервных возмож­ностей коры надпочечников, был назначен АКТГ начиная с 20 ед. в сутки в посте­пенно снижающейся дозе, через 10 дней приступы прекратились. Больная выписана домой в хорошем состоянии. Экскреция стероидов перед выпиской была в пределах нормы, но держалась эозинофилия.

Нужно отметить нестойкость ремиссии бронхиальной астмы после проведения кортикостероидной терапии. Даже из небольшого количества наблюдаемых нами боль­ных трое поступили повторно. У одного ухудшение состояния наступило через месяц после отмены гормонов.

Больные хронической пневмонией были в возрасте от 1 г. 3 мес. до 15 лет. Маль­чиков было 6, девочек — 7. Хроническая пневмония I ст. была у 4 больных, II—у 4, III — у 5. Только один больной, 1 г. 3 мес., болен в течение года, остальные болеют 3—5 и более лет. У всех при поступлении найдено понижение выделения кортико­стероидов, эозинофилия до 1000 и выше.

При улучшении состояния больных наблюдалось повышение экскреции стероидов и тенденция к снижению эозинофилии. При выписке выделение кетостероидов прибли­жалось к норме. Ухудшение состояния больных приводило к снижению глюкокорти­коидной секреции надпочечников и к эозинопении.

Проба с АКТГ у одного больного хронической пневмонией III ст. выявила сниже­ние резервных возможностей секреции коры надпочечников, у ребенка с хронической пневмонией II ст. не отразилась на экскреции стероидов.

4 больным в комплексе с другими видами лечения проводилась терапия преднизо­лоном. При этом хорошие результаты (уменьшение интоксикации, воспалительных явлений в легких, нормализация показателей крови) получены у двух больных хрони­ческой пневмонией I и II ст., у двух больных хронической пневмонией III ст. отмечено лишь улучшение самочувствия, аппетита, но РОЭ и при выписке оставалась на уровне 60 мм/час.

При получении больными полной дозы кортикостероидов вначале также отмеча­лось повышение экскреции стероидов. С уменьшением дозы снижалось и выделение кетостероидов с мочой.

Количество эозинофилов при получении больными преднизолона снижалось, стой­кая эозинопения была у больных хронической пневмонией III ст.

Одной больной, 7 лет, страдающей хронической пневмонией III ст., наряду с пред­низолоном, назначен АКТГ — 3 цикла по 5 дней (0,7 ед./кг веса тела). Значительного клинического эффекта не достигнуто, и через год эта больная поступила повторно в состоянии крайнего истощения с нулевой экскрецией стероидов.

В отечественной литературе нам не удалось найти работ по изучению выведения с мочой кетостероидов при экссудативном диатезе.

Нами обследовано 14 детей в возрасте до 3 лет, больных экссудативным диатезом. Из них мальчиков было 10, девочек 4. Давность заболевания у одного до 1 года, у 10 — более года. Большинство детей неправильно вскармливались — были рано переведены на смешанное вскармливание (преимущественно коровье молоко и манная каша), недостаточно или совсем не получали овощных и фруктовых соков. Один ребе­нок заболел тотчас же после первой прививки оспы, один — после введения в кормле­ние коровьего молока, один после того, как мать включила в рацион своего питания мед и яйца (ребенок находился на грудном кормлении).

Сопутствующими заболеваниями были: у 6 детей — рахит I—II ст., у 2 — гипо­трофия 1 ст., у 2 —умеренная гипохромная анемия, у одного — хронический бронхит. Все дети обследованы в период выраженной клинической картины болезни (себоррея волосистой части головы, краснота и инфильтрация щек, молочные корочки, папулы на теле, зуд, расчесы, опрелость, мокнутье, краснота сгибательных поверхностей и т. д.). Общее состояние у всех детей было удовлетворительным. У 11 больных экскреция стероидов оказалась в пределах возрастной нормы (17-кетостероидов — от 0,6 до 1,8 мг/сутки, 17-оксикортикостероидов — от 0,12 до 0,5 мг/сутки). Эозинофилия у всех была высокой (600—1000 и выше).

Определенной зависимости между степенью выраженности патологического про­цесса и экскрецией стероидов нами не найдено.

Итак, проведенные наблюдения показывают, что при бронхиальной астме и хрони­ческой пневмонии отмечается снижение выделения с мочой 17-кето- и 17-оксикортико­стероидов. Кортикостероидная терапия дает хороший эффект.

При экссудативном диатезе нарушений в секреции кортикоидов нами не уста­новлено.