ORGANIZING SUPPLIES IN RUSSIAN ARMY IN THE MIDDLE AND LATE 18TH CENTURY

Full Text

Система материального снабжения, в частности, провиантского довольствия русской регулярной армии XVIII в. фактически до сих пор еще не становилась предметом специального изучения. В ряде обобщающих военно-исторических трудов, посвященных указанному столетию, дается лишь ее описание в общих чертах (Бескровный 1958: 120-124). В работе С. В. Карпущенко имеется весьма детальный разбор отдельных составляющих этой системы и принципов ее функционирования, в частности, механизмов казенных закупок и деятельности подрядчиков, доставки и сдачи провианта в армейские магазины, условий его хранения и пр. (Карпущенко 1999: 56-65) Однако она носит скорее популярный характер и вряд ли может считаться полноценным историческим исследованием. Вот почему нам бы хотелось попытаться проследить на основе хотя бы некоторых конкретных примеров, как именно функционировали на практике эти механизмы, какие основные проблемы приходилось решать центральной и местной администрации, военным и гражданским властям. Для этого нами были избраны и изучены соответствующие материалы, относящиеся к воинским частям Сибирского корпуса на протяжении середины - второй половины XVIII в. Нельзя сказать, чтобы интересующая нас проблематика вовсе не рассматривалась в рамках сибирской истории указанного столетия. В монографиях Н. Г. Аполловой и Г. Ф. Быкони приведены данные о хлебных сборах с крестьянского населения Западной Сибири и Забайкалья на нужды расквартированных здесь армейских подразделений, о закупках провианта и попытках заведения полкового хлебопашества (Аполлова 1976: 163; Быконя 1985: 189). Недавно эти аспекты были также частично затронуты в диссертационном исследовании С. В. Андрейчука (Андрейчук 2010: 18-21). А. С. Зуев уделил внимание снабжению воинских команд, находившихся на крайнем северо-востоке Сибири (Зуев 2005: 41-44). Однако все перечисленные авторы характеризовали лишь отдельные частные случаи, не делая на их основе сколько-нибудь обобщающих выводов. Проблема провиантского снабжения армейских частей приобрела остроту после 1744-1745 гг. Если ранее к востоку от Урала дислоцировались лишь 4-5 гарнизонных полков, за снабжение которых отвечали сибирские губернаторы, то после переброски в Сибирь еще 5 полевых полков ситуация изменилась, ведь снабжением полевых войск ведали Главная провиантская канцелярия Военной коллегии и непосредственно командующий генералитет. Тем не менее, военным властям все равно приходилось постоянно взаимодействовать с Сибирской губернской канцелярией, отвечавшей за покупку провианта и наполнение казенных армейских магазинов. Командующий сибирскими частями генерал-майор Х. Киндерман в начале 1750 г. с тревогой доносил, что «ис присланных из разных мест о покупном правианте от определенных для той покупки камисаров репортов и ведомостей усмотрено в покупке того правианта малое число за тем, что на партикулярные винные заводы, состоящия в тех местах, откупщики правиант весь выкупают, отчего в покупке следует помешателство, и цены возвышаютца» (ГИАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 19. Л. 40). Со своей стороны, губернская канцелярия не видела поводов для беспокойства, заверяя, что «правиант определенными в городех и дистриктах камисарами покупкою на асигнованныя денги, також и в Тоболску подрядом заготовляетца, и упователно де за благодатиею Божиею в заготовлении онаго правианта покупкою и подрядом к преждебудущему вешнему времяни ко отправлению ис Тоболска в Тару и в Верх Иртыжския крепости будут з доволным числом» (ГИАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 19. Л. 40-40 об.). Кроме того, до 20 тыс. четвертей ржи и овса можно было рассчитывать получить из магазинов ведомства оренбургского губернатора И. И. Неплюева. Поэтому Провиантская канцелярия сочла опасения Киндермана излишними. Однако быстро выяснилось, что наладить правильные взаимоотношения с Сибирской губернской канцелярией у Киндермана выходило с трудом. Характерный пример: в августе 1751 г. командующий жаловался Военной коллегии на то, что «расположенного в Краснослободском дистрикте Олонецкого драгунского полку лошади минувшею зимою за недостатком сена принуждены были доволствоватца овсом по два гарнца», а также уверял, что вынужден был отменить намеченную на весну 1750 г. передислокацию ряда частей ближе к границе «за неимением провианта и овса», обвиняя Сибирскую губернскую канцелярию в «слабом и нерадетелном» исполнении его требований по части снабжения войск (ГИАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 19. Л. 114-114 об.). Как показало предпринятое Провиантской канцелярией расследование, сложившаяся ситуация явилась результатом того, что Киндерман дал знать в Тобольск о необходимых для отправки в крепости Иртышской линии объемах провианта и фуража лишь в начале февраля 1750 г. В связи с этим чиновники провиантского ведомства потребовали от Киндермана впредь сообщать губернской канцелярии свои требования для отпуска провианта и фуража «заблаговременно, со всеми обстоятельствами». Согласно инструкции генерал-провиантмейстеру, утвержденной еще в первой четверти XVIII в., в случае отсутствия достаточных запасов продовольствия в казенных магазинах, войсковым командирам предписывалось собирать провиант и фураж у местных жителей, либо оплачивая эти сборы наличными деньгами из полковой казны, либо выдавая квитанции, по которым в дальнейшем провиантское ведомство будет выплачивать их подателям нужные суммы. Однако к середине XVIII в. выяснилось, что во многих случаях эти квитанции выдаются за подписями только обер- или даже унтер-офицеров, а не штаб-офицеров и генералов, как того требовала инструкция. Более того, в квитанциях не указывались ни время, когда осуществлялись сборы с крестьян и городских обывателей провианта и фуража, ни цены, по которым в данной местности велась на тот момент торговля. Выяснение этих сведений, необходимых для произведения выплат по квитанциям, выливалось в сбор множества справок. В связи с этим, во избежание канцелярской волокиты, всем армейским частям рекомендовалось выдавать квитанции за подписями полковых командиров и квартирмейстеров, либо офицеров, командующих отдельными партиями. От местных властей же требовалось наблюдать, «чтоб в тех квитанциях и ведомостях чищенья и приправок не было, дабы к платежу по ним денег ни в чем сумнителства и в справках затруднения миновано было», а также обеспечивать выплаты по ним без задержек «из наличных правианской суммы денег или в подушной збор зачитать без всякой передачи и обывателем волокиты» (РГАДА. Ф. 517. Оп. 1. Д. 413. Л. 27, 28). Вообще постоянной проблемой для государственной казны оставались опасения по поводу излишних затрат бюджетных денег на провиантское довольствие. Из года в год Главная провиантская канцелярия рассылала по всей империи в адрес подчиненных ей местных провиантмейстерских комиссий однотипные распоряжения максимально подробно собирать и предоставлять в столицу все сведения о производимых финансовых и торговых операциях: «Иметь настолную ведомость, сколко где при покупках и подрядах правианта и фуража от повышения против штатских цен передачи, а напротив того в протчих местах от понижения и от неполнаго в полках и баталионах числа людей и лошадей остатку имеет быть, дабы можно было оставателно видеть положенной на правианские расходы годовой суммы достаточно ль или недостаточно будет, и остаток от понижения против штатских цен и от неполного комплекта людей и лошадей может ли заменить в передаче употребленную сверх штатских цен» (ГАРБ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 20. Л. 49). При этом чиновники даже добивались того, чтобы «по всем местам при подрядах и покупках правианта и фуража в сочиняемых о тех подрядах и покупках выписках вычислять, а в протоколах и журналах оговаривать именно, с каким против штатской цены у каждой четверти договорная цена повышением или понижением состоит, и много ль всей суммы от повышения передачи или остатку будет» (ГАРБ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 20. Л. 49-49 об.). Впрочем, совершенно очевидно и то, что рассчитывать на сколько-нибудь точное исполнение своих требований они не могли. Проблемы с закупками провианта для войск продолжали возникать регулярно. Так, в начале 1763 г. временно исполнявший обязанности сибирского губернатора статский советник А. Колударов получил жалобы от капитана Таракановского и подпоручика Кондакова, отвечавших за покупку провианта в Красноярском и Енисейском уездах соответственно. Первый уведомлял о том, что красноярский посадский П. Пороховщиков, взявший подряд на поставку в Тобольск, сознательно завышает цены для получения от казны максимальных сумм: «Видно, что оное происходит для лакомства, понеже обыватели могут подрядится поставить правиант дешевою ценою… а ежели подрядом покупка произойдет, то в высочайшем ея императорскаго величества интересе последует немалой убыток» (РГАДА. Ф. 517. Оп. 1. Д. 697. Л. 15). Второй сообщал, что не в силах купить достаточно провианта в Енисейском уезде, поскольку «доволное число тамошних купцов и других чинов за покупкою онаго правианта находится и закупают тысячи по четыре, по пяти и более пудов и намерены на строющихся мелководных судах и барках по полой воде отправить оной в Енисейск, Туруханск и Нарым, от чего получают себе великие прибытки» (РГАДА. Ф. 517. Оп. 1. Д. 697. Л. 15). Оба офицера предлагали обязать Енисейскую провинциальную и Красноярскую воеводскую канцелярии запретить продажу провианта всем этим перекупщикам, «чтоб они отнюдь цены не возвышали», а также отобрать у них «хотя половинное число» уже закупленного хлеба, выдав от казны денежную компенсацию по твердо фиксированной цене. Согласившись со всеми поступившими к нему предложениями, Колударов предписал начальнику комиссии провиантских дел премьер-майору (в должности генерал-лейтенанта по ведомству генерал-провиантмейстера) Н. Круковскому добиваться того, чтобы по ним «чинить скорейшее ж и неупустителное исполнение, опасаясь за неисполнение и упущение времяни в силу указов неоминуемаго штрафа». Последний ссылался в текстах промеморий, отправляемых в провинциальные и воеводские канцелярии, на инструкции, обязывавшие офицеров, отвечавших за покупку провианта, «чтоб оные в покупке того правианта и овса прилагали всекрайнее старание и неусыпное попечение, и конечно оного б з достатком искуплено и на линии потребное число отправлено было под опасением, естьли находящияся на линиях воинския чины в правианте, а государевы лошеди в овсе нужды, а паче и голод претерпевать будут, тем афицерам воинского суда» (РГАДА. Ф. 517. Оп. 1. Д. 697. Л. 48-48 об.). Вместе с тем, Круковский вынужден был констатировать, что «по болшей части по оным предвидитца от некоторых ис тех канцелярей афицеров неисполнение», приводя в качестве примера именно Енисейскую провинциальную канцелярию, которая «толко репортует за известие о получении указов, а какою по ним исполнение чинитца или чинено быть имеет, а по прежде полученным и учинено, о том о всем неведомо для каких случаев умалчивает» (РГАДА. Ф. 517. Оп. 1. Д. 697. Л. 48 об.). Подобные формулировки, на наш взгляд, очевидно свидетельствуют об отсутствии адекватных механизмов взаимодействия между военными властями (в частности, провиантским ведомством Военной коллегии) и местной сибирской администрацией (на уровне провинций и уездов), когда даже угрозы штрафных санкций не помогали добиться исполнения распоряжений, рассылавшихся из Тобольска. Еще одна конфликтная ситуация наблюдалась в 1787 г., когда тобольская комиссия провиантских дел оказалась вовлечена в конфликт с казенной палатой Колыванской губернии. Все началось с того, что в августе комиссия потребовала от палаты обеспечить закупку провианта для войск, дислоцированных вблизи Семипалатинской и Усть-Каменогорской крепостей, у населения Колыванской губернии, поскольку транспортировать туда грузы из Тобольска по Иртышу не только затруднительно, но и убыточно для казны. Однако казенная палата, ссылаясь на посредственный урожай нынешнего года, отказывалась исполнять это требование. Со своей стороны, комендант Усть-Каменогорской крепости премьер-майор кн. С. Эристов также не добился успеха, в своем рапорте признавшись, что «сколко он ни старался живущих около Усть Каменогорской крепости в селениях земледелцов на продажу в казну хлеба приохачивать, но никакова успеху не предвидит, а хотя некоторыя крестьяна неболшое число и объявили, но ценою не менее как в три рубли четверть» (РГВИА. Ф. 18. Оп. 2. Св. 187. Д. 66. Л. 832 об.). В связи с этим командующий Сибирским корпусом генерал-поручик Н. Огарев обратился к колыванскому губернатору Б. И. Меллеру со следующим предложением: «Принять всевозможные средства и старании вызовом и соглашением крестьян… на продажу в казну хлеба, не выпущая онова в посторонния руки, дабы по нынешнему в магазеинах недостатку хотя до снятию и вымолоту новова хлеба сколко нибудь правианта запасено было, а потом можно поселян и принудить к вывозу и продаже онова» (РГВИА. Ф. 18. Оп. 2. Св. 187. Д. 66. Л. 833-833 об.). Хотя губернатор ответил командующему, что якобы договорился с казенной палатой о вызове желающих стать подрядчиками и что 3 сентября некоторые из них уже явились для производства торгов и заключения сделок, однако уже в конце октября Огарев с раздражением жаловался Военной коллегии, что «в приготовлении онаго не толко никакого успеху не происходит, но и на посланныя от меня… сообщении никакого уведомления получить не можно, почему и принуждено было к ним послать нарочных, но оные еще не возвратились, и неизвестно, какое постановление о приготовлении провианта и фуража учреждено будет» (РГВИА. Ф. 18. Оп. 2. Св. 187. Д. 66. Л. 842). Губернская казенная палата, как выяснилось, отказала желающим взять подряды из соображений экономии казенных средств. При этом чиновники ссылались на цены, установленные для закупок продовольствия на нужды горных заводов Колывано-Воскресенского округа: от 1,81 до 2,17 руб. за четверть муки, от 2,40 до 3,20 руб. за четверть крупы - тогда как подрядчики не соглашались браться за поставки для войск по ценам менее чем 2,53 - 2,90 руб. за муку и 2,90 - 3,60 руб. за крупу (РГВИА. Ф. 18. Оп. 2. Св. 187. Д. 66. Л. 842 об.). Генерал-поручик Огарев вынужден был согласиться на отправку для закупки провианта армейских офицеров, снабженных соответствующими денежными суммами, не надеясь, впрочем, на успех: «Как мог я предвидить безнадежность в приготовлении в разсуждении упущения казенною полатою времени к покупке и соглашению земледелцов к продаже хлеба, то самое и последовало» (РГВИА. Ф. 18. Оп. 2. Св. 187. Д. 66. Л. 845). Действительно, командированный из Семипалатинской крепости прапорщик Лаптев, которому выдали от казны 200 руб., доносил коменданту, что в деревнях вверх по течению Иртыша так и не смог ничего купить, поскольку тамошние крестьяне отказались перевозить в крепость хлебные запасы. Больше повезло отправленному из Усть-Каменогорской крепости поручику Волошанину. Ему удалось добиться продажи по 200 четвертей муки и овса, даже несмотря на препятствия в лице приказчиков купца Верхотурова, взявшего подряд на закупку и поставку провианта в Семипалатинскую крепость, которые бесконтрольно завышали цены, чтобы выполнить взятые обязательства, а также полное нежелание Семипалатинского нижнего земского суда помочь этому офицеру в том, чтобы принудить крестьян к продаже и перевозке хлеба в крепостные магазины (РГВИА. Ф. 18. Оп. 2. Св. 187. Д. 66. Л. 845 об.). К счастью, в самом начале 1788 г. Меллера сменил в должности генерал-поручик И. В. Якоби, назначенный иркутским и колыванским генерал-губернатором. Последний быстро предписал Колыванской казенной палате выполнить все требования корпусного командира, так что к осени Тобольская комиссия провиантских дел уже выдала палате все суммы, ассигнованные военным ведомством на закупки провианта вплоть до июля 1789 г. Немало проблем возникало также при транспортировке и хранении уже купленного и заготовленного для войск провианта. В 1765 г. командующий войсками, дислоцированными на Колывано-Кузнецкой линии, генерал-майор И. Деколонг сообщал сибирскому губернатору Д. И. Чичерину, что при приеме провианта, доставленного из Томска подрядчиком Здерихиным, было выявлено негодного овса 474 четверти, круп 245 четвертей. Хотя губернатор и согласился с тем, что «подмочка овсу и крупе приключилась не от оплошности того подрятчика Здерихина, но по власти Божией», однако распорядился, чтобы Томская воеводская канцелярия взыскала с последнего соответствующую сумму деньгами и перевела ее на счет провиантского ведомства, а Деколонгу предписал эти пришедшие в негодность овес и крупу «на линии с публичнаго торгу охочим людям продать и вырученные денги записать в приход в правианскую сумму» (ГИАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 134. Л. 429-429 об). Впрочем, трудно предположить, чтобы на покупку испорченных продуктов нашлись желающие. Из-за этого военному командованию зачастую приходилось возлагать транспортировку провианта на армейских офицеров и рядовых. В августе 1765 г. поручик 3-го Тобольского гарнизонного пехотного батальона П. Савелов, погрузив на четыре дощаника из магазинов, расположенных при устье р. Ишим, 1 645 четвертей муки, 283 четверти ржи, 382 четверти ячменя и 1 045 четвертей овса, отправился с этим грузом в Омск. Прибыв туда через два месяца, он благополучно сдал провиант в распоряжение комендантской канцелярии, также отчитавшись о расходах: «По данной от коммисии правианских дел книге определенными обер афицерами щитан, и по щете приход росход явился верен, передач и противных указом дач не оказалось, а в остатке денежной казны два рубли дватцать три копейки три чети, которыя от него приняты и в приход в правианскую сумму записаны» (ГИАОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 134. Л. 148, 311). Итак, мы проследили на ряде примеров принципы организации и функционирования системы провиантского снабжения армейских частей на территории Сибири на протяжении ряда десятилетий в течение XVIII в. Изученные материалы свидетельствуют, на наш взгляд, о двух моментах. Во-первых, характерная для данного периода неразграниченность полномочий военного ведомства и гражданских властей зачастую приводила к конфликтам между ними, когда ни одна из сторон не проявляла желания принимать на себя всю полноту ответственности за эффективность снабжения войск. Во-вторых, власти и военное командование вынуждены были постоянно решать дилемму на базе взаимоисключающих принципов: по возможности экономить средства государственной казны, не допуская излишних затрат и убытков «казенному интересу», и одновременно добиваться полноценного снабжения воинских частей провиантом и фуражом регулярно и в надлежащих объемах. Вместе с тем, нельзя не отметить, что снабжение провиантом воинских частей, даже в специфических условиях сибирского региона (чрезвычайная отдаленность, низкая плотность населения и т.д.), осуществлялось на протяжении всего рассматриваемого периода более-менее успешно. Это свидетельствует, по нашему мнению, об известной гибкости управленческих механизмов, при необходимости допускавших отступления от жесткой финансовой политики имперского государства, готового жертвовать известной долей доходов именно на нужды военной сферы для укрепления оборон оспособности страны. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ГАРБ - Государственный архив Республики Бурятия (Улан-Удэ). ГИАОО - Государственный исторический архив Омской области (Омск). РГАДА - Российский государственный архив древних актов (Москва). РГВИА - Российский государственный военно-исторический архив (Москва).

About the authors

Andrey Vladimirovich Dmitriev

Novosibirsk National Research State University

Candidate of Historical Sciences (PhD), Associate Professor of the Department of Russian History

References

Supplementary files